Криптономикон, часть 1 - Стивенсон Нил Таун. Страница 107

Из телефона снова слышится отрывистый лязг. Джентльмен, которому выпало несчастье снять трубку, переводит услышанное на более вежливый английский:

— Что, если исполнение мистера Шейлса не обманет радиста в Шарлоттенбурге? Что, если они не расшифруют ложных сообщений мистера Элмера?

Чаттан подходит к карте, приколотой на кульман в конце комнаты. На карте часть Атлантического океана, ограниченная с востока Испанией и Францией.

— Последний раз U-691 была замечена здесь. — Он указывает на булавку, воткнутую в нижнем левом углу карты. — Ей приказано вместе с пленными вернуться в Вильгельмсхафен. Она двинется так, — показывает красную нить, натянутую в направлении на север-северо-восток, — если не захочет идти Дуврским проливом. [50]

— Тут как раз находится еще одна «корова», — продолжает Чаттан, показывая следующую булавку. — Одна из наших субмарин сможет добраться туда в двадцать четыре часа. Она подойдет на перископной глубине и выпустит торпеды. Велика вероятность, что «корова» будет уничтожена немедленно. Если она успеет передать радиограмму, то сообщит лишь, что ее атаковала подводная лодка. Уничтожив «корову», мы вновь обратимся к мистеру Шейлсу и попросим его отправить сообщение якобы с «коровы», где будет сказано, что на них напала U-691.

— Превосходно! — восклицает кто-то.

— К восходу, — заключает Чаттан, — на место придет цвет наших противолодочных сил. Легкий авианосец с несколькими противолодочными самолетами будет днем и ночью прочесывать океан, используя радар, визуальное наблюдение, ВЧРП и систему прожекторов «Ли Лайт». Вероятнее всего, U-691 удастся обнаружить и потопить на дальних подступах к континенту. Однако, если она все же прорвется через заграждение, немецкий флот с не меньшим рвением постарается ее уничтожить. Тем временем адмирал Дениц будет крайне недоверчиво воспринимать всю поступающую с нее информацию.

— Значит, — говорит Уотерхауз, — суть плана, вкратце, подорвать доверие ко всем сообщениям с U-691, а затем уничтожить ее и всех, кто на ней, пока они не добрались до Германии.

— Да, — отвечает Чаттан. — Первая задача упрощается тем, что с лодки уже сообщали о душевном расстройстве у капитана.

— Значит, похоже, наши ребята, Шафто и Роот, погибнут, — тихо произносит Уотерхауз.

Наступает долгое, ледяное молчание, как будто Уотерхауз за великосветским чаем издал непристойный звук.

Чаттан отвечает четким, надменным тоном, не скрывая досаду:

— Есть вероятность, что U-691, вступив в бой с нашими силами, будет вынуждена всплыть и сдаться.

Уотерхауз рассматривает стол. Лицо у него горит, в груди жарко.

Мисс Лорд встает и что-то говорит. Несколько важных голов оборачиваются к мистеру Шейлсу, тот пересаживается за стол в дальнем конце комнаты. Он крутит рацию, кладет на стол зашифрованное сообщение и набирает в грудь воздуха, как перед большим сольным концертом. Наконец кладет руку на ключ и начинает выстукивать, раскачиваясь из стороны в сторону и склоняя голову то на один, то на другой бок. Мисс Лорд слушает, сосредоточенно закрыв глаза.

Мистер Шейлс перестает стучать.

— Готово, — тихо говорит он и смотрит на мисс Лорд. Та улыбается.

Собравшиеся вежливо хлопают, как будто прослушали клавесинный концерт.

Лоуренс Притчард Уотерхауз не хлопает. Он только что услышал смертный приговор Еноху Рооту и Бобби Шафто.

ППХ

— Рэнди, что самое ужасное в человеческой истории?

Нетрудный вопрос, когда говоришь с Ави.

— Холокост, — послушно отвечает Рэнди.

Даже не знай он Ави так хорошо, ответ подсказала бы обстановка. Остальные эпифитовцы ушли в «Фут Меншн», готовиться к войне с Дантистом. Рэнди и Ави сидят на черной обсидиановой скамье над братской могилой японских солдат в Кинакуте, смотрят, как подъезжают и отъезжают туристические автобусы.

Ави вытаскивает из дипломата джи-пи-эску, ставит ее на камень.

— Верно! А какой самой высокой цели мы могли бы посвятить отпущенные нам годы?

— Э-э… увеличить прибыль акционеров?

— Очень смешно. — Ави раздосадован. Он выворачивает душу, что случается редко. Кроме того, он заносит в архив место одного из холокостов с маленькой буквы. Ясно, что он предпочел бы более серьезное отношение. — Несколько недель назад я был в Мексике.

— Искал место, где испанцы перебили столько-то ацтеков? — спрашивает Рэнди.

— Именно с этим я и борюсь, — продолжает Ави еще более раздраженно. — Нет, я не искал место, где испанцы перебили столько-то ацтеков. Ацтеки могут идти в жопу. Рэнди! Повторяй за мной: ацтеки могут идти в жопу.

— Ацтеки могут идти в жопу, — бодро говорит Рэнди.

Японский экскурсовод изумленно смотрит в его сторону.

— Для начала, я был в сотнях миль от Мехико, бывшей столицы ацтеков. На самом краю территории, которую они контролировали. — Ави снимает джи-пи-эску с камня и начинает нажимать кнопки, чтобы сохранить в памяти прибора широту и долготу. — Я искал, — продолжает он, — город науа, который ацтеки захватили за сотни лет до того, как испанцы высадились в Америке. Знаешь, что сделали эти сволочи ацтеки, Рэнди?

Рэнди двумя руками вытирает с лица пот.

— Что-то невообразимое?

— Ненавижу слово «невообразимое». Мы должны это вообразить.

— Так рассказывай.

— Ацтеки взяли в плен двадцать пять тысяч науа, пригнали их в Теночтитлан и перебили всех примерно за два дня.

— Зачем?

— Праздник у них был. Спортивное мероприятие. Не знаю. Суть в том, что они устраивали такую хрень постоянно. А сейчас, Рэнди, когда я говорю о геноциде в Мексике, ты мне лепечешь про испанцев! Почему? Потому что история искажена, вот почему.