Последний рай - Стингл Милослав. Страница 37

После пребывания в Западном Самоа и на островах Тонга я отправился в Новую Зеландию, на два тихоокеанских острова, где живет больше всего полинезийцев. И все же белых людей здесь, в «Стране длинного белого облака» и «Стране нефритовой воды», в несколько раз больше, чем полинезийцев. Тех, которые, как казалось колонизаторам во время подписания Уаитангского договора, должны были вымереть или раствориться в массе пришлого европейского населения.

Уаитангский договор и период усиленной европейской колонизации Новой Зеландии относятся к XIX веку. Мы живем в веке двадцатом. И вот в конце своего путешествия, прощаясь с романтической Полинезией, я могу с твердой уверенностью сказать: Маоританга не погибнет, Маоританга будет жить.

Но что это за слово «Маоританга»? Его не найдешь в старых словарях маорийского языка. Введено оно в 1920 году первым министром по делам маори новозеландского правительства сэром Джеймсом Кэроллом. На митинге маорийцев в деревне Те Кути он закончил свое выступление словами:

– Держитесь своего маорийства!

Кэролл, несмотря на свое европейское имя, был наполовину маори. Преемником его на посту министра по делам маори стал уже чистокровный полинезиец сэр Апирана Турупа Нгата. Появление маорийской интеллигенции, таких людей, как Нгата, как его современник этнограф Те Ранги Хироа, вселяет уверенность в том, что Маоританга действительно не погибнет.

Но вернемся к вопросу о том, что такое Маоританга? Апирана Турупа Нгата переводит его английским словом «maorihood» – «маорийством». И сразу же объясняет, что он вкладывает в это понятие, что, по его мнению, значит «маорийство» для современных новозеландских полинезийцев. «Держаться маорийства» – это значит «подчеркнуть национальные черты маорийского народа, сохранять те характерные особенности маорийской культуры, которые актуальны в современных условиях, гордиться историческим прошлым и традициями народа маори, соблюдать древние обычаи и обряды и стремиться постоянно разъяснять требования народа маори белым людям».

После военного поражения маори в 60-х годах XIX столетия их будущее, само их существование находились под вопросом. Все говорило о том, что маори вымрут. К концу XIX века полинезийское население Новой Зеландии уменьшилось более чем вдвое. В 1900 году на обоих островах проживало менее сорока тысяч маорийцев.

Но и тогда среди маори нашлись люди, которые поверили, что их народ, преодолев удары судьбы, начнет новую жизнь. Эти в то время еще очень молодые люди были студентами и выпускниками маорийского колледжа Те Ауто. В 1891 году двадцать маорийских юношей основали «Союз за улучшение условий жизни маорийского народа», который позже превратился в «Партию молодых маорийцев». Политическая партия молодых маорийцев направила своих депутатов в новозеландский парламент. В их числе был, например, Хоне Хеке, потомок знаменитого маорийского воина. Другой известный парламентский деятель, доктор Мауи Помаре, стал министром здравоохранения новозеландского правительства, а Апирана Турупа Нгата возглавил руководство ведомством по делам маори. Вопросами культурного наследия занимался также активный деятель партии Те Ранги Хироа, по образованию врач.

Маорийские руководители уделяли большое внимание вопросам медицинской помощи полинезийскому населению Новой Зеландии. Первое издание партии младомаорийцев называлось Те ора мо те Маори – «Здоровье – маори». И условия жизни народа маори начали действительно меняться к лучшему. В начале XIX века маорийское население стабилизировалось. А в наши дни положение еще более улучшилось. И если в 1900 году в Новой Зеландии жило около сорока тысяч маори, то к 1970 году их число увеличилось в пять раз. Руководители народа маори ломают сейчас голову не над проблемой вымирания своего народа, а, наоборот, над вопросами, связанными с подлинным демографическим взрывом, ростом числа детей и тем, как найти приемлемые способы ограничения рождаемости.

