Все только хорошее - Стил Даниэла. Страница 17

Она не удержалась и сказала об этом Берни. Он обнял ее и, улыбнувшись, сказал:

— Говоришь, маленькая Лиз О'Райли из Чикаго? Теперь ты будешь называться иначе — маленькая Лиз Фаин из Сан-Франциско…

Он жадно поцеловал ее и, сбросив пеньюар на пол, нежно опустил на кровать. За пеньюаром, отделанным перьями марабу, последовали одежды — наконец-то они могли отдаться страсти, снедавшей их все эти три недели. Ни у нее, ни у него в жизни еще не было ничего подобного…

— Ты самая красивая женщина на свете, — прошептал Берни, играя ее золотистыми локонами.

— А ты, Берни Фаин, — мужчина, каких свет еще не видел…

Да, такой ночи еще не было ни у него, ни у нее. Когда наконец они отправились в ванную, было уже куда больше часа.

— Так мы никогда до дома не доберемся, — сонно улыбнулась Лиз. Она хотела было позвонить сиделке и предупредить ее о том, что они задержатся, но Берни остановил Лиз, сказав, что он уже побеспокоился об этом.

— Ты что — заплатил ей? — спросила, покраснев, Лиз.

— Совершенно верно, — довольно ответил Берни. Лиз поцеловала его.

— Берни Фаин, ты бы знал, как я тебя люблю… Он улыбнулся и с тоской подумал о том, что поженятся они только через пять месяцев. Эта мысль ввергла его в грусть, но она же напомнила ему о делах насущных.

— Куда это ты? — удивленно спросила Лиз, глядя на то, как покрытый мыльной пеной Берни направляется к двери.

— Я сейчас вернусь.

Лиз проводила его взглядом. У Берни были широкие плечи и длинные красивые ноги. На ее взгляд, он был сложен идеально. Лиз почувствовала, что ее вновь охватывает желание… Она легла в ванну и, закрыв глаза, стала дожидаться его возвращения. Он вернулся в ту же минуту и, не успев отдать ей того, что принес из комнаты, был уже рядом с нею, чувствуя, что не может противиться зову страсти… Шум, поднятый ими, казалось, вот-вот разбудит весь отель.

— Тише ты, — смеясь прошептала она ему через несколько минут. — Сейчас нас отсюда погонят.

— Ну уж и погонят…

Так хорошо Берни не чувствовал себя давно. Ему не хотелось, чтобы это когда-нибудь кончалось. Никогда у него не было такой женщины, как Лиз, никого он еще не любил так страстно.

— Кстати, я хотел кое-что подарить тебе, но тут ты на меня набросилась…

— Я на тебя набросилась?! Ха!

Она проследила за его взглядом и посмотрела в ту же сторону, ожидая увидеть там еще один пеньюар, или пояс, или… Возле ванны стояла коробка из-под обуви. Когда Лиз открыла ее, она увидела внутри сверкающие золотом туфли, усыпанные кристаллами горного хрусталя. Она засмеялась, не понимая, что все это значит.

— Это что — туфельки Золушки?

Туфли были достаточно аляповатыми и безвкусными.

Берни, посмеиваясь, следил за реакцией Лиз. И тут Лиз заметила, что один из кристаллов лежит немного в сторонке…

— Боже! — воскликнула она, внезапно поняв, что сделал Берни. — Берни, ты сумасшедший! Этого не может быть!

Берни повесил обручальное кольцо с огромным изумрудом на одну из золотистых пряжек. Он молча снял кольцо с булавки и подал его Лиз. У нее затряслись руки, когда она надевала его на палец. В камне было больше восьми карат, его красоте Берни поразился еще в магазине, когда покупал это кольцо.

— О, Берни…

Она прижалась к нему, и он вновь целовал ее и гладил по золотистым волосам. Смыв пену с нее и с себя, он бережно поднял Лиз и отнес ее на кровать… Они вновь занялись любовью, но теперь уже иначе — без прежних нетерпения и пыла, упиваясь друг другом, — казалось, они сошлись в неспешном танце…

Лиз вернулась домой в пять утра. Она выглядела такой бодрой и подтянутой, что можно было подумать, будто она пришла со школьного собрания. Она стала извиняться перед сиделкой за столь позднее возвращение, но та лишь махнула рукой — в любом случае она осталась бы ночевать здесь. Вскоре сиделка ушла, и Лиз осталась одна. Глядя на утреннюю дымку, она предалась сладостным размышлениям о человеке, за которого собиралась выйти замуж. Кто мог ожидать, что ей может так повезти? У нее на руке поблескивал огромный изумруд, в глазах же стояли слезы. Лиз легла в кровать с мыслью о Берни… Она не хотела расставаться с ним ни на минуту.

Глава 8

После того как они вместе с Джейн съездили на Тахо, где каждый спал в своей особой спальне, что вызывало у Лиз горестные чувства, Берни настоял на том, что ей следует выбрать платье, которое она наденет на открытие оперного сезона. Открытие сезона было центральным событием в жизни Сан-Франциско, у них же, помимо прочего, билеты были куплены в ложу. Берни знал, что у Лиз нет платьев, приличествующих такому случаю, он хотел, чтобы она выбрала для себя что-то достойное.

