Жажда странствий - Стил Даниэла. Страница 19

— Самые пылкие изъявления благодарности звучат слишком невыразительно… — сказала Одри, нежно обнимая леди Ви. И обе заплакали.

— Пиши! Ты обещала!

— Напишу! Непременно!

Она обняла Джеймса. В Лондоне они не увидятся: когда Ви с Джеймсом туда вернутся, она уже уплывет домой на «Мавритании». И он ласково, как старший брат, расцеловал ее в обе щеки. Как она жалела, что Аннабел не вышла замуж за такого человека! Она в последний раз поцеловала детей, потом Вайолет, потом, не скрывая слез, села в автомобиль, взялась за руль, а Вайолет все прикладывала к глазам кружевной платочек.

— Ах, это просто ужасно! Я не испытывала ничего подобного с прошлого года, когда скончалась тетушка Хэтти. — Ви попыталась улыбнуться сквозь слезы.

Обе они дружно хлюпали носами, утирали слезы и смеялись одновременно.

Ви было жаль, что отношения Од с Чарльзом не переросли в нечто более серьезное. Он должен был остаться и отвезти Одри в Италию. А он бросился, как на пожар, писать свои статьи! Может быть, Джеймс прав, думала леди Ви, Чарльз не из тех, кто стремится к браку. Автомобиль Одри медленно удалялся, а они все махали ей вслед…

— До чего же Чарльз бесчувственный! Ведь лучшей жены ему не найти!

— Я тебе говорил, он убежденный холостяк.

— Вот именно!

Он засмеялся:

— Перестань терзаться сама и оставь в покое Од. В его жизни нет места женщине. Посмотри ты на него, ведь он мечется по свету, живет среди бедуинов, верблюдов и бог знает кого.

Скажи спасибо, если у него еще нет возлюбленной бедуинки.

Но Вайолет была не склонна шутить. Ее глаза гневно сверкнули.

— Твой Чарльз непроходимый тупица!

— Не исключено. А может быть, он слишком хорошо себя знает.

Джеймс вдруг с тревогой посмотрел на жену:

— Думаешь, Одри действительно ожидала от него чего-то серьезного? Напрасно!

— Не знаю… Во всяком случае, она тоже крепкий орешек.

Только и думает, что о своем дедушке да о сестрице, которая причиняет им всем столько хлопот. После каждого ее письма Одри целый день ходит как в воду опущенная. А у этой Аннабел просто глаза на мокром месте. Одри совсем другая… Не думаю, чтобы она чего-то ждала от Чарльза. Однако эти несколько недель не пройдут даром ни для него, ни для нее.

— Она тебе что-то сказала перед отъездом?

Джеймс всегда только диву давался, насколько тонко Ви все чувствует. Сплошь и рядом она видела то, о чем он даже не подозревал.

— Нет, — покачала головой леди Ви. — И он тоже ни словом не обмолвился. По-моему, они сговорились помалкивать.

— А по-моему, ты просто выдумщица. — Он наклонился и тихонько поцеловал ее в губы. — Но я все равно обожаю тебя.

— Благодарю, Джеймс.

Она улыбнулась и легла в свое любимое кресло понежиться в последних лучах заходящего солнца.

Между тем Одри, миновав Сан-Ремо, Рапалло, Портофино и Виареджо, свернула на Пизу, затем на юг, проехала Сиену, Перуджу, Сполето, Витербо. И вот наконец Рим. К своему удивлению, она вдруг обнаружила, что почти ничего не замечает вокруг. Мысли ее были прикованы к Вайолет и Джеймсу, к их детям и, конечно, к Чарльзу. Мелькали храмы и музеи, катакомбы, Колизей, Ватикан, а душа ее блуждала где-то далеко-далеко. «Стоило ли сюда приезжать?» — спрашивала она себя. И только сдав автомобиль и усевшись в поезд Рим — Флоренция, Одри немного успокоилась, хотя сомнения по-прежнему ее мучили. Глаза равнодушно скользили вокруг. Она была глуха к красотам, которые открывались на каждом шагу. Теперь все ее мысли сосредоточились на одном — увидеть Чарльза. Но когда она села в поезд, следующий в Венецию, то сразу поняла — уж лучше бы ей идти пешком. Поезд еле тащился, то и дело останавливаясь, и после полудня Од впала в отчаяние. Она опаздывала. Какое безумие назначать свидание на площади! Там, на мысе Антиб, это звучало так романтично, и никому из них в голову не пришло, сколь безрассудна такая затея. Ведь это Италия, ни один железнодорожный график здесь не выдерживается.

