Хэппи-энд - Стоун Кэтрин. Страница 28

– А ты, Рейвен? – повернулась к ней Виктория. Ты можешь уступить мне Николаса хотя бы на один танец? В конце концов, бывали времена, когда мы делились с тобой...

– Да, разумеется, – Оборвала ее Рейвен. Она знала, что именно хотела сказать Виктория: бывали времена, когда мы с тобой делились нашими мальчиками.

Внезапно Рейвен осознала с пугающей ясностью, что Виктория так и осталась заклятым врагом, намеренным во что бы то ни стало облить ее грязью в глазах Ника.

Впрочем, что с того, что Ник узнает о ней всю правду? Ведь он только притворяется, что влюблен в нее.

Рейвен была вынуждена признать, что он оказался превосходным актером, поскольку это притворство чуть не заставило даже ее поверить в искренность его чувств.

Пусть Виктория расскажет ему все, что ей заблагорассудится!

– Иди, Ник, потанцуй с Викторией! – улыбнулась она.

– Должно быть, вы незаурядный мужчина в смысле секса, Николас, – провоцирующе проворковала Виктория, двигаясь в такт музыке и едва заметно прижимаясь к партнеру телом.

– Да почему вы так решили?

– Потому что в постели Рейвен побывали практически все мужчины, собравшиеся в этом зале.

На лице Ника не дрогнул ни один мускул.

– Это было пятнадцать лет назад, насколько я помню, – спокойно улыбнулся он выжидательно уставившейся на него Виктории.

– Да, но...

– Извините, Виктория, но я не склонен придавать слишком большое значение подростковому сексу.

Попытка Виктории натравить его на Рейвен и нарушить ее хрупкое душевное равновесие сильно раздражали Ника, но он усилием воли заставил себя сохранять невозмутимое спокойствие. Судя по всему, Виктория намеревалась непременно раскрыть ему глаза на все мыслимые и немыслимые грехи Рейвен. В свою очередь, Ник решил спокойно выслушать ее и отвергнуть все обвинения, одно за другим.

– Николас, вы должны знать, – многозначительно понизила голос Виктория. – Рейвен была caмой настоящей шлюхой, нимфоманкой! Она спала со всеми подряд! В то время она была бедна, а мальчики нашей школы были все как на подбор из зажиточных семей. Разнузданный секс с ними был для нее самым простым способом заполучить их денежки.

Таким ли уж простым?? Ник был уверен, что для Белоснежки все это было очень непросто.

– Конечно, она пыталась забеременеть, чтобы вынудить кого-нибудь из своих любовников жениться на ней, но, слава Богу, этого так и не случилось.

– Зачем вы рассказываете мне все это, Виктория? Вы считаете, что она хочет и меня заманить в ловушку?

– Очень может быть!

– Вряд ли. Рейвен очень богатая женщина, ей не нужны мои деньги.

– Ее стремление к деньгам так же велико, как потребность в многочисленных сексуальных связях!

Виктория хотела еще что-то сказать, но осеклась, заметив ледяной взгляд стальных глаз Николаса. Было совершенно очевидно, что он был сыт разговором о сексуальных потребностях Рейвен. И все же она решилась продолжить беседу.

– Вы должны узнать еще кое-что из ее прошлого...

Пока Ник и Виктория танцевали, Блейн придвинулся ближе к сидевшей за столом Рейвен.

– Ах, Рейвен, Рейвен... – прошептал он с хрипотцой в голосе. – А ведь мы с тобой ни разу не танцевали.

Рейвен передернуло от отвращения, когда она услышала его голос, его слова... Ее захлестнула волна мучительных воспоминаний. Рейвен Уинтер и Блейн Кэлхаун никогда не танцевали, никогда не назначали друг другу свиданий, даже никогда не разговаривали толком, если не считать нескольких расхожих фраз, служивших лишь прелюдией к сексу.

– Потанцуй со мной, Рейвен.

– Нет!

– Тогда почему бы нам не заняться чем-нибудь более интересным? Давай вспомним прошлое и...

Смысл его предложения был предельно ясен. В его глазах пылало знакомое ей вожделение. Блейн хотел прямо здесь и сейчас заняться с ней сексом. Интересно, где? За бархатными портьерами? Или наверху, в ее номере? Или в своем номере?

