Криптономикон, часть 2 - Стивенсон Нил Таун. Страница 127

— Так.

— И наткнутся на послание: «Внимание, внимание, Комсток подстроил ловушку, вас пеленгуют, не включайте передатчик». Ясно, что в окружении Комстока был шпион, и это наверняка вы.

— Вы правы. Вы правы. Я не подумал, — говорит Уотерхауз. Потом вдруг ему приходит в голову: — И о вас тоже узнают.

Гото Денго бледнеет.

— Пожалуйста, я так устал.

— В одном из посланий «Аретузы» говорится о некоем ГД.

Гото Денго закрывает лицо руками и надолго застывает. Слов не нужно; они с Уотерхаузом представляют себе одну и ту же сцену: через двадцать лет в офис к преуспевающему бизнесмену Гото Денго вламывается японская полиция и арестовывает его как коммунистического шпиона.

— Только если они расшифруют старые перехваты.

— Расшифруют. Вы же сами сказали.

— Если они у них есть.

— Конечно, есть.

— Да. В моем кабинете.

Гото Денго в ужасе раскрывает рот.

— Вы же не собираетесь их выкрасть?

— Вот именно, собираюсь.

— Но ведь заметят.

— Нет. Я подложу вместо них другие.

Алан Матисон Тьюринг кричит, перекрывая шум синхросигнала. Долгоиграющая пластинка с записью шума крутится на диске.

— Ты хочешь что-нибудь новенькое из области случайных чисел?

— Да. Какую-нибудь математическую функцию, генерирующую почти идеальную случайную последовательность. Я знаю, ты над этим работаешь.

— О да, — отвечает Тьюринг. — Я могу дать тебе гораздо большую степень случайности, чем этот идиотский граммофон, на который мы оба в данный момент пялимся.

— Как ты ее получаешь?

— Основываясь на дзета-функции. Она легка для понимания и крайне утомительна для вычислений. Надеюсь, ты запасся лампами?

— Об этом не беспокойся, Алан.

— У тебя есть карандаш?

— Конечно.

— Очень хорошо, — отвечает Тьюринг и начинает громко диктовать математические символы.

В Подвале удушающе жарко, потому что Уотерхауз вынужден делить его с коллегой, выделяющим тысячи ватт тепловой энергии. Коллега заглатывает, затем выплевывает перфокарты. Что он делает в промежутке — забота Уотерхауза.

Примерно сутки он сидит здесь, раздевшись до пояса, обмотав голову майкой, как тюрбаном, чтобы капли пота не устроили замыкания в аппарате. Он щелкает переключателями на лицевой панели цифрового вычислителя, коммутирует кабели, меняет сгоревшие лампы, ищет с осциллографом неисправности. Чтобы вычислитель мог вычислять функцию Алана, приходится по ходу проектировать дополнительную цепь и паять ее прямо здесь. А в это время Гото Денго и Енох Роот работают где-то в Маниле с обрывком бумаги и карандашом, шифруя последнее сообщение «Аретузы».

Уотерхаузу даже не нужно думать, будет ли оно послано, — ему сообщат.

Действительно, в пять вечера приходит сияющий лейтенант из службы перехвата.

— Новое сообщение «Аретузы»?

— Два, — отвечает лейтенант, показывая два листка, испещренных буквами. — Наложение!

— Наложение?

— Сначала включился южный передатчик.

— На суше или…

— В море — у северо-восточной оконечности Палавана. Они передали вот это. — Он машет листом. — Затем, почти тут же, вышел в эфир передатчик в Маниле и передал это. — Машет другим листом.

— Полковнику Комстоку доложили?

— О конечно, сэр! Он как раз собирался уехать на целый день, когда пришли сообщения. Он в самой гуще событий — с перехватчиками, с ВВС, со всеми. Он считает, мы накрыли ублюдков!

— Э-э… пока у вас не закружилась голова от счастья, не могли бы вы оказать мне услугу?

— Да, сэр!

— Что вы делаете с оригиналами перехватов?