И действительно, поезд прибыл после восьми, когда солнце уже почти село и только косые багряные лучи рассекали закатное небо. Глаза Одри наполнились слезами. Она опаздывала на два часа с лишним. Бог знает, где сейчас Чарльз. Почему они не договорились встретиться в отеле? Сама она еще из Рима заказала себе номер в «Гритти», но где мог остановиться Чарльз? А если они не встретятся?! Одри стояла и смотрела, как гондольер складывает ее багаж в гондолу. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой потерянной.

— Можно ли по пути остановиться на площади Святого Марка? — спросила она гондольера.

— Piazza San Marco?

Она кивнула.

— Si, signorina, — ласково улыбнулся он, приоткрыв свой щербатый рот.

Пока он ловко вел изящную гондолу, Одри смотрела, как в последних лучах мерцают золоченые мозаичные купола. Ничего красивее этого зрелища она в своей жизни не видела… И никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. На площади Святого Марка девушка увидела толпы людей — одни входили в кафе, другие выходили. Всматриваясь в лица встречных, она бегала из одного кафе в другое. Вдруг ей бросились в глаза темные волосы, английский плащ, знакомый затылок. Одри рванула вперед с таким чувством, будто ей заново подарили жизнь… Увы! Не он! Пробегав с полчаса, она поняла, что его здесь нет. Может быть, он вообще не приходил, а если и приходил, то, конечно, уже ушел, уверенный, что она его обманула. По дороге в отель она глотала слезы, но когда портье и гондольер принялись выгружать ее багаж, спокойно, с каменным лицом вошла в вестибюль.

Ее номер оказался огромным. Ей еще никогда не приходилось останавливаться в таких апартаментах. Здесь была гигантская, в стиле ренессанса, кровать с пологом, прекрасная старинная мебель, мраморные столики, гобелены. Обстановка эта, казалось, предназначена для пышного театрального действа, и Одри, одна-одинешенька среди всего этого великолепия, чувствовала себя довольно глупо. Но что оставалось делать? Был уже десятый час, и бегать по улицам в поисках Чарльза не имело смысла.

Она спросила у администратора, не заказывал ли у них номер мистер Паркер-Скотт. Нет, не заказывал. Завтра она, конечно, объедет лучшие отели. А третьего сентября пойдет на вокзал в надежде встретить его там. Досадно, конечно, проторчать здесь целых два дня без него. Обед Одри попросила принести в номер и нехотя ковыряла вилкой в тарелке, размышляя о том, что, верно. Бог ее наказал… Не надо было сюда приезжать. Она поступила дурно и прекрасно это понимает, но… не могла она ему отказать. И вот теперь все пропало.

Из глаз снова потекли слезы, бедняжка погрузилась в свои печальные мысли и не сразу услышала, что стучат в дверь.

— Войдите, — невнятно проговорила она, сморкаясь в кружевной платочек.

Одри ожидала увидеть официанта, пришедшего забрать поднос, на котором ей был подан изысканный обед. Дверь отворилась, она едва взглянула на вошедшего и вдруг вскочила, у нее перехватило дыхание.

— Боже мой! Ты!

Она бросилась к нему в объятия. Казалось, ее сердце вот-вот выскочит из груди. А он прижал ее к себе, точно ребенка, которого чуть было не потерял.

— О Чарльз! Я так боялась, что никогда больше не увижу тебя!

Он шептал нежные слова, сжимая ее в объятиях.

— Так легко ты от меня не отделаешься, любовь моя. Конечно, я испугался, когда понял, что ты не пришла. А потом стал объезжать один за другим все отели и вот нашел тебя здесь.

— А что творилось со мной! Я подумала…

— Что я умер, да?

Он ласково погладил ее растрепавшиеся медно-золотистые волосы, не спуская с нее влюбленного взгляда.

— Нет, Од, я на редкость здоровый малый. Ну как, тебе лучше, моя дорогая?

Он обвел взглядом шикарные апартаменты.

— Ото!

Она улыбнулась — в первый раз за весь день — и стала вдруг похожа на маленькую девочку.

— Внушительно, правда?

— Весьма, г Он немного отстранился, любуясь ею, безмерно счастливый, оттого что ее нашел. Как и Одри, он был в отчаянии, он боялся, что эти два дня пройдут в бесплодных поисках.