Коко - Страуб Питер. Страница 50

“Ну что, барышни, – произнес он. – Теперь довольны? Или нужны еще доказательства?”

А дальше Биверс сделал совершенно удивительную вещь – он снял с головы шлем, поцеловал его и сказал:

“Следующим номером будет вот это. У моего шлема смелости больше, чем у вас всех вместе”.

Лейтенант размахнулся, чтобы забросить шлем как можно дальше на поле. Мы все наблюдали, как шлем взмыл ввысь, и к тому моменту, как он начал опускаться, его было уже едва видно.

Они смотрели, как исчезает в темноте за роями мух и слепней шлем лейтенанта. К моменту, когда шлем коснулся земли, он был уже практически невидим. Взрыв удивил их всех, кроме разве что тех, кто дошел уже до такого состояния, когда ничем нельзя удивить. И опять все, кроме Биверса, упали лицом вниз. Столб багрового пламени взметнулся ввысь, земля содрогнулась под ногами. То ли из-за каких-то неполадок в механизме, то ли просто от вибрации, но вслед за первой миной тут же взорвалась вторая, и осколок металла пролетел в миллиметре от щеки Биверса, так что он даже почувствовал его тепло. Затем лейтенант либо упал на землю специально, либо просто повалился рядом с Пулом в состоянии, близком к шоку. Он задыхался. В воздухе стоял едкий запах взрывчатки. Последовало несколько секунд полной тишины. Тино Пумо поднял голову, почти уверенный в том, что вот-вот взорвется еще одна мина, и в этот момент услышал, как вновь начали жужжать насекомые. Сначала Тино показалось, что он увидел в конце минного поля шлем лейтенанта Биверса, как ни странно, оставшийся целым и невредимым, хотя и засыпанный листьями. Затем он увидел, что листья под шлемом начинают принимать форму человеческого лба и глаз. Наконец Пумо понял, что это действительно были лоб и глаза. Шлем не был шлемом Биверса – Шлем был надет на голову мертвого солдата. Взрыв приподнял с земли наполовину зарытое, обезображенное тело.

На другом конце поля что-то закричали по-вьетнамски. Заливать смехом, ответил другой голос.

– Мы, кажется, попали в историю, лейтенант, – прошептал Денглер.

Пул достал из клеенчатого футляра свою карту и стал водить по ней пальцем, пытаясь определить, где же они находятся на самом деле.

Глядя через поле на голову американского солдата, выплывающую в своем американском шлеме из болотной жижи, Пумо заметил, что земля как-то странно колеблется вокруг этого места, будто какие-то невидимые корни пытались выбраться наружу, разорвав мокрую землю в одних местах, потеснив стебельки травы в других. Что-то потревожило обломки деревьев посреди поля, они сдвинулись назад на несколько дюймов. Наконец Пумо понял, что взвод обстреливают с тыла.

– Раздались один за другим два взрыва, – продолжал Тино Пумо свой рассказ. – Затем со всех сторон послышалась трескотня по-вьетнамски – я думаю, они специально дали нам побродить по лесу вслепую, чтобы точно определить, где мы находимся. Что ж, хотя бы за это можно было сказать спасибо Биверсу, который запретил Майклу Пулу пользоваться рацией. Вьетконговцы, засевшие у нас за спиной, стали стрелять, и наши жизни спасло только то, что они до сих пор точно не знали, где именно мы находимся, и стреляли туда, где мы должