Высокий Дом - Стоддард Джеймс. Страница 21

Двумя днями раньше тигры прогнали гнолингов-одиночек с холмов в ту часть дома, что звалась Головоломными Покоями – скопище небольших проходных комнатушек, образующих хитрый лабиринт. Охотники решили начать прочесывание дома оттуда и прогнать гнолингов по комнатам до самого их логова в Нижних Кладовых.

Отряд тронулся в путь по довольно длинному коридору, где стены и лес почти соединялись друг с другом.

– Все ли страны Белого Круга таковы? – спросил Картер у Джоркенса. – Там точно так же перемешаны комнаты и природа?

– Нет, сэр. Наллевуат в своем роде неповторим. Говорят, будто бы в здешнем волшебстве повинны тигры. И больше об этом ничего не ведомо ни единому смертному.

Наконец они вышли в обширный зал, где длинными рядами выстроились палатки и лотки, возле которых стояли и ходили наллевуатцы – женщины в длинных платьях с повязанными платками головами, глазами, подведенными золотистыми тенями, и губами, подкрашенными охрой, и коренастые мужчины в домотканых штанах и шерстяных рубахах. Настроение наллевуатцев было написано на их лицах. Все они улыбались или громко хохотали, балагурили и распевали веселые песни, торговали яйцами, помидорами, рыбой, козлятиной и бобами, кожей и железом. На прилавках сверкали бриллиантовые браслеты и серебряные перстни в форме жаб, жуки с агатовыми и малахитовыми глазками, хитрые деревянные игрушки.

– Похоже на ярмарку, – заключил Картер.

– Она самая и есть, сэр, – подтвердил Дункан. – Наллевуат – страна небольшая. Мы не воины, а вместо помещиков у нас тут Союз Крестьян. Сюда мы приносим наши товары и торгуем только между собой, вот только изумруды и медь продаем в Индрин и Нианар. За ярмаркой – террасы. Если хотите, можно туда пройти.

– Очень хочу.

Они миновали ярмарку, преодолели еще один коридор и вышли в продолговатый зал, а оттуда – на балкон. Картер шагнул в двустворчатые двери, совершенно не готовый к тому зрелищу, что открылось перед ним. Внизу раскинулись зеленые холмы. После долгого странствия под крышей небо показалось Картеру необычайно синим, а солнце таким ярким, что он невольно зажмурился. Балкон располагался посередине высокой стены, серой и потрескавшейся от старости. Выше и ниже имелись другие балконы, а вся страна лежала вокруг, как на ладони. Со всех балконов вниз спускались дубовые лестницы. Одно Картер знал наверняка: окрестности, подобные этим, к Эвенмеру не примыкали.

– Красиво, – не удержался он.

– Да, – кивнул Дункан. – Почти что рай, если бы не гнолинги.

Немного постояв на балконе, они вернулись в дом, где стены перемежались с деревьями, а под ласковым солнцем таяла дымка. Но Картер понимал, что неба над ними нет – ведь выше располагались еще этажи. Видимо, решил он, это и есть то самое волшебство, про которое говорил Джоркенс. Они шли по просторным залам, а деревья росли все гуще и напоминали скорее рощи, чем жилые комнаты. Но мало-помалу помещения стали поменьше, свет – не таким рассеянным, повсюду залегли тени. Стала проглядывать серая штукатурка на потолке. Сгустились лесные сумерки, запахло имбирем и опавшей листвой, вдоль стен выстроилась зловещего вида мебель.

– Как же отличить гнолинга от обычного шкафчика? – поинтересовался Картер.

– По тому, как они стоят, – ответил Джоркенс. Заметив выражение лица Картера, он добавил: – Нет, сэр, я не шучу. Обычные предметы мебели просто стоят, а гнолинги как бы замирают и чуть-чуть подрагивают. Вы научитесь распознавать их.

Головоломные Покои вполне соответствовали своему названию: сотни смежных комнат размером не более чем пятнадцать на двадцать футов, и в каждой стене – по двери.

К комнатам примыкал длинный узкий коридор. Люди и тигры шли по нему, останавливаясь перед десятками дверей. Тигры рычали, слышался топот сапог охотников.

– Внутри гнолинги, – сказал Джоркенс. – Охотясь на них, мы загоним их в Нижние Кладовые. Больше им внутри дома деться некуда, и мы не дадим им улизнуть. Люди наготове.

Меводин встал на задние лапы.

– Наллевуатские тигры готовы. Начнем по вашему сигналу.

И глаза его так сверкнули, что Картеру стало не по себе.