— Подшиваем, сэр. Хотите взглянуть?

— Да. Принесите все. Я хочу сверить их с перфокартами. Если «Аретуза» работает так, как я предполагаю, то даже единичная ошибка может свести на нет все мои вычисления.

— Я принесу, сэр! Все равно я не иду домой.

— Не идете?

— Нет, сэр! Я хочу дождаться, чем кончится история с чертовой субмариной.

Уотерхауз подходит к печи и достает пачку теплых неиспользованных перфокарт. Он пришел к выводу, что они должны быть теплыми, иначе пропитаются тропической влагой и застопорят машину. Прежде чем в комнате установили вычислитель, сюда по его настоянию притащили все наличные печи.

Он бросает горячие карты в приемный карман перфоратора, садится за клавиатуру и прикрепляет перед собой первый лист перехвата. Одну за другой набивает буквы. Сообщение короткое, достаточно трех карт. Затем он принимается за следующее.

Входит лейтенант с картонной коробкой.

— Вот, все оригиналы перехватов с «Аретузой».

— Спасибо, лейтенант.

Лейтенант заглядывает через плечо.

— Помочь вам набивать сообщения?

— Нет. Если хотите помочь, принесите воды в кувшине и не беспокойте меня до утра. «Аретуза» — моя навязчивая идея.

— Есть, сэр! — отвечает лейтенант, невыносимо счастливый оттого, что в данный момент «каталины» бомбят таинственную подлодку.

Уотерхауз заканчивает набивать второе сообщение. Он уже знает, что в нем: «ЛОВУШКА ПОВТОРЯЮ ЛОВУШКА НЕ ВКЛЮЧАТЬ ПЕРЕДАТЧИК ТЧК БЛИЗКО ПЕЛЕНГАТОРЫ».

Он аккуратно складывает карты, вылезшие из перфоратора, в коробку с картами — перехватами «Аретузы». Затем берет все содержимое коробки — кирпич карт толщиной сантиметров тридцать — и кладет себе в чемоданчик.

Потом открепляет от перфоратора листки с последними сообщениями и кладет их к старым перехватам. Подшивка в руках и кирпич в чемоданчике содержат одну и ту же информацию. Оригинал и единственная в мире копия. Он бегло просматривает их, убеждается, что самые важные сообщения на месте — длинный перехват с координатами Голгофы, и другой, с инициалами Гото Денго. Кладет листки на печку.

Вставляет пачку чистых горячих перфокарт толщиной сантиметров тридцать в приемный лоток перфоратора. Затем кабелем соединяет машину с вычислителем. Теперь вычислитель может управлять машиной.

Уотерхауз запускает программу, которую только что написал, ту, которая генерирует случайные числа в соответствии с функцией Тьюринга. Мигают лампочки, гудит перфосчитыватель, программа загружается в КОЗУ вычислителя. Наконец пауза — функция ждет ввода. Чтобы она заработала, нужно бросить затравку — поток битов. Любой. Уотерхауз, немного подумав, набирает на клавиатуре: КОМСТОК.

Перфоратор начинает гудеть. Пачка чистых карт уменьшается, пачка пробитых в поддоне растет. Когда все сделано, Уотерхауз вынимает одну и просматривает на свет. Узор из маленьких прямоугольных отверстий, пробитых в манильской бумаге. Созвездие дверных проемов.

— Это будет выглядеть как обычное зашифрованное сообщение, — объяснил он Гото Денго, когда они сидели на трибуне, — но… э-э… дешифровщики (он чуть не сказал — АНБ) могут гонять свои вычислители целую вечность, а кода им не взломать — потому что кода нет.

Наконец, перед тем как покинуть лабораторию, он возвращается к печи и подвигает пачку перехватов на листках поближе к запальнику. Огонь никак не занимается, и Уотерхауз помогает ему зажигалкой. Отступает и ждет, пока прогорит вся пачка, и необычная информация будет уничтожена.

Затем выходит в коридор в поисках огнетушителя. Наверху, у рации, столпились ребята Комстока и ржут, как лошади.