– Не притворяйся недотрогой, Рейвен, – прошептал он. – Я всегда хотел тебя. Теперь ты стала еще прекрасней, еще желанней, еще сексуальней... Вспомни, нам всегда было хорошо вдвоем. Ты помнишь?

Хорошо вдвоем? Ее сердце болезненно сжалось при воспоминании о том, как она отдала ему свою девственность.

За те двадцать лет, что прошли с того дня, Рейвен иногда казалось, что в голосе очередного любовника она слышит наконец подлинное чувство нежности и любви. Но потом она поняла, что в отличие от неопытных юношей мужчины умели притворяться, научившись говорить именно то, что хотела слышать от них женщина. На самом же деле все мужчины, независимо от своего возраста, хотели от Рейвен только одного удовлетворения своей плоти.

Блейн никогда не притворялся нежным и любящим, он был с ней самым честным из всех мужчин. Но Рейвен никогда не было с ним по-настоящему хорошо. Xoрошо было только ему, в то время как она чувствовала себя еще более одинокой и опустошенной, чем без него.

– Идем, Рейвен, – настойчиво повторил Блейн, и на этот раз в его голосе отчетливо прозвучали нотки нетерпения. – Идем же!

– Нет!

Она отвернулась от Блейна и взглянула на танцевавших Ника и Викторию. Вне всяких сомнений, та уже успела рассказать Нику все грязные сплетни о ней, смакуя каждую сальную подробность. А может, еще не успела? Ник был по-прежнему спокоен и уверенно двигался в такт музыке, все такой же элегантный и обаятельный. Похоже, Виктория еще не успела ошарашить его своими россказнями. Иначе Ник не вел бы себя так расковаванно и спокойно.

– Твой мужик будет возражать? – усмехнулся Блейн.

Вряд ли. После того как Виктория все ему расскажет, он будет даже рад ее исчезновению вместе с Блейном. Как бы он ни старался до конца играть навязанную ему роль влюбленного, рассказ Виктории вызовет в нем сильнейшеe отвращение к Рейвен. И все же ей не хотелось идти с Блейном. Поэтому она сказала:

– Да, он будет очень возражать! Может, даже задушит тебя голыми руками! Понятно?

Когда Виктория и Ник вернулись к столу, лицо последнего казалось каменным.

Значит, она ему все рассказала! Рейвен поняла, что теперь никакие деньги и прежние договоренности не заставят Ника остаться рядом с ней, притворяясь влюбленным. Гордость не позволит ему этого сделать. Он не из тех, кого можно безнаказанно дурачить. Вот сейчас он подведет Викторию к столу, потом развернется и уйдет из ресторана. Уйдет навсегда, не сказав Рейвен ни единого слова на прощание...

В каком-то смысле такой конец был предпочтительнее для нее, чем чувствовать его праведный гнев.

Однако все случилось иначе. Доведя Викторию до ее места за столом, Ник остановился и улыбнулся:

– Потанцуешь со мной, Рейвен?

Отведя ее в самый дальний, укромный угол танцевальной площадки, он оглянулся и, убедившись в том, что они находятся вне досягаемости для cлишком любопытных глаз и ушей, уверенно повел Рейвен в танце. Хотя их почти никто не видел, Ник все же настоял на том, чтобы они танцевали как счастливые влюбленные – Рейвен должна была обнять его за шею, а он ее за талию.

Их тела не соприкасались, но и без того было понятно, что эти двое любят друг друга.

Несмотря на то, что Рейвен послушно двигалась в такт его движениям, он чувствовал ее страх и скованность. Рейвен молчала, с ужасом ожидая его жестоких слов.

– У меня состоялась очень интересная и познавательная беседа с вашей подругой Викторией, – сказал Hик наконец. – Рейвен, посмотрите на меня!

Рейвен не сразу выполнила его просьбу-приказ, и он терпеливо подождал, пока она не поднимет на него свои большие пронзительно-голубые глаза.

– Хотите знать, что она мне сказала?

– Мне кажется, я уже знаю.

– Тогда посвятите и меня в это.

Руки Ника очень бережно касались ее талии, а глаза внимательно глядели в бледное лицо. Рейвен почувствовала себя немного увереннее от теплой заботы, которой светились его глаза.

– Ну хорошо, – кивнула она. – Виктория рассказала, что моя мать и я были очень бедны и жили во флигеле поместья ее матери, выполняя работу кухарки. Еще она рассказала, что все меня ненавидели и...