Записки бандитского адвоката - Карышев Валерий Михайлович. Страница 33

В тюрьмах и лагерях Цируль, как и положено вору, попадал в карцеры, штрафные изоляторы. Его авторитет рос.

В конце 70-х, после очередного срока, Цируль стал специализироваться на мошенничестве. Его бригада занималась «ломкой» чеков в магазинах «Березка» и банках Внешпосылторга. Но в 1980 году он с двумя грузинскими уголовниками попался на квартирной краже. У самого Цируля нашли наркотики и пистолет. Его судили последний раз в жизни и дали пять лет.

Всего же Захаров провел в заключении двадцать один год.

Состояния особого он не нажил. Да и «по понятиям» он не мог этого сделать. Все изменила перестройка. В конце 80-х годов Цируль начал помогать «подниматься» преступным группировкам: солнцевской, долгопрудненской, пушкинской, ивантеевской. Особое предпочтение он отдавал коптевской бригаде, лидером которой в то время был Ястреб, его друг.

Многие считают, что тогда он имел сильное влияние в Казани. Казанские вскоре обосновались в Волжске, где в 1993 году прописался и сам Цируль. Ходили легенды, что в последнее время Цирулю доверили держать общак славянских группировок, сумма которого достигала аж 150 миллионов долларов. Однако работники правоохранительных органов считают, что этого не могло быть по той причине, что Цируль давно уже не у дел, да и с иглы не слезает. Но тем не менее особняк под Москвой, в поселке Жостово, где он жил, только без «начинки» стоил более двух миллионов долларов. Внутри же отделка была из гранита и мрамора.

Как представитель элиты преступного мира, Павел Захаров давно был под наблюдением у правоохранительных органов. Последние полгода он находился в оперативно-разыскной разработке, которую вела специальная группа МВД и ФСБ и на март 1995 года готовила его арест по обвинению в торговле наркотиками и хищениях в особо крупных размерах. Но, вопреки всем ожиданиям, а точнее, из-за полной нестыковки в действиях правоохранительных органов, арест состоялся гораздо раньше. Сотрудники Московского РУОПа вторглись в особняк Цируля в Жостове, тем самым спутав все карты МВД и ФСБ. Задержание проходило с большой помпой.

15 октября 1994 года в девять вечера в подмосковном поселке Жостово началась боевая операция по захвату вора в законе Паши Захарова. После продолжительного наблюдения за его особняком бойцы СОБРа пошли на штурм.

Трехэтажный особняк напоминал цитадель: глухой бетонный забор, пуленепробиваемые стекла, огромные металлические ворота с электроприводом, которые потом пришлось взрывать. К коттеджу подъехало 12 автомобилей. Полсотни бойцов СОБРа ворвались на территорию. Первоначально обыскав все помещение, они ничего компрометирующего не нашли. Однако позже, доставив Пашу в здание РУОПа, каким-то странным образом под плащом у него обнаружили пистолет «ТТ». Его стали обвинять сразу по двум статьям: незаконное хранение оружия и, чуть позже, незаконное хранение наркотиков, которые нашли у него в камере, где он отбывал наказание.

Первоначально Цируль находился в Бутырке, с другим известным вором в законе, Робинзоном Арабули, по кличке Робинзон. Вскоре Цируля спешно перевезли в спецкорпус «Матросской тишины», где он продолжал употреблять наркотики. В доставке наркотиков стали подозревать нескольких его адвокатов. Некоторых из них задержали и возбудили против них уголовные дела. По телевизору даже показывали, как адвокат передает наркотики, а в это время врывается оперативная группа, его задерживают, а Паша Цируль говорит что-то невнятное перед камерой.

После этого его переводят в следственный изолятор Лефортово, и дело начинает вести 4-й отдел Следственного комитета МВД России.

Приехав в Лефортово, я предъявил все необходимые документы следователю, который входил в следственную бригаду. На столе у него я увидел дело моего будущего подзащитного. Следователь совершенно безразлично взял мои документы и начал было оформлять разрешение на встречу с Цирулем. Как бы про себя он обронил:

– Ничего, будете девятнадцатым адвокатом…

– Как девятнадцатым?! – переспросил я в растерянности.

– Так. У него было восемнадцать адвокатов. Многих он разогнал сам, причем странным способом: обвинял их в том, что они переодетые менты. Кто-то остался у него работать. Вы будете девятнадцатым.

– Подождите, – сказал я. – Давайте пока не будем ничего оформлять. Я с этим вопросом разберусь.

Я вышел из следственного изолятора с неприятным чувством. Мне было совершенно непонятно столь странное поведение клиента. Иметь девятнадцать адвокатов – это ненормально. Быть статистом мне совершенно не хотелось.

Прогулявшись, я вернулся в Лефортово. Быстро заполнил карточку вызова на своего клиента, который рекомендовал мне взять защиту Цируля.

– Послушай, – обратился я к нему, когда мы увиделись, – странная какая-то ситуация получается. У него ведь уже восемнадцать адвокатов было!

– Да, – подтвердил мой клиент. – Это так. Странно он ведет себя в последнее время. Не хочу вводить вас в заблуждение, но с ним что-то происходит.

Странностей хватало с лихвой. Вероятно, чтобы создать видимость своей приверженности к старым воровским традициям, Павел Захаров оформил на других людей свои автомобили, коттедж, вклады, а свою фактическую жену, от которой имел сына, зарегистрировал со своим братом. Но уж совсем вне всякой логики было прошение Цируля прокурору Москвы о том, чтобы не считать его вором в законе, поскольку в 1958 году он якобы был коронован неправильно, в нарушение воровских традиций. Кроме того, мой клиент сказал, что в Лефортове с Пашей происходят всякие непонятки. Например, в последнее время он стал бросаться и «наезжать» на вертухаев, а соседу из противоположной камеры, Алексею Ильюшенко, бывшему и. о. Генерального прокурора, Паша постоянно передает какие-то замысловатые приветы, после чего, по словам вертухаев, долго смеется.

– В общем, сами решайте, – закончил клиент. – Мое дело предложить.

Я продолжал сомневаться и решил обсудить ситуацию еще кое с кем, кто близко знал Павла Захарова.

– Да, – сказали мне, – может, вам действительно не стоит быть его адвокатом. Тем более девятнадцатым. Нам известно, что с ним работают достаточно серьезные люди из вашей коллегии, так что пока отдыхайте.

22 января 1997 года я узнал, что Павел Захаров (Цируль) умер в своей камере. Официальная причина смерти – острая сердечная недостаточность.

Глава седьмая

Авторитеты

Смена понятий

В конце 80-х – начале 90-х годов в преступном мире Москвы произошла перегруппировка. С перестройкой общества и началом успешного развития коммерции главенствующая роль в криминальном мире стала отводиться так называемым авторитетам – «некоронованным» главарям группировок. Раньше «авторитетами» называли воров, наиболее приближенных к законникам. В новом же понимании слово «авторитет» означало лидера группировки, который сам создал себе репутацию в преступном мире и не выбран, скажем, законниками.

С увеличением группировок, естественно, возросло и число их лидеров. А это привело к появлению авторитетов. Однако во многих группировках по-прежнему воры в законе выступают в роли консультантов и третейских судей во время разборок.

Большинство авторитетов категорически отрицают воровские понятия и традиции уголовного мира. На это есть свои причины. Авторитеты причисляют себя к предпринимателям, а для деловых контактов с политиками, с отечественными и иностранными коллегами воровское звание может являться препятствием. Да и компромат им ни к чему. Поэтому многие авторитеты отказывались от принятия воровских званий: Сергей Тимофеев (Сильвестр), Отари Квантришвили (Отари). Хотя, насколько мне известно, им не раз предлагали «короноваться».

Правда, незначительная часть авторитетов все же стремится стать ворами в законе. Но в силу некоторых обстоятельств, например из-за отсутствия поручительства или соответствующего воровского стажа (как правило, имеется в виду отсидка на зоне), это им пока не удается.