Записки бандитского адвоката - Карышев Валерий Михайлович. Страница 42

У законника идет постоянная ежедневная борьба со своими врагами, теми, кто следит, чтобы он не оступился, кто пытается заставить его измениться. Борьба эта ведется при любых, даже неблагоприятных тюремных условиях.

Известны случаи, когда в Бутырке и в Лефортове воров за нарушение режима на длительный срок направляли в карцер. Но в то же время конвоиры, в частности в Бутырке, боятся и уважают воров в законе и, как правило, не подвергают личному досмотру.

Досуг

Досуг в камере особым разнообразием не отличается. В основном смотрят телевизоры. В камере их может быть три, четыре, а то и пять, в зависимости от того, сколько там розеток. Приспосабливаются различные шнуры, какие-то проволоки в качестве антенн. Любимая программа заключенных – аэробика. Смотрят ее внимательно, и каждый думает, вероятно, о своем. Телевизоры выключаются только тогда, когда все программы закончатся, – в два-три часа ночи.

С телевидением в СИЗО у меня был занятный случай. В начале 2003 года в спецблок следственного изолятора «Матросская тишина» попал один мой клиент – авторитетный предприниматель Андрей Л.

Оценив свое положение, Андрей понял, что ближайшее время ему придется провести в стенах следственного изолятора. Тогда он решил начать обустраивать свой быт. Андрей выписал себе несколько газет и журналов, получив деньги путем почтового перевода, он стал посещать тюремный фитнес-кабинет, а позже добился установления в камере плазменного телевизора. Затем Андрей попросил меня договориться с начальником СИЗО об установке в камере кондиционера, душевой кабинки и спутникового телевидения «НТВ-плюс».

Вскоре с этим поручением я прибыл в кабинет тогдашнего начальника СИЗО. Я коротко изложил просьбу своего клиента. Начальник СИЗО решил по этому поводу провести небольшое совещание и вызвал своих заместителей. Вошедшие офицеры расположились за большим столом. Начальник представил меня и изложил суть нашего предложения. Один из его замов внимательно стал меня рассматривать. И позже вдруг сказал, мол, товарищ подполковник, а вы знаете, что перед нами адвокат Солоника, который в 1995 году бежал из нашего СИЗО. Все присутствующие с большим интересом посмотрели на меня. Мне стало как-то неприятно. Другой заместитель сказал, что против установки кондиционеров можно не возражать, только пусть этот коммерсант поставит их дополнительно в бухгалтерию и спецчасть.

А вот по «НТВ-плюс» были сомнения: вдруг заключенные будут прослушивать разговоры на режимном объекте…

Я сразу понял, на что намекает оперативник. Я хотел сразу возразить, но начальник меня опередил:

– Во-первых, не забывайте, что это все за счет коммерсанта, во-вторых, «устанавливать оборудование будут мастера из официальной службы „НТВ-плюс“», и, наконец, мы поставим параллельный аппарат в кабинете по режиму и будем контролировать вещание. Только вот для вас одно условие. Мы не можем принять такой дар от арестованного, пусть это будет благотворительная акция от вашего адвокатского бюро. Вы согласны?

– Конечно. А что касается прослушки ваших разговоров, то они, я полагаю, никого не интересуют, – ответил я.

Через несколько дней начались работы по установке тарелки «НТВ-плюс» на крыше тюрьмы. Я специально пришел в этот день, чтобы подписать акт приемки работ. Когда все было закончено, я решил сходить к своему клиенту и сказать, что завтра он может начать просматривать программы. Андрей этой новости очень обрадовался. Затем я решил покинуть спецблок СИЗО, но неожиданно на вахте контролер сказал мне, что поступила команда меня не выпускать.

– Кто дал такую команду? – спросил я.

– Зам по оперчасти. Все вопросы к нему.