Наряду с проблемами здравоохранения партия младомаорийцев большое внимание уделяла вопросам сельского хозяйства. Полинезийцы в середине XIX века жили главным образом в сельских местностях и занимались в основном земледелием. А большую часть земли отобрали у них первые европейские колонисты. После военного поражения у маори было конфисковано еще несколько миллионов акров земли.

Землю свою маори не вернули, но многие племена значительно интенсифицировали труд, стали поднимать урожайность, приближаясь по результатам к уровню, достигнутому белыми колонистами. Особенно больших успехов добилось племя нгати пороу, обитающее на востоке острова Северный. Эта территория отделена от остальных частей Новой Зеландии с одной стороны морем, с другой – высокими горами. Природная изоляция спасла землю нгати пороу в самый трагический период XIX века от европейских колонизаторов.

А в XX веке нгати пороу стали сами перенимать у белых все лучшее в организации труда, все то, что они считали для себя полезным. Племя это построило даже несколько общественных промышленных предприятий, в частности большой молочный завод.

Когда эксперимент племени нгати пороу стал уже через два десятка лет давать хорошие результаты, маорийские руководители в 1927 и 1928 годах устроили несколько больших слетов, на которых ознакомили с ними представителей всех маорийских племен.

Улучшение экономических условий жизни полинезийского населения Новой Зеландии привело к повышению и его культурного уровня. В наши дни почти все дети маори ходят в школу. Но, к сожалению, в последние годы маорийский язык не преподают даже в специальных школах маори. Молодые маори, конечно, почти все говорят на английском языке. А те, кто уезжает в города, вообще европеизируются. Однако сознание того, что они маори, остается. Я встречал маори на каждом шагу, в Окленде, например, посетил большой жилой центр для маори, построенный с правительственной помощью.

Самое большое впечатление произвел на меня первый фестиваль искусств маори, на который меня пригласили маорийские друзья во время последней поездки по Новой Зеландии. Он проходил в 1972 году на земле арава. Сюда собрались несколько тысяч представителей всех без исключения маорийских племен, а также многочисленные полинезийские ансамбли с островов Западного Самоа, Токелау, Раротонга и других архипелагов.

По национальному колориту и чертам культуры современные города Новой Зеландии поверхностному наблюдателю покажутся похожими на американские. Здесь, так же как и в Америке, бок о бок живут белые и черные – пакеха и полинезийцы [12]. Но в сельских местностях маори сохраняют свой язык и свои национальные особенности. Я уверен, что они сохранят их в будущем и по всей территории Новой Зеландии. Уверен, что лозунг Кэролла «Держитесь своего маорийства!» будет актуален и завтра, и через сотню лет.

Меня могут спросить, почему я вообще задаю такие вопросы, почему европеец задумывается над судьбами народов и племен, которые живут так невероятно далеко от его страны. Я задаю их потому, что полинезийцы тоже принадлежат «Земле людей».

Сент-Экзюпери, этот большой и прекрасный человек, который чаще других говорил о «Земле людей», как-то сказал: «Каждый часовой несет ответственность за судьбы всей империи». Эта империя и есть «Земля людей». Поэтому я, простой человек, как и все люди, ответствен за нее. Да, ответствен. Никогда не следует быть равнодушным, ибо равнодушие – это самое страшное, что может допустить человек.

Охотники на моа погибли, как и сами птицы. Так было раньше. Но сегодня уже никто не должен умирать. Ни неизвестный солдат, ни неизвестные народы. Все народы, все племена на земле – маори, тонганцы, рапануйцы, индейцы, эскимосы – имеют право на счастье. «Земля людей» – это Земля живых. И «каждый часовой несет ответственность за судьбы всей империи».

Наверняка маори избегнут трагической судьбы истребленных птиц. Всем остальным племенам, с которыми я встретился в Полинезии, гибель также не грозит. Дело в том, что только маори – единственная из полинезийских групп – составляют меньшинство населения на своей родине. На островах же Тонга, Самоа, Таити, Рапануи полинезийцев большинство, и население этих островов растет с невероятной быстротой.