Картер вытащил пистоль и сжал копье. Под ложечкой у него противно засосало, но все же он сумел вымолвить:

– Да начнется охота!

Джоркенс дал знак. Охотники распахнули двери по обе стороны, и тигры резво впрыгнули в комнаты. Картер и Джоркенс следом за Меводином вошли в первую комнату, за ними туда ввалились и другие охотники. В комнате царил полумрак. Картер прищурился, пытаясь разглядеть, не «подрагивает» ли какой-нибудь из предметов обстановки, но ничего подозрительного не заметил.

Только теперь он понял, зачем так много людей отправилось на охоту. Отряд разбился на три группы, и каждая пошла к своей двери. Картер держался вместе с Джоркенсом и Меводином. Они вошли в комнату, ничем не отличавшуюся от предыдущей и такую же пустую. Таким образом, отряд рассредоточился, и в конце концов с Картером остались только Дункан, Джоркенс и Меводин. Слева и справа доносилось хлопанье дверей. Картер понимал, что отряд продвигается вперед. Со всех сторон его окружали друзья.

Следующий час пролетел молниеносно. Джоркенс приотворял двери, Меводин просовывал нос в щелку, а затем, растопырив когти, прыгал в комнату. Однако пока гнолинги им не попадались, и Картер уже начал подумывать, что все твари удрали.

Но вот наконец, когда Джоркенс приоткрыл очередную дверь, Меводин негромко зарычал. Дункан шумно выдохнул и поднял пику. Тигр впрыгнул в комнату, дверь с треском ударилась о косяк. Джоркенс с оружием наготове поспешил за Меводином. Вбежав в комнату, Картер увидел, что Меводин гонится за каким-то небольшим существом размером с собаку, но больше похожим на тумбочку.

Тварь по-обезьяньи ловко полезла по книжному шкафу, а Меводин яростно ринулся за ней и подпрыгнул на задних лапах, но не достал всего лишь доли дюйма до хвоста из красного дерева. Тварь забралась на самый верх шкафа, перепрыгнула к дверной ручке, ловким движением повернула ее и скользнула в щелку. Тигр бросился в погоню. В соседней комнате закричали охотники.

Картер собрался было выбежать туда, но, оглянувшись, увидел цветастую кушетку, дрожавшую, словно в ознобе. Он окликнул Дункана, стоявшего к кушетке спиной, и тот повернулся как раз вовремя, чтобы лицом к лицу столкнуться с оборотнем. Дункан выставил перед собой пику и не дал зверюге впиться когтями ему в горло, но тварь отшвырнула его к стене.

Не останавливаясь, мерзкое создание накинулось на Картера. Он успел вздернуть копье, но тварь одним прыжком преодолела полкомнаты. Все поле зрения заняла золотисто-зеленая голова чудища с длинными клыками, с которых капала слюна. Картер по самые гарды вонзил копье в грудь твари, но та своей тяжестью сбила его с ног. Она клацнула зубами в нескольких дюймах от его лица и тут же обмякла. По ногам Картера текла зловонная жижа. Когти чудища растопырились и застыли. В ноздри Картера хлынул последний предсмертный выдох твари. Он чуть не задохнулся и изо всех сил попытался оттолкнуть от себя труп. Наконец чудище замерло окончательно.

Джоркенс помог Картеру подняться.

– Вы не ранены, господин?

Картер, покачиваясь, встал, ощупал себя.

– Только ушибся, похоже. А где Дункан?

Крестьянин поднялся, кривясь от боли.

– П-прямо дух вышибла из меня эта подлюка, – пожаловался он и, отдышавшись, устремил на Картера взгляд, полный благодарности. – Вы мне жизнь спасли.

В комнату вернулся Меводин. Гордо тряхнув головой, он продемонстрировал свою добычу – зажатую в зубах обезьяноподобную мерзость, но как только увидел пронзенную копьем и распростертую на полу кушетку – пятнисто-зеленую, похожую на аллигатора, выронил свою жертву.

– Славная добыча, молодой Хозяин, – восторженно прорычал тигр. – Из нее получится превосходный коврик для вашей гостиной.

Весь день они истребляли гнолингов в Головоломных Покоях, зачастую вступали в ближний бой, но ни разу не дрались в такой тесноте, как там, где Картер выдержал первый поединок. Меводин большей частью разделывался с более крупными оборотнями, а Картер быстро понял, что от пистоля, на который он возлагал наибольшие надежды, толку мало. Комнаты были слишком тесными, и он боялся попасть в своих товарищей или в тигров. В тот день они прикончили несколько гнолингов, но таких крупных, как кушетка-крокодил, им больше не попалось, а другим группам достались и такие.