Запретная любовь - Стил Даниэла. Страница 19

В чикагском аэропорту О'Хейр было тихо и — по сравнению с нью-йоркским столпотворением — удивительно пустынно. Мередит без приключений доехала до отеля, узнала, что Кэллена Доу еще нет, зарегистрировалась, а около часа спустя в номере у нее раздался телефонный звонок.

Звонил Кэл — он только что приехал.

— Мередит, что делается у вас в Нью-Йорке! — начал он сразу после первых приветствий. — Я с пятницы смотрю все выпуски новостей. Подумать только, какой кошмар!

В голосе его испуг мешался с возбуждением — так часто бывает у людей, ставших свидетелями несчастья, которое, однако, не затронуло их самих.

— Верно, — сухо ответила Мередит. — Мой муж работает в травматологическом отделении одной из центральных больниц. У них сейчас более трехсот раненых в тяжелом состоянии.

— Представляю, каково теперь вашему мужу! — понимающе заметил Кэл.

— Я не видела мужа с прошлой пятницы. А по телефону он рассказывал мне ужасные вещи. Ладно, — поспешила она закончить неприятную тему, — как у вас дела?

Все мероприятия должны были начаться завтра с утра и идти почти без перерывов следующие две недели. Менялась сцена, зрители и время показов — актеры оставались одни и те же. Деловые завтраки, обеды и ужины проходили по отработанной программе: показ слайдов, затем к потенциальным инвесторам выходит Мередит, произносит перед ними короткую речь и представляет Кэллена Доу. Дальше все зависит от него: за отпущенные полчаса он должен убедить аудиторию, что «Доу-Тех» — блестящая фирма, мечта любого инвестора, и кто вложит деньги в ее акции — об этом не пожалеет. Затем наступает черед Чарли Макинтоша, финансового директора компании (его выступление беспокоило Мередит больше всего). Десять минут на вопросы и ответы — и конец. А через час-два все начинается сначала, уже перед следующей группой возможных инвесторов.

Уже через неделю Кэл должен освоиться, и тогда презентации превратятся для него в рутинную работу, но сейчас он нервничал. И неудивительно: близился поворотный пункт его карьеры. От этих двух недель зависит, сумеет ли он вывести дело своей жизни на новый уровень.

Что же до Мередит — она была спокойна. Ведь вряд ли можно назвать волнением то радостное ожидание чуда, когда сердце гулко стучит в груди и кажется, что за спиной вырастают крылья. Она ни на секунду не сомневалась в своих силах — более того, верила, что их ждет ошеломляющий успех.

— Вы не поверите, — улыбнулся Кэллен, — но у меня руки дрожат. Ужасно нервничаю.

— Ничего, скоро успокоитесь, — утешила его Мередит. — Не успеем добраться до Нью-Йорка, как вы уже станете настоящим профессионалом в этом деле. И, обещаю, вам это понравится. Презентации затягивают, по себе знаю.

— Ну, если вы так говорите…

Затем Мередит подробно рассказала Кэлу о том, с кем ему предстоит встретиться на следующий день за завтраком и обедом. Затем их ожидал новый перелет, вечер и утро в Миннеаполисе, снова самолет — в Лос-Анджелес, полтора дня там, а в пятницу — две презентации в Сан-Франциско. На выходные Кэл отправляется домой, а Мередит летит ночным рейсом в Нью-Йорк, к Стиву.

Она рассталась с мужем всего несколько дней назад, но уже скучала по нему. Однако до пятницы еще далеко, и многое, очень многое нужно сделать.

— Ну и расписание у нас! — воскликнул Кэл, выслушав ее до конца. — Но объясните мне, Мередит, — в голосе его слышалась тревога, — ведь стоит какому-нибудь самолету задержаться или отменить рейс — и вся программа накроется!

— Разумеется. Поэтому я заказала в каждом городе запасной чартерный рейс. На всякий случай, — поспешила с ответом Мередит.

— Вижу, вы все предусмотрели!

— Это моя работа.

— С ума сойти! А «Шардонне» и мартини «Сапфир» у меня в номере — тоже ваша работа?

Несколько минут назад Кэл был приятно изумлен, найдя в гостиничном баре свои любимые напитки.

— Я узнала у вашей секретарши, что вы предпочитаете. Нам с вами, Кэл, предстоят нелегкие дни, и вы должны чувствовать себя максимально уверенно и комфортно. И постарайтесь сегодня хорошенько отдохнуть, — заботливым материнским тоном добавила Мередит, — чтобы завтра быть в форме.

— Мередит, а вы не хотите со мной поужинать? Обещаю, мы не станем засиживаться допоздна. Очень уж не хочется сидеть целый вечер у себя в номере, все равно заснуть пораньше мне вряд ли удастся.

Мередит колебалась, но искушение было слишком велико. За последние дни одиночество надоело и ей.

— Не уверена, что нам стоит… Впрочем, хорошо. Но смотрите, Кэл, в десять часов расходимся. Иначе завтра будем выглядеть не лучшим образом.

Рассмеявшись, Кэллен пообещал, что покинет ресторан ровно в десять.

— Нравится мне, как вы со мной разговариваете, Мередит, — этаким заботливым тоном курочки-наседки! В точности как я со своей ребятней! Хорошо, обещаю вас слушаться. Точно в указанное время вернусь к себе в номер и напьюсь в гордом одиночестве.

— Час от часу не легче! — расхохоталась Мередит. — Похоже, напрасно я заказала для вас мартини — надо было попросить снотворного! Не волнуйтесь так, Кэл, — успокаивающе добавила она. — Все будет хорошо, вот увидите. У вас прекрасная фирма, вы можете ею гордиться. Ручаюсь, нас ждет успех.

— Мередит, я безумно вам благодарен за все, что вы для меня сделали. — Голос Кэла вдруг зазвучал серьезно и искренне. — Вы — удивительный человек!

— Как и все в нашей фирме, — с подобающим случаю патриотизмом ответила Мередит. — Уверяю вас, юристы и аналитики сделали для вас не меньше моего.

— И даже Комиссия по ценным бумагам пошла нам навстречу! — весело подхватил Кэл. — Что ж, такую удачу грех не отпраздновать. Ведь теперь нам целую неделю не придется вкусно есть!

От Пола Блэка он уже слыхал о «резиновых цыплятах» и прочих совершенно несъедобных блюдах, которые обыкновенно подаются на презентациях. Ничего удивительного — хотя подобные мероприятия и именуются «завтраками» и «ужинами», участники их интересуются едой в последнюю очередь. Да и самому Кэлу было все равно что есть — лишь бы все презентации прошли гладко. Он очень волновался, но Мередит заразила его своей уверенностью, и теперь он и сам поверил в успех.