Подходящий муж - Стил Джессика. Страница 16

Жермена хотела запротестовать, но вместо этого рассмеялась, и, к ее удивлению, плохое настроение сразу же улетучилось. Лукас тоже рассмеялся. И — она влюбилась в него.

— Приятного аппетита, — усмехнулся он.

— Того же и вам, — пожелала она и сосредоточилась на своем ужине.

Пропади все пропадом!

Не может быть, чтобы она влюбилась. Временами он ей нравился, но — полюбить… Нет! Однако в глубине души она знала, что это так и есть.

— Когда вы снова уезжаете? — спросила Жермена, пытаясь найти безопасную тему для разговора.

— Я только что вернулся!

— Знаю. — Она рискнула взглянуть на него, и сердце снова бешено забилось. — Но Эш говорил, что вы все время куда-то летаете.

Лукас улыбнулся, его серые глаза лучились.

— Я улетаю в понедельник. А чем займетесь вы, когда я буду в отъезде?

— Полагаю, ничем особенным, — ответила она и отвела взгляд. — А когда вы планируете вернуться?

— Самое оптимальное — в канун Рождества, — сообщил Лукас.

И, поскольку ей хотелось услышать сожаление в голосе Лукаса, она, как ей показалось, действительно услышала его, когда он сказал, что некоторое время у него не будет реальной возможности повести ее в другую художественную галерею.

Хватит мечтать! — приказала себе Жермена и весело произнесла:

— Вообще-то я найду чем заняться.

— Например?

Она снова посмотрела на него, и на несколько секунд голова у нее отключилась. Господи, что же придумать? Единственным запланированным ею выходом в свет был ужин с сослуживцами.

— Ну, среди всего прочего, — весело солгала она, — в следующую среду состоится рождественский ужин в нашей фирме…

— Вы идете с кавалером?

— Вы почти нос к носу столкнулись с ним.

— Стюарт?

Боже милостивый, он запомнил имя Стюарта! Хотя, если подумать, это имя нетрудно запомнить, а у нее сложилось представление, что Лукас мало что забывал.

— Он самый.

— У вас с ним серьезные отношения? — спросил он и, не дожидаясь ответа, сказал: — Конечно, нет.

— Почему вы так решили?

— Мне кажется, вы не из тех, кто может иметь серьезные отношения с одним мужчиной, а идти в клуб с другим.

Здесь он был прав, но она нахмурилась.

— А что я такого сказал? — удивился он.

— Добавьте ваше последнее замечание к предыдущему, когда вы назвали меня «милой», и из всего этого получится «серая», — колюче ответила она.

Лукас рассмеялся:

— Вы серая? Ничего подобного! Вы красивая и обаятельная, и слишком энергичная, чтобы быть серой посредственностью.

Ее сердце затрепетало — красивая и обаятельная? Подумать только!

— А какой вы выбрали пудинг? — спросила она.

— На этот раз я не буду меняться, — пригрозил Лукас, и она рассмеялась.

Мир в ее душе восстановился, и следующие полчаса пролетели незаметно. Они болтали и улыбались; темы для разговора находились сами собой.

Жермена могла бы просидеть с ним всю ночь. Но внутренний голос говорил ей, что Лукас не должен догадаться об этом.

— Я прекрасно провела время, — в который раз улыбнулась она.

Лукас вывел Жермену из здания, посадил в свою машину и довез до ее дома. Она поблагодарила его:

— Выставка была замечательная.

— Особенно «Мальчик с тележкой», — кивнул Лукас, когда довел ее до двери.

— Это совсем особая картина. По крайней мере мне так показалось.

— И правильно показалось, — согласился он, забирая у нее ключи и вставляя один из них в дверной замок.

Пригласить его войти? Ей не хотелось, чтобы вечер закончился. Бог знает, когда она снова увидит его — если, конечно, вообще когда-нибудь увидит.

Гордость, девушка, гордость. Неужели не боишься, что проницательный Лукас поймет, какие чувства пробудил в тебе?

— Мы только что пили кофе, поэтому вы вряд ли захотите еще, — произнесла она и повернулась к нему лицом.

Он рассмеялся:

— Вы просто чудо! Хоть я рискую показаться нескромным, но большинство женщин ждут не дождутся, чтобы пригласить меня в дом на чашку кофе.

Ах, как же она любит его!

— Хорошей дороги, — улыбаясь, пожелала она ему.

