Таблоид. Страница 30

Героя интервью звали «Ши Синь-тоу» — «Парящий, как чайка». Китайцем, правда, он не был. И имя это носил не с рождения.

Это имя было дано ему в Шаолиньском монастыре. После принесения жертв главным буддийским богам собеседнику поменяли имя, дали сан послушника, а настоятель монастыря поручил ему ответственную миссию.

Впрочем, все по порядку.

Древний Шаолинь, родина всех разновидностей боевых единоборств, это небольшой дзен-буддийский монастырь, прилепившийся к склону горной цепи. За мощной каменной стеной — одинаковые кельи.

В самом центре монастыря высится зал для медитаций и тренировок «Цзиньнало». Название залу дано в честь демона, спустившегося с небес, чтобы научить человека первым приемам защиты и нападения.

Чуть ниже по склону располагается монастырское кладбище Та-Линь — «Лес Пагод». Над могилой каждого из древних бойцов выстроена пагода, стены которой украшены вытесанными в камне изречениями.

Вы приземляетесь в Пекинском международном аэропорту, пересаживаетесь на поезд и через одиннадцать с половиной часов езды прибываете в город Чжэн-чжоу.

Далее нужно ехать на такси, велорикше или микроавтобусе. А от станции Дэнфэн и вовсе идти пешком. Ориентируйтесь по запаху буддийских благовоний: чем ближе к монастырю, тем они сильнее.

Горная дорога обсажена каштанами. Четыреста метров — и вы у огромных деревянных ворот. На их верхней перекладине справа налево читаются всего три иероглифа: «Шаолинь-сы» — «Шаолиньский монастырь».

Вы у цели. Войдите и поразитесь.

— Страшно было входить в монастырь?

— Не то слово! Не вру: даже щипал себя за щеку! Не верил, что мечта все-таки сбывается.

Меня Шаолинь встретил жутким гамом и суетой. Я вылез из такси, и на меня тут же бросилась целая армия фотографов, зазывал и торговцев сувенирами.

Нынешний Шаолинь — это индустрия. На монастыре делают деньги все жители прилегающего района. Вокруг него — тысячи ресторанчиков, кинотеатриков, лавочек. Купить можно что угодно. Даже настоящий старинный боевой меч.

Рядом с монастырем открыто больше двухсот школ, принадлежащих разным темным личностям. Платите — и за неделю вас обучат всем шаолиньским тайнам!

Я с чемоданом шел в Шаолинь, а по сторонам дороги группы по 200-300 европейцев и китайцев машут руками, учат приемы.

— Вы тоже учились в такой школе?

— Я учился непосредственно в монастыре. Понимаете, Китай — это такая страна, где все решают не деньги, а связи, личные знакомства. Я занимаюсь у-шу много лет. У меня есть знакомые — от ученых-востоковедов до спецназовских инструкторов по рукопашному бою.

Еще в Петербурге я учился у Лю Шухуэй — девушки-тренера из Шанхая, семикратной чемпионки мира. Она учила меня приемам обращения с боевыми алебардами.

С собой у меня были рекомендательные письма к настоятелю. Так что в ученики меня приняли почти сходу.

— Дали келью? Велели соблюдать монастырский устав?

— В буддийских монастырях довольно свободный режим дня. А келью мне действительно дали. Двухместную, очень скромную. Вместе со мной жил врач из Новой Зеландии. Он изучал в основном шаолиньскую медицину: массаж, составление бальзамов.

А в соседнем домике жил мальчик-китаец. Его родители привезли еще в четырехлетнем возрасте. Он занимался небоевыми стилями. Это вроде гимнастики. Он, например, мог по десять минут стоять вверх ногами, опираясь только на макушку и вытянув руки по швам.

— А просто монахи в Шаолине есть?

— Во время моего пребывания в монастыре там жило где-то восемьдесят послушников. Все бритые, ходят в плащах: желтых или черных. Правда, когда туристов нет, они переодеваются в спортивные костюмы. Вроде того, что сейчас на мне. И еще надевают бейсбольные шапочки.

Тот Шаолинь, который вы видели в кино, снят в Гонконге. Это всего лишь декорации. На самом деле монастырь — это несколько террас на склоне горы. Вокруг стена. Внутри — домики для послушников.

С утра все убирают территорию. Кстати, в тех местах, куда не пускают посторонних, все очень запущенно. Просто кучи мусора. Потом монахи изучают священные буддийские книги. Другие осваивают медицину или каллиграфию. Кто-то просто пишет стихи.

А человек пятьдесят сутки напролет занимаются у-шу. С ними в основном я и общался.

Китайские учебники у-шу утверждают, что изобретателем первых систем рукопашного боя был обезьяночеловек-синантроп. Ребром ладони он ломал шейные позвонки — очевидно, саблезубым тиграм.

Сегодня популярность шаолиньских систем такова, что даже первые лица КНР вечерами скидывают френчи и пиджаки, чтобы помахать ногами в стиле у-шу…

Полтора тысячелетия назад в Китай из Индии прибыл буддийский монах по имени Боддхидхарма. Пришелец принес с собой реликвию — оранжевый плащ, который некогда носил сам Будда.

Боддхидхарма обосновался у подножья священных гор Сун-шань, в местечке, которое называлось «Молодой лев». Или по-китайски — «Шаолинь».

Девять лет он провел, сидя в абсолютной неподвижности, устремив взгляд на абсолютно пустую стену. Боддхидхарма сидел столь неподвижно, что тень, которую он отбрасывал, успела протереть на камне дыру в виде человеческого силуэта. Ее и до сих пор показывают приезжим.

На десятый год он прекратил медитацию и попробовал встать. Тело его ослабло, сразу встать не удалось. Чтобы поправить форму, Боддхидхарма разработал 18 базовых упражнений, до сих пор лежащих в основе всех трехсот шаолиньских стилей.

Через несколько лет он умер в окружении учеников и был похоронен в Шаолине. А после того, как траур кончился, в монастырь явился человек, утверждавший, что встретил наставника, бредущего домой в Индию.

Ученики не поверили пришельцу. Тот настаивал. Он говорил, что прекрасно помнит: Боддхидхарма был жив и здоров. Вот только обут лишь в левую сандалию.

В конце концов гробница была вскрыта. Разумеется, труп наставника оказался на месте.

Вот только на ногах не хватало одной сандалии.

Левой…