— Все-таки магазин — штука хорошая. Не зря же я там вкалываю по семь дней в неделю.

Естественно, Берни ничего не мог взять бесплатно, но для него и таких, как он, существовала система скидок. Впервые за все время работы в магазине его порадовало это обстоятельство.

Она пошла в магазин и, примерив с дюжину платьев, остановила свой выбор на платье одного итальянского модельера, который чрезвычайно нравился Берни, — оно ниспадало роскошными складками вельвета цвета коньяка, украшенного золотыми бусинками и полудрагоценными камнями. Вначале оно показалось Лиз слишком вычурным — вроде тех заморских туфель, к которым Берни прикрепил ее обручальное кольцо, но стоило ей надеть его, как она тут же оценила его поразительную красоту. Чувствовалось, что модельер увлечен Ренессансом, об этом говорили и глубокое декольте, и свободные рукава, и длинная широкая юбка с небольшим шлейфом, который она могла легко подобрать. Она прошлась по примерочной модного салона, чувствуя себя едва ли не королевой; захихикала и гордо выпрямила спину. В тот же миг скрипнула дверь, и знакомый голос спросил:

— Нашла что-нибудь?

Берни пригляделся получше и остолбенел. Он уже видел это платье, когда оно прибыло из Италии, тогда его появление в салоне произвело настоящий фурор. Конечно, оно было очень дорогим, но с учетом скидок стоимость его становилась вполне приемлемой. Берни поразило другое — то, как оно шло Лиз.

— Вот это да! Надо бы тебя показать в этом платье модельеру!

Продавщица, работавшая в зале, улыбнулась. Нечасто увидишь такую красавицу, как Лиз, да еще и в таком платье… Берни чмокнул продавщицу в щечку, и та тут же удалилась, порекомендовав Лиз подобрать к платью туфли.

Она прекрасно знала свое дело и была очень тактичным человеком.

— Тебе действительно нравится?

Лиз прошлась перед Берни. Глаза ее поблескивали подобно самоцветам, украшавшим платье, смех звенел серебряным колокольчиком. Сердце Берни едва не разрывалось от восторга, ему хотелось поскорее оказаться в опере…

— Не то слово. Оно сшито для тебя, Лиз. Может быть, тебе понравилось что-то еще?

Она засмеялась и тут же, мило покраснев, потупила глаза. Она боялась быть ему в тягость.

— Пожалуй, нет. Я до сих пор не знаю, сколько стоит это… Его я тоже не буду брать.

Она прекрасно понимала, что платье стоит немыслимых денег — скидка здесь уже не играла особого значения. Ей нравилось примерять платья — и только. В этом смысле Лиз ничем не отличалась от Джейн. Конечно, платье понравилось ей, но…

Берни смотрел на Лиз с улыбкой. Неожиданно ему вспомнилась Изабель Мартен. Как все-таки они были непохожи. Лиз не требовала ничего, той же всегда чего-то хотелось. Берни по-настоящему повезло.

— Миссис О'Райли, в данном случае вы покупателем не являетесь. Платье и, возможно, что-то еще — это подарки от вашего будущего супруга.

— Берни…Я…

Он не дал ей договорить, запечатлев на ее устах поцелуй, и, направившись к двери, добавил:

— Ты бы действительно подобрала себе туфли… Когда выберешь, поднимись ко мне в офис. Сходим пообедаем.

Берни улыбнулся и исчез за дверью. В тот же миг в зале появилась продавщица. Она принесла с, собой целый ворох платьев, которые она хотела предложить вниманию Лиз, однако та отказалась даже смотреть их. Она быстро нашла нужные туфли — у них был примерно такой же цвет, как у платья, и украшены они были похожими камешками — с платьем туфли сочетались прекрасно. Крайне довольная собой, Лиз поднялась к Берни. Они вышли из магазина и направились в «Трейдер Вике». Всю дорогу Лиз болтала без умолку — о том, как она выбирала себе туфли, о том, как ей понравилось платье, о том, как Берни ее избаловал. Они обедали не спеша, то и дело смеясь и подшучивая друг над другом. Часа в три Берни пришлось ее отпустить. Лиз должна была забрать Джейн у своей подруги. До начала учебного года оставалось всего несколько дней, пора было подумать и о работе. Но Лиз теперь могла думать только об опере. В пятницу она сделала себе прическу и маникюр и ближе к шести надела на себя волшебное платье, подаренное ей Берни. Осторожно застегнув все застежки, она посмотрела на свое отражение в зеркале. Аккуратно уложенные волосы были схвачены тончайшей золотистой сеточкой, купленной Лиз во время ее второго набега на «Вольф», из-под тяжелых складок вельветового платья выглядывали носы туфелек. Раздался звонок в дверь, и едва ли не тут же на пороге ее спальни появился разодетый в пух и прах Берни — белый галстук, фрак, накрахмаленная грудь идеально сидевшей на нем английской рубашки, алмазные запонки, доставшиеся ему в наследство от деда, — все это удивительно шло ему.