Лукас сделал шаг назад, посмотрел на нее, а потом, к ее удивлению и радости, спросил:

— Может, вы приедете в «Хайфилд» завтра? У нее гулко забилось сердце.

— Я бы не стал просить, но Эдвина еще не совсем здорова, чтобы самой готовить на ночь постель. А вы могли бы помочь, да и у миссис Добсон появится время для отдыха, — объяснил Лукас.

Сердцебиение у Жермены вошло в норму.

Идиотка, идиотка! Вот зачем он тебя приглашает. Ах, Жермена, какая же ты дура!

— Ну так как?

— Разве я могу отказаться!

— Может быть, останетесь на весь уик-энд? — улыбнулся Лукас.

— Не знаю, не знаю, — уклонилась она от ответа, хотя все внутри кричало «соглашайся». — Мне… нужно вернуться к вечеру в воскресенье.

— Так вы уедете после воскресного ланча? Хорошо! — обрадовался Лукас. — Когда вас ждать? В субботу утром?

«Я готова отправиться прямо сейчас!» — вопило ее своевольное сердце.

— Приеду, как только смогу, — трезво ответила Жермена и, пользуясь моментом благоразумия, открыла дверь. — Спокойной ночи, — улыбаясь, пожелала она.

Но Лукас не дал ей уйти. Подойдя ближе, он обнял Жермену. Голова его склонилась к ней, и он нежно, томительно, не торопясь, поцеловал ее.

— Спокойной ночи, Жермена, — тихо прошептал он.

Ничего не соображая, она отвернулась от него и на автопилоте вошла в свою маленькую квартирку. Жермену целовали и раньше, даже более страстно. Но никто не целовал ее так чудесно, так красиво, так — ах, его чувственные губы! — так чувственно, как мужчина, которого она полюбила.

Глава ШЕСТАЯ

Жермена несколько часов лежала без сна и думала о Лукасе. Она предположила, что заснула в какой-то момент, но проснулась очень рано, и он снова был в ее мыслях, и она опять начинала дрожать, вспоминая его волшебный поцелуй.

И все-таки зачем Лукас пригласил ее пойти с ним в картинную галерею — и, кроме того, повел потом обедать? Уж конечно, не потому (она улыбнулась при этой мысли), что его подвела некая дама по имени Беверли. Лукас прекрасно знал, что она считала Беверли существом женского пола.

Жермена не могла уяснить, почему Лукас пригласил ее провести вместе время. Вряд ли только для того, чтобы убедить ее приехать сегодня в «Хайфилд» и помочь миссис Добсон. Он мог сделать это, когда заезжал в среду.

Так почему же он пригласил ее? Может быть (сердце начало отчаянно биться), она стала немного нравиться Лукасу? Ах, как Жермене хотелось верить в это! Вдруг ее сердце замедлило ритм и почти замерло. Господи, девушка, ты что, забыла? У него в доме Эдвина! Зачем мужчине терять с тобой время, когда рядом такая красотка?

Прекрати, пожалуйста, приказала себе Жермена. Она только теперь по-настоящему поняла, насколько измена Эша в пользу чар Эдвины пошатнула ее уверенность в себе. Жермена решила, что Лукас пригласил ее только потому, что она действительно нравилась ему. Должно быть. Но ведь Эдвина находится в «Хайфилде». Однако он не торопился к ней, верно? И не бросился домой, как только вернулся из поездки в Швецию, так ведь?

На мгновение Жермена задержалась на сладостной мысли о том, что, хотя Лукас узнал Эдвину немного раньше, он выбрал младшую сестру. Означает ли это, что Лукас предпочел ее Эдвине?

Блаженство Жермены было кратким. Лукас наверняка уверен, что Эш влюблен в Эдвину. Хотя и говорится, что в любви и на войне все средства хороши, Жермена хорошо знала: Лукас оберегает своего младшего брата. А раз это так, то не потому ли он сдерживает свои желания и намеренно держится в стороне от чар Эдвины?

Чувствуя, что совсем запуталась, Жермена вылезла из постели. Сейчас она точно знала только одно: у нее нет сил отказаться от возможности увидеть Лукаса и провести с ним сегодня какое-то время.

Было уже больше одиннадцати, когда, стараясь унять нетерпение и одновременно говоря себе, что чем скорее она попадет в «Хайфилд», тем скорее окажет помощь миссис Добсон, Жермена въехала в ворота поместья.