Я подошел к кабинету оперативника, но он оказался закрытым. Я сильно заволновался. В голову полезли неприятные мысли. А вдруг произошел новый побег и все теперь спишут на меня. Или тюремщики затеяли провокацию, чтобы мне отомстить за побег Солоника. Я нервно стал ходить по коридору изолятора. Тем временем на проходной скопилось уже много людей. Оказывается, через КПП не пропускали никого: ни следователей, ни даже сотрудников учреждения. Никто ничего не знал. Так прошло около часа. Я стал готовиться к худшему. Но неожиданно КПП открыли, и все стали покидать СИЗО. Вскоре я благополучно спускался по лестнице изолятора и неожиданно перед самым выходом встретил зама по режиму. Увидев его, я поинтересовался:

– Почему нас не выпускали так долго? У вас все в порядке?

– Мы просто решили провести учения. Так что у нас все нормально.

Через некоторое время начальника СИЗО перевели на другую работу, а временно исполнять обязанности начальника изолятора стал тот самый заместитель по оперативной работе.

Многие, в основном из числа братвы новой волны, занимаются культуризмом.

Блатные, которые не первый раз уже сидят в СИЗО, часто увлекаются так называемым китчем. Китч – это искусство вылепливания из хлеба различных фигурок. Они бывают настолько затейливыми и красивыми, что кажется, будто сделаны чуть ли не из фарфора. К тому же раскрашены разноцветными фломастерами. Наиболее часто встречающиеся произведения китча – это либо голова человека, либо мальчик, внутри которого спрятан член. Когда возьмешь фигурку в руку, член моментально выскакивает. Такие безделушки часто передаются на волю в качестве подарков.

Играть в карты в СИЗО запрещено, но заключенные умудряются коротать время и за картами, обычно самодельными.

В целом сокамерники держатся замкнуто, стараются ни с кем не общаться, душу никому не раскрывать. Но когда складывается довольно дружный коллектив, то разговорам, конечно, не бывает конца. Особенно любит братва рассказывать о счастливых минутах, проведенных на воле: об эпизодах из заграничной жизни, о тусовках в ночных клубах и ресторанах. При этом заключенные любят сопровождать свои рассказы показом фотографий.

Фотографии, большей частью цветные, передаются через адвокатов или во время свиданий. Хранить же их у себя, по тюремным обычаям, считается плохой приметой, поэтому фотографии через определенное время возвращают на волю.

Средства связи. Вертухаи. Свидания

Есть несколько способов передачи информации из камеры в камеру.

Например, с помощью перестукивания между камерами, обычно после шести часов вечера, когда все служащие тюрьмы покидают свои рабочие места.

Второй способ – это малявы, то есть письма. Они скатываются в трубочку и, вложенные в целлофановую обертку от сигарет, скрепляются пламенем зажигалки. Если существует опасность, что такую маляву могут изъять, то заключенные прибегают к самому проверенному способу – «торпеде», то есть засовывают маляву в задний проход. И когда кого-то везут на суд, то братва просит таким образом передать малявы подследственным из других СИЗО. Отказ взять «торпеду» считается западлом [20]. Но если администрация СИЗО ее обнаружит, то виновники караются очень жестоко.

Существует еще один оригинальный способ передачи информации. Бумага сворачивается в плотную длинную трубку диаметром примерно в два сантиметра, промазывается хлебным клейстером и сушится. Затем из такой же бумаги приготовляется конусообразный, вытянутый рулончик, внутрь которого помещается трубка, которая затем с силой выплевывается в нужном направлении.

Малявы пересылаются и по так называемым «дорогам»: между окнами камер по наружной стене как по вертикали, так и по горизонтали протягиваются специальные веревочки. К ним привязывается малява и перетягивается от одной камеры к другой. В каждой камере есть человек, который отвечает за эти «дороги».

Используют в качестве средства связи и местный «телефон». Происходит это так: заключенный подходит к водопроводной трубе, берет фаныч [21], три раза стучит им по трубе, затем прислушивается. Затем, как в микрофон, говорит в фаныч. Потом поворачивает фаныч краями к трубе и слушает, а «абонент» отвечает в свой фаныч. Так, попеременно переворачивая кружки, заключенные беседуют. Слышимость при этом отменная. Правда, если это заметят вертухаи, то непременно изобьют. Иногда за такое нарушение внутреннего распорядка можно и в карцер попасть.