Криптономикон, часть 2 - Стивенсон Нил Таун. Страница 43

Очевидно, для этих женщин он персонифицирует худший кошмар их жизни. А мужчины, с которыми он вчера встречался, склонны во всем поддерживать жен. Многие возмущались вполне искренне. Другие смотрели на него с нескрываемым любопытством. Третьи подчеркнуто демонстрировали симпатию. Странно, но самое суровое ветхозаветное осуждение проявили как раз люди, считающие, что все относительно и, например, полигамия ничем не хуже моногамии. Теплее всех его приняли Скотт, преподаватель химии, и Лаура, детский врач, которые после многих лет знакомства с Рэнди и Чарлин как-то открыли ему, под страшным секретом, что втайне от научного сообщества приобщают детей к церкви и даже крестили их всех.

Рэнди как-то был у них дома, когда помогал Скотту занести по лестнице ванну, и взаправду видел слово БОГ на взаправдашних листках бумаги, прилепленных на дверцу холодильника, на двери спален и куда там еще вешают обычно детское творчество. Имелись и другие свидетельства времени, потраченного в воскресной школе — вырванные из раскраски листы, на которых более мулътикультурный, чем во времена Рэнди, Христос (курчавые волосы и т.д.) беседовал с библейскими детками или выручал из беды различную домашнюю живность. Все это на фоне нормальных (т.е. светских) школьных рисунков, постеров с Бэтманом и тому подобного жутко смутило Рэнди. Как будто пришел в гости к образованным вроде людям и увидел неонового на черном бархате Элвиса над итальянской мебелью в стиле «техно». И не то чтобы Скотт и Лаура были задвинутыми фанатиками со стеклянными глазами и пеной у рта. Как-никак, они много лет выдавали себя за приличных членов уважаемого научного сообщества. Они были чуть тише многих, чуть незаметнее, но им делали скидку, как родителям троих детей, и никто ничего не заподозрил.

Вчера Рэнди и Ами целый час просидели у Лауры со Скоттом; только эти двое постарались хоть как-то приветить Ами. Рэнди представления не имел, что они думают о нем и его поведении, но чувствовал, что это не важно. Даже если Лаура со Скоттом считают, что он поступил дурно, у них есть какая-то общая схема, какие-то инструкции, как быть с отступниками. Если перевести это в термины администрирования UNIX'а (метафора, которую Рэнди применял почти ко всем случаям жизни), то выходит, что постмодернистские, политкорректные атеисты — это люди, внезапно оказавшиеся у руля большой и неизмеримо сложной компьютерной системы (общества) без документации и руководств. Они теряются при всяком отклонении от того, что считают нормой, поэтому вынуждены придумать и с неопуританским рвением поддерживать определенные правила. Люди, вмонтированные в церковь, похожи на сисадминов, которые хоть и не понимают всего, но у них есть документация, FAQ и файлы «readme» с указанием, что делать в случае сбоев. Другими словами, они способны проявить смекалку.

— Эй, Рэнди, — говорит Ами. — М.А. тебе сигналит.

— Что? — Рэнди смотрит в зеркало заднего обзора, видит потолок «акуры» и понимает, что лежит на сиденье, откинувшись. Он выпрямляется и находит «импалу».

— Думаю, потому, что мы едем со скоростью десять миль в час, — говорит Ами, — а М.А. предпочел бы девяносто.

— О'кей, — говорит Рэнди. Так же просто он вдавливает педаль акселератора и уезжает из города навсегда.

Бандок

— Это место называется Бандок, — безапелляционно сообщает капитан Нода. — Мы тщательно его выбрали.

Кроме него в палатке только Гото Денго и лейтенант Мори, но капитан говорит так, будто обращается к выстроенном на плацу батальону.

Гото Денго давно на Филиппинах и знает, что бандок на местном наречии означает любую гористую местность, однако капитан Нода явно не из тех, кто любит поправки со стороны подчиненных. Если капитан Нода сказал «Бандок», значит, это место будет зваться «Бандок» отныне и вовеки веков.

Капитан — не такая уж важная птица, зато Нода держится генералом. Видимо, большой человек. Лицо не загорелое — похоже, что зиму он провел в Токио. Ботинки еще не гниют на ногах.

На столе — тяжелый кожаный портфель. Капитан открывает его и достает сложенный кусок белой материи. Два лейтенанта подбегают и помогают развернуть ткань. Гото Денго ошеломлен тем, какая она на ощупь. Никогда ему не приходилось касаться такой тончайшей простыни иначе как пальцами. Вдоль кромки надпись — «ГОСТИНИЦА МАНИЛА».

