Наступает мезозой - Столяров Андрей Михайлович. Страница 65

– Да кому вы, на хрен, нужны? – вяло отмахивался Кабан.

Девки поджимали губы:

– Нужны – не нужны, а ходить страшно…

– Тогда не ходите, – нудил все тот же Забилла.

– Да? А клиентов ты нам из кармана достанешь?

В конце концов порешили, что временно их будет сопровождать Бумба. Тем не менее, девки нервничали и работали без всякого воодушевления. Доход в этой части бюджета тоже ощутимо уменьшился. Точно тугая петля стягивалась вокруг братков. Дышать с каждым днем становилось все тяжелее и тяжелее. Вдруг обнаглел Чингачгук, велев, чтобы они навели, значит, порядок на территории:

– У меня тоже, елы-палы, свое начальство. Устроили тут, понимаешь, Чикаго. Народ жалуется.

Пришлось накинуть ему ещё стольник сверху.

Затем совершенно внезапно уперлись адыгейские поставщики: потребовали предоплаты и заявили, что без этого спирта больше не будет.

– Давай, значит, так. Ты – деловой, я тебе – веру. Денги вперед, тогда, значит, цистерна, бистро приходит…

Ничем не удавалось сдвинуть их с этого пункта. Кабан жутко кряхтел, но бабки для адыгейцев были, тем не менее, собраны.

И даже в «Золотом уголке», где братки всегда чувствовали себя как дома, прежде вежливый Гоги вдруг ни с того ни с сего отказал Бумбе в кредите. А когда Бумба начал справедливый базар: Мол, ты что, охренел? Ну да, я тебе щас побегу за деньгами!… – то поднес Бумбе к носу указательный палец:

– Тебя завтра убьют, да? Кто заплатит?

В «Уголке» браткам тоже стало не слишком уютно.

А через пару дней суханы, как и предупреждал Топорок, перешли к настоящему делу.

Сначала попался Зозюра, которого трое каких-то парней отмахали в парадной. Зозюра заимел травму челюсти и колоссальную желто-синюю примочку под глазом. Далее получил по мозгам Чайник: ему в открытое на ночь окно бросили дымовую шашку. Затем Штакетник, завернув по случайному делу к Бумбе, обнаружил у того взрывпакет, привязанный к ручке двери. И наконец ещё через сутки, когда братки только-только от всего этого отошли, чуть было не накрыло фугасом и самого Вовчика.

Он возвращался к себе домой около часа ночи, и вдруг в окне лестницы – через двор – вроде бы что-то мелькнуло. В другое время он, может, и не обратил бы на это внимания. Мелькнуло, блин, и мелькнуло, подумаешь, не очень-то интересно. Но тут, словно в каком-то наитии, Вовчик нырнул в ближайшую проходную, пропилил в темноте парадняк и выскочил на соседнюю улицу.

К счастью, выперлась откуда-то из-за поворота драная тачка. А когда Вовчик, без спросу ввалившийся внутрь, крикнул ошалевшему водиле: Гони!… – из парадняка вслед ему выскочили трое здоровенных парней.

Вид у них был – как три тополя на Плющихе.

Тем не менее, Вовчик почувствовал, что у него бурно колотится сердце.

Кажется, первый раз в жизни он испугался по-настоящему.

У него даже горло забухло, как будто от горячей простуды. А желудок стянулся в комок и болезненно затрепыхался.

Пришлось пару раз судорожно сглотнуть.

– Давай-давай, мастер!… – нервно поторопил он водилу.

После этого случая Вовчик стал ночевать у Малька. Тот недавно купил себе вполне приличную комнату в коммунальной квартире. Была некоторая надежда, что этот адрес суханы пока не вычислили. Соседям сказали, что приехал на месяц брат – поступать в трамвайно-троллейбусное училище. Соседям, впрочем, эти объяснения были до лампочки. Правда, один толстый хмырь возник было на тему, что «вам здеся не общежитие». Однако Вовчик только на него глянул разок как следует – хмырь исчез и из своей комнаты больше не появлялся. Кажется, вообще переехал куда-то в другое место. Поставили раскладушку, и Вовчик даже выделил деньги на небольшой холодильник.

– Пиво где будем держать, елы-палы?

Он теперь повсюду носил с собой обернутую в полиэтилен резиновую дубинку. То же самое, кстати, настоятельно посоветовал и Мальку. Малек только отмахивался и говорил, что «припарки мертвому не помогут». Зачем мне дубинка? Вопрос надо решать в принципе. Держался он бодро и никогда не отказывался лишний раз обойти территорию. Видно было, что, конечно, побаивается, как и остальной молодняк, но в отличие, например, от Зозюры, старался этого не показывать. Только однажды, когда суханы поймали-таки и отметелили придурковатого Чайника, неожиданно сказал Вовчику вечером, что самое правильное для них было бы сейчас «раствориться в пространстве».

– Это как? – наливая себе стакан, поинтересовался Вовчик.

– Ну, всю жизнь у ларьков бегать не будешь, – пояснил мысль Малек. – Рано или поздно придется как-то устраиваться, чтобы жить дальше. Разбежаться, значит, в разные стороны и начать сначала. А иначе нас всех так и переквасят по очереди…

– Ты что, не веришь в нашу победу? – сурово спросил его Вовчик.

Он даже опустил поднесенный ко рту стакан.

– Должны же мы когда-нибудь проиграть, – ответил Малек. – Происходит закономерное, на мой взгляд, чередование поколений. Сначала победили мы и заняли место тех, кто держал мазу до нас. А теперь нам на смену идут новые победители.

Вовчик поколебался от этих слов, но стакан все-таки выпил.

– Слушай, – закусывая масляной шпротиной, спросил он невнятно. – С кем ты спишь, слушай, что уже такой умный? Или, может быть, значит, ты в институте учился?

– Учился. Ушел со второго курса, – признался Малек.

Вовчик вздохнул:

– Вот, блин, откуда у тебя такие концепции. Так, значит, думаешь, что суханам мы проиграем?

– Честно?

– Честно.

Малек тоже выпил.

– Знаешь, мы им уже проиграли, – негромко сказал он.

Разумеется, Вовчик был не согласен с такой постановкой вопроса. Что значит, «уже проиграли», из чего это следует? Да, пока ломят, конечно, суханы, обстановка тяжелая, но ведь, если глянуть назад, с котляковскими отморозками было примерно также. Одно время чуть было не поломали их котляковцы. Ну и что? Ничего. Выстояли тогда братки. И не просто выстояли, но – существенно расширили свою зону. Нет, не надо так уж отчаиваться при временных неудачах.

Тем более, что братки в этой ситуации тоже не топтались на месте. За два месяца, истекшие с начала военных действий, они совершили целых четыре рейда на вражескую территорию. Были разгромлены ещё пять ларьков, выстроившихся вдоль Энергетиков, подвергнуты обработке три магазина: винный, специализированный колбасный и универсам – все они после этого недели две не могли открыться – приведен в панику рынок, где братки прокатились наподобие урагана, и разогнаны, в свою очередь, чейнджники, вынужденные переместиться за границы района.