Претенденты из вечности - Стоян Сергей Николаевич. Страница 46
Вдруг Форестер резко отвернулся от стола и звонко чихнул…
Олег и Антон переглянулись и заржали в полный голос. Дэвид смущённо теребил кончик носа.
— Ладно, чёрт, убедил, — сквозь смех сказал Антон и протянул Форестеру руку. — Будем считать, что это была досадная случайность…
Дэвид крепко пожал ладонь Антона и сказал:
— Да, давайте пока считать так…
— А на самом деле… — продолжил за него Олег.
— На самом деле, — встрял Антон, — помяни моё слово, окажется, что он агент СКБ.
— Нет! — Форестер поднял руки, будто сдавался неведомому противнику. — Не окажется! Зуб даю!
Это было сказано столь серьёзно, что все опять засмеялись.
Что-то мы слишком развеселились, — отсмеявшись, вздохнул Олег. — Не к добру это…
— Конечно! — воскликнула Сьюзен. — Сейчас свет выключат, а мы ещё не принимались за десерт!
Антон скептически посмотрел на тарелочку с тремя разноцветными желеобразными пирамидками.
— Хочешь, я тебе и мой отдам? — обратился он к Сьюзен.
— Не подлизывайся, сводник! — гордо задрав нос, ответила девушка.
— Ой… — состроил пренебрежительную гримасу Сёмин. — Потом спасибо скажете!
На этот раз пленники без приключений покончили с трапезой и перешли в гостиную. Они прекрасно понимали, что излишняя весёлость вызвана значительным нервным истощением, и если ситуация в ближайшее время хоть как-то не прояснится, то злоба и агрессия нахлынут с новой силой.
— С их стороны как-то даже негуманно держать нас в полном неведении относительно своих планов, — сказал Антон, развалившись на низеньком треугольном «диванчике». Олег и Сюзи примостились на аналогичном предмете обстановки, а Дэвид плюхнулся прямо на пол и застыл в позе «лотоса».
— Да, — согласился Олег. — Плохо, что в нашем «номере» не обозначена входная дверь, в которую, при желании, можно было бы колотить ногами и орать: «Сатрапы! Гниды космические! Свободу мыслеизъявлению и семяизвержению!»
Форестер кашлянул.
— Не уверен, что знание всегда благо, — сказал он.
— Опять ты что-то не договариваешь, — прищурился Антон.
— Отнюдь, просто философствую, — возразил Дэвид. — И попрошу вас впредь придерживаться в разговоре нейтральной терминологии… — Он многозначительно посмотрел на Олега.
— Хорошо, с нами произошло много загадочного, но главный вопрос: зачем нас держать в этом «инкубаторе»? Если их не устроило содержимое контейнера, то мы здесь уже не помощники… К чему вся эта возня? Ну, грохнули бы или отпустили подобру-поздорову…
При упоминании «инкубатора» Форестер явственно изменился в лице.
— А может мы заложники! — предположила Сюзи.
— Угу, лишь бы не «наложники», — саркастически заметил Антон. — Или наложницы… как там правильно?
— Чего ты ехидничаешь? — обиделась Сьюзен. — Могу я порассуждать?!
— Сделай одолжение, повесели стариков, — пробурчал Сёмин.
Сьюзен скорчила ему рожу и, надув губы, отвернулась.
— Хватит ёрничать! — вмешался Олег. — Поберегите силы для чего-нибудь более полезного.
— Надо попытаться вступить в контакт с тюремщиками по каким-то бытовым вопросам, а там глядишь, и блеснёт искра полезной информации, — сказал Дэвид. — Есть просьбы, пожелания, предложения?
— Есть! — откликнулся Коваленко. — Я, например, страшно хочу побриться…
— Вот! — Дэвид многозначительно поднял указательный палец. — Причина уважительная, ещё просьбы будут?
Никто не ответил.
— Ладно, для начала — достаточно, — сказал Форестер и, устремив взгляд в потолок, заговорил на галаксе: — Господа, я и мои друзья желаем удалить образовавшийся на наших лицах волосяной покров. — Он выразительно подёргал себя за бороду. — Не могли бы вы предоставить нам для этого средства, традиционно используемые земной цивилизацией…
Все замерли, прислушиваясь к тишине. Через пять минут у Олега раскатисто заурчало в животе, и его тут же обвинили в провале контакта.
— Нужно заказать нечто жизненно важное, — сказал Антон, — необходимое немедленно или создать ситуацию, требующую срочного вмешательства, например обильное кровотечение… — Он хищно посмотрел на Форестера.
Дэвид демонстративно набычил шею, мол, и не думай об этом.
«Используемые для удаления волос инструменты вы найдёте в физиологической комнате».
Это прозвучало столь неожиданно, что вызвало среди пленников некоторое замешательство. Первым сориентировался Олег.
— Минуточку! — Он даже привстал. — Наш корабль цел?! Как вам удалось нейтрализовать взрыв?
«Неужели у вас нет более насущных вопросов!» — удивился невидимый собеседник.
— Зачем вы удерживаете нас здесь? — выпалила Сьюзен.
«Вот! И это гораздо более значимо, чем все звездолёты Союза Разумных Систем вместе взятые! Но я всё-таки отвечу молодому человеку. Нам слишком хорошо известны технологии, используемые в Южной Гидре. Проникший на ваш корабль робот первым делом блокировал частоту дистанционного управления системы самоуничтожения, потом инфразвуковым сигналом перевёл вас в состояние близкое к коме. Дальше всё просто».
— Где мой корабль? — мрачно спросил Олег.
«Рядом, но попадёте вы на него примерно через год по земному летоисчислению…»
— Что?! — Антон тоже поднялся. — Какого чёрта!
«Успокойтесь, господа, все моральные и материальные издержки мы вам компенсируем! Это большая удача, что с вами оказалась земная женщина, теперь вы должны боготворить её».
Сьюзен растерянно хлопала глазами. У Олега в груди зашевелился холодный клубок нехороших предчувствий. Форестер резко поднялся. Маленькая хрупкая женщина осталась сидеть в окружении вытянувшихся, словно в почётном карауле, мужчин. Она ни на секунду не сомневалась, что любой из них сделает всё от него зависящее, чтобы уберечь её от произвола зарвавшихся пришельцев, но по силам ли им справиться с чужой беспринципной волей, преследующей непонятные и, скорее всего, неблаговидные цели. Да и не поздно ли уже…
«В контейнере, полученном с вашей помощью, находилась семенная жидкость чрезвычайно важного для судеб Вселенной человека! — торжественно произнёс голос. — Мы выполнили искусственное оплодотворение и, слава Создателю, через девять месяцев будем иметь младенца, который станет ключом к Мирозданию…»
9
Сьюзен рвало несколько часов подряд. От мысли, что когда она находилась в беспомощном состоянии, с ней творили что-то ужасное, — её выворачивало наружу с новой силой. А поскольку эта мысль не покидала её ни на минуту, девушка скоро стала похожа на зелёное приведение. Олег и Антон пытались всячески объяснить ей, что в принципе ничего страшного не произошло, намекали на то, что благодаря неловкости Дэвида, слава Богу, не всё так ужасно, как могло бы быть. Сам Форестер в разговорах не участвовал. Он сидел крайне подавленный, как будто это ему предстояло вынашивать непрошенного ребёнка.
На следующий день состояние мисс Стенли значительно улучшилось. Теперь её охватил праведный гнев. Она металась по комнатам, ругалась матом так, что у мужчин вяли уши, и требовала от тюремщиков немедленно сделать ей аборт. На эти призывы никто не откликался, что впрочем, лишь подливало масла в огонь. Сьюзен кричала, что не собирается рожать от кого попало (заставляя Олега мрачнеть и мучительно соображать, о ком же на самом деле идёт речь), что ей ещё рано становиться матерью, и она сама найдёт способ, как избавиться от ребёнка.
К середине дня Сьюзен выдохлась, забилась в угол и, тихо всхлипывая, размазывала по щекам слёзы — истерика подходила к концу.Олег, решив, что ей лучше сейчас побыть одной, отозвал Антона в «физиологическую комнату» и, установив душ повыше, так чтобы вода с шумом барабанила по пластиковому полу, зловеще прошипел:
— Ну?
— Надо выбираться… — шепотом согласился Антон.
— Гениально! — констатировал Олег. — Я спрашиваю: мысли есть?
Антон тяжко вздохнул.
— У тебя как с актёрскими данными? — поинтересовался Олег.
— В смысле?