Версальская история - Стил Даниэла. Страница 76

— Что именно?! — спросила она с тревогой. — Что-нибудь плохое?

— Нет-нет, ничего страшного. Я как раз об этом хотел поговорить с тобой…

Он виновато поглядел на нее. Алекс было странно видеть Купа таким… жалким и вдруг постаревшим. В его глазах было смятение. И это всегда уверенный в себе Куп?! Что же с ним случилось?

— За свою жизнь, — наконец решился начать Куп, — я совершил немало глупостей. Но я никому не причинил зла.

Всю жизнь я старался играть по правилам и иметь дело с людьми, которые отвечали мне тем же. — Он ненадолго умолк, словно собираясь с мыслями, а Алекс почувствовала, как в ней нарастает тревога. Все, что Куп сказал до сих пор, было похоже на предисловие к главному, и она была на девяносто пять процентов уверена — сейчас он скажет, что между ними все кончено и они должны расстаться.

И когда она подумала об этом, ее сердце едва не остановилось от острой боли. Алекс уже оказывалась в подобной ситуации, но с тех пор прошло много времени. До встречи с Купом она не позволяла себе увлечься кем-то настолько сильно, чтобы расставание могло принести настоящие страдания. Но Куп был исключением. Алекс влюбилась в него чуть ли не с первого взгляда. Овладевшее ею чувство было настолько сильным, что она позволила себе надеяться — их роман продлится еще очень долго. Сколько — она не знала, а загадывать боялась, и все же Алекс не ожидала, что конец может наступить так скоро. Но зрение и слух не обманывали ее: она ясно видела смущение Купа, а его речь напоминала неуклюжую попытку смягчить неизбежный удар.

Что ж, чему быть, того не миновать, подумала Алекс, откидываясь на спинку стула и усилием воли заставляя себя казаться спокойной. Если уж ей все равно суждено выслушать от него роковые слова, она выслушает их с достоинством и мужественно. Продолжая наблюдать за Купом, Алекс машинально отметила — он уже почти жалеет, что затеял этот разговор, но и остановиться Куп тоже не мог. Он должен был сказать ей все.

— Я никогда никого не использовал в своих целях и никогда не обманывал женщин. Мои отношения всегда строились на честной основе, я никого не вводил в заблуждение, не давал пустых обещаний, по большому счету мне не в чем себя упрекнуть. Обычно отношения с моими… приятельницами заканчивались спокойно и мирно — без скандалов, угроз, попыток покончить с собой и прочего. В большинстве случаев мы оставались добрыми друзьями, благодарными друг другу за доставленное удовольствие. Насколько мне известно, никто из моих бывших подружек не держит на меня зла. Что же касалось ошибок, то они не имели никаких тяжелых последствий; каждый раз я старался как можно скорее исправить их, и обычно мне это удавалось.

— А сейчас? — перебила Алекс, не в силах выносить его иносказаний. — То, что было между нами, — тоже ошибка?..

И ты приехал сюда, чтобы ее исправить?! — Она с трудом сдерживала слезы, лицо ее побледнело, а на скулах горел лихорадочный румянец.

— Между нами? — недоуменно переспросил Куп, и тут до него дошло, что Алекс приняла его слова на собственный счет. — Что ты, Алекс, я вовсе не нас с тобой имею в виду!

Я… Дорогая моя, я вовсе не хотел… Я собирался только рассказать тебе об одной глупости, которую я совершил еще до того, как встретил тебя. — Он взял ее руки в свои и почувствовал, как дрожат ее пальцы.

— Что же это было? — спросила она и попыталась улыбнуться, но губы ее не слушались.

— Я постараюсь говорить коротко, — поспешно сказал Куп. Он боялся, что им могут помешать, что было бы ужасно. Во второй раз начать этот мучительный разговор он вряд ли отважится. — До тебя я… встречался с одной молодой женщиной. Может быть, мне не стоило этого делать, но… Она — молодая женщина, которая мечтает стать актрисой. До сих пор она снималась только в порнофильмах, рекламе и массовке. По правде говоря, у нее нет никаких актерских способностей, но мне было приятно с ней общаться.

Короче, мы сошлись… Она вовсе не невинная девчонка из захолустья, Алекс, и ей хорошо известны правила игры. Ей почти тридцать, и я не был первым мужчиной в ее жизни, к тому же я ее не обманывал. И для меня, и для нее наша близость была всего лишь приятным времяпровождением, и не больше. Наша связь быстро закончилась, потому что даже я не могу спать с женщиной, с которой мне не о чем поговорить. В конце концов мы расстались…

— И что же? — нервно спросила Алекс, не в силах выдержать затянувшуюся паузу. Ей было уже ясно, что Куп не собирается признаваться ей в любви к этой девчонке, но она не могла понять, к чему он клонит.

— Она позвонила мне сегодня утром. Она беременна!

— Черт!.. — сказала Алекс с чувством невыразимого облегчения. — Что ж, это можно поправить.

И она ободряюще улыбнулась Купу, который почувствовал невыразимое облегчение. Алекс выслушала его и поняла. Куп, как мальчишка, боялся, что она встанет и, не дослушав его, уйдет, но этого, к счастью, не произошло. Впрочем, он еще не все ей сказал.

— Это только половина апельсина, — сказал Куп, покачивая головой. — Шарлей — так зовут эту женщину — хочет оставить ребенка. Я предлагал оплатить ей операцию, найти хорошего врача, но она наотрез отказалась.

— Да, это действительно проблема, — кивнула Алекс, задумчиво прищурившись. — Ребенок знаменитости со всеми вытекающими отсюда последствиями… — Она тоже знала немало подобных историй. — Она что, пытается шантажировать тебя?

— Похоже на то, — ответил Куп, почти успокоившись.

Алекс еще раз продемонстрировала свои достоинства — она выдержанна и разумна, и Куп понял, что может довериться ей буквально во всем. — Ей нужны деньги, как я понял. Она утверждает, что из-за беременности не сможет работать моделью и сниматься, и требует, чтобы я содержал ее все время, пока она не родит. И потом тоже… — Он сокрушенно покачал головой, и Алекс взяла его за руки. — В чем-то она права, — добавил Куп. — Насколько мне известно, беременных женщин не снимают в порнофильмах, да и фотомодель теперь из нее никакая. Но дело даже не в этом…

— В чем же? — спросила Алекс. — Впрочем, я, кажется, догадываюсь.

— Я твердо сказал ей, что не хочу этого ребенка. Что я вообще не хочу иметь детей… Кроме… кроме, может быть, от тебя, — поправился он с натянутой улыбкой. Купу не хотелось сейчас снова заводить разговор о неприязни к детям, но и кривить душой Куп не хотел даже в этой ситуации. — Я ничего ей не говорил о тебе, иначе бы она пошла вразнос.