На простыне набросан план. Темно-синие чернильные линии, расплывающиеся там, где задержалась авторучка, идут поверх более тонких карандашных. Кто-то жутко важный (вероятно, последний, спавший на этой простыне) жирно почеркал все черным стеклографом и добавил заметки, похожие на нерасчесанные пряди длинных женских волос. Какой-то старательный инженер, возможно, сам капитан Нода, тонкой кисточкой добавил к ним примечания.

Начальственным стеклографом наверху написано: «УЧАСТОК БАНДОК».

Лейтенанты Мори и Гото закрепляют простыню на стенке палатки маленькими ржавыми шплинтами, которые рядовой с торжествующим видом принес в битой фарфоровой чашке. Капитан Нода, покуривая, спокойно за ними наблюдает.

— Аккуратнее, — шутит он. — На этой простыне спал генерал Макартур.

Лейтенант Мори почтительно хихикает. Гото Денго, стоя на цыпочках, держит верхний край простыни и разглядывает бледные карандашные линии, составляющие нижний слой чертежа. Он видит кресты и, столько времени проведя на Филиппинах, поначалу решает, что это церкви. В одном месте три креста поставлены рядом: ему представляется Голгофа.

Рядом отмечена яма. Он думает: Голгофа. Лобное место.

Безумец! Надо исправлять свои мысли. Лейтенант Мори с легким «чпок» вгоняет шплинты в ткань. Гото Денго отступает на шаг, держась спиной к капитану, закрывает глаза и заставляет себя сосредоточиться. Он японец. Он в Южной Сырьевой Зоне Великой Японии. Кресты — высоты. Яма — часть горных работ, в которых ему отведена важная роль.

Линии, проведенные синей авторучкой, — реки. Пять из них сбегают с трехглавой вершины Бандока. Две, текущие на юг, сливаются в одну. Третья примерно ей параллельна. Однако человек с черным стеклографом перечеркнул поток с такой силой, что на ткани еще осталась черная восковая стружка. Выше черты к реке авторучкой пририсован раздув. Очевидно, ее хотят перегородить плотиной и сделать пруд, озеро или искусственное море; трудно оценить масштаб. Надпись рядом: «ОЗЕРО ЯМАМОТО».

Вглядевшись, он видит, что реку, образованную слиянием двух притоков, тоже перегородят, но гораздо южнее. Она подписана «РЕКА ТОДЗИО», но «ОЗЕРА ТОДЗИО» нет. Видимо, за счет плотины намечено углубить реку, не превращая ее в озеро. Гото Денго делает вывод, что у реки Тодзио крутые высокие берега.

Примерно то же по всей простыне. Черный стеклограф желает иметь целый оборонительный периметр. Черный стеклограф хочет, чтобы попасть туда можно было лишь по одной дороге. Черный стеклограф наметил две жилые зоны: большую и маленькую. Детали разрабатывали люди помельче, с более аккуратным почерком.

— Бараки для рабочих, — объясняет капитан Нода, указывая тросточкой на большую жилую зону. — Казармы, — продолжает он, указывая на малую.

Приблизив лицо к простыне, Гото Денго видит, что зона для рабочих будет обнесена неправильным многоугольником колючей проволоки. Точнее, двумя многоугольниками, вложенными один в другой и разделенными пустым пространством. Вершины многоугольника помечены названиями орудий: «Намбу», «Намбу», полевой миномет 89-й модели.

Гото Денго наклоняется еще ближе и всматривается. Озеро Ямамото и участок горных работ взяты в квадрат, аккуратно заштрихованный кисточкой капитана Ноды и подписанный «спецзона».

Он отскакивает, когда капитан Нода просовывает тросточку между его носом и простыней и несколько раз хлопает по спецзоне. По ткани бежит концентрическая рябь взрывная волна от динамита.

— Это будет ваш участок, лейтенант Гото. — Указка перемещается вниз и хлопает ниже по течению реки Тодзио, по будущим баракам и казармам. — Это — лейтенанта Мори. — Капитан широким движением обводит весь оборонительный периметр и ведущую к ним дорогу. — Я отвечаю за весь район работ и подчиняюсь непосредственно Маниле. Очень короткая цепочка соподчинения для такой большой области. Первостепенная задача, строжайшая секретность. Первый и самый главный приказ вам — соблюдать полную секретность любой ценой.