Тайны смутных эпох - Баландин Рудольф Константинович. Страница 55
Таким образом, следует различать революции развития и революции деградации. Как всякий кризис, они на первом своем этапе схожи, потому что вызваны смутой и общественным комплексным кризисом. Они сопровождаются и естественным «противотечением» – контрреволюцией. Принципиальная разница обнаруживается в дальнейшем. Страна либо усиливается, либо деградирует.
ПЛОДЫ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Страна есть единое целое. Общество в основе своей разнородно. Мы уже сравнивали социальную структуру общества с экологической пирамидой.
Для стабильности эко– или социосистемы требуется определенное гармоничное соответствие отдельных слоев. Когда один из них получает значительные преимущества, вся система дестабилизируется.
Яркий пример такого явления – период правления Екатерины Великой. Она продолжала вслед за Петром Великим реформировать российское общество во многом на западноевропейский манер. Ее по праву можно считать одной из наиболее просвещенных государственных деятелей того времени.
Известно, что она вела переписку с французскими просветителями, философами-вольнодумцами. Ее работоспособность внушает уважение, так же как ее здравый смысл. Дени Дидро предложил ей проект идеального устройства государства Российского. Приняв советы с благодарностью, Екатерина не торопилась их исполнять. Обиженный философ высказал ей свое недоумение, на что она резонно отвечала, что философ имеет дело с бумагой, которая может все стерпеть, тогда как в ее подчинении живые люди, которые не столь бесчувственны.
Несомненно, она была выдающейся государыней. Она умела, оставаясь женщиной, демонстрировать лучшие мужские качества, включая мужество. Карамзин был недалек от истины, когда отметил: «Ею смягчилась власть, не утратив силы своей». При ней Россия окончательно укрепилась как великая мировая держава…
Однако именно в ее правление произошло самое крупное в истории России крестьянское (и не только крестьянское) восстание, грозившее свергнуть существовавшую власть. Эта великая смута вошла в историю как «Пугачевщина». Хотя корни ее уходят глубоко в прошлое и связаны отчасти с особенностями воцарения Екатерины II на престоле.
Она не имела совершенно никаких юридических прав на российский трон. Бедная дочь захудалого немецкого князька, жена императора Петра III сумела отстранить его от власти путем дворцового переворота, опираясь на дворянскую гвардию. Хотя Петр III, издав «Указ о вольности дворянства», освободил представителей этого набравшего силу класса от обязательной воинской службы. Получив такую привилегию, они стали обустраивать свои скромные имения. До этого манифеста 1762 года, неся пожизненную воинскую повинность, дворянин не обращал серьезного внимания на свое домашнее хозяйство. Порой дом небогатого помещика мало отличался от деревенской избы.
Побывав заграницей, русский дворянин имел возможность убедиться, как роскошно живут тамошние привилегированные сословия (ведь еще не грянула Великая Французская революция). И на этот западный манер стали перестраивать свои владения молодые и «свободные» помещики.
Как пишет историк Е. Багрова: «У помещиков появляются новые каменные дома, возле них разбиваются парки, устраиваются фонтаны, причудливые гроты, искусственные развалины. Иной чудак-помещик строит зараз и дом, и оранжереи, и фабрики, и заводы, и ничего не доводит до конца. Дом, красиво убранный внутри, снаружи похож на казарму, сад так и остается не огороженным, но ворота, ведущие в него, немецкой причудливой работы…
А в столице роскошь все увеличивается. Чтобы быть светским человеком, надо иметь, по крайней мере, несколько кафтанов с золотым шитьем, бархатную шубу с золотыми кистями, несколько золотых табакерок, осыпанных бриллиантами, золоченую карету, запряженную шестеркой белых лошадей. У графа Орлова парадная одежда, осыпанная бриллиантами, стоила миллион рублей».
Говорят, что Екатерина II, представляя приехавшему в Петербург австрийскому императору Иосифу II своего царедворца графа Строганова, заметила: «Он так крезовски богат, что не придумает средств промотаться».
Польский король Станислав Понятовский, побывавший в гостях у графа Безбородко, не смог сдержать удивления: «Золотая резьба работана в Вене… В обеденной зале уступы парадного буфета уставлены множеством сосудов золотых, серебряных, коралловых и др. Обои чрезвычайно богаты, некоторые из них выписаны, иные сделаны в России. Прекрасная китайская мебель».
Ежедневно у Безбородко накрывали обеденный стол на сто человек. Он проживал в месяц несколько тысяч рублей – огромные по тем временам суммы. Своим любимцам он щедро дарил деревни, которых у него было множество. Заезжей итальянской певице мог сделать подарок в 40 тысяч рублей.
Что уж говорить о празднествах, которые устраивались с необычайным великолепием и в которых участвовали тысячи приглашенных!
Возникает законный вопрос: откуда на все это брались средства? Практически единственным классом, который обеспечивал подобную роскошь, было крестьянство. И чем богаче становились привилегированные социальные группы, тем более тяжелый гнет ложился на крепостное крестьянство.
Екатерина II укрепила финансовое положение государства, изъяв из церковной собственности земли и крестьян, а также отменив гетманство на Украине. Казалось бы, пришла пора отменить крепостное право, облегчить жизнь крестьян. На словах императрица была к этому готова. Например, в «Уставе благочестия» (1782 год) она провозглашала приоритет моральных ценностей, основанных на христианских заповедях. Вот ее семь заповедей: «I. Не чини ближнему, чего сам терпеть не можешь. II. Не токмо ближнему не твори лиха, но твори ему добро, колико можешь. III. Буде кто ближнему сотворил обиду личную, или в имении, или в добром звании, да удовлетворит по возможности. IV. В добром помогите друг другу, веди слепого, дай кровлю неимеющему, напой жаждущего. V. Сжалься над утопающим, протяни руку помощи падающему. VI. Блажен кто и скот милует, буде и скотина злодея твоего спотыкнется, подыми ее. VII. С пути сошедшему указывай путь».
Приведя этот перечень, современный российский историк А.Б. Каменский счел нужным выразить свое умиление: «Как вaжнo, что эти внушения исходили от того, кто для русского человека был олицетворением власти Бога на земле».
Трудно удержаться от возражения. Во-первых, тогдашний русский человек знал, что Екатерина II не по праву заняла место своего супруга, а благодаря дворцовому перевороту. Во-вторых, государственный деятель обязан не провозглашать моральные сентенции, всем и без того известные, а создавать в стране такие условия, чтобы эти самые заповеди воплощались в жизнь. А то ведь получалось сущее лицемерие. Государыня увещевала даже скотину недруга миловать, тогда как сохраняла дичайшее крепостное рабство!
Большинство дворян вполне устраивало подобное лицемерие. Однако крестьяне были все-таки не безропотными скотами. Они прежде терпели крепостной гнет, зная, что их барин находится на важной и опасной государевой службе. Да и царь представлялся помазанником Божиим, законным правителем страны.
Теперь выходило иначе. Государыня, хотя и благословленная на царство, взошла на трон незаконным путем. А помещик, вместо того, чтобы служить царю и Отечеству, занят всяческим благоустройством своего быта и развлечениями. И ради чего терпеть все повинности, тяготы и унижения?
Вряд ли Екатерина II не понимала, что в народе зреет серьезная смута. Об этом свидетельствовали не прекращавшиеся крестьянские бунты. Но даже при всем своем желании она не могла хоть как-то урезать привилегии дворянства. Ведь именно благодаря дворянам она пришла к власти и удерживалась на троне. Их недовольство было бы для нее смерти подобно. А потому просвещенная императрица, которая вела переписку с философами и провозглашала моральные заповеди, под угрозой жестокого наказания запретила крестьянам жаловаться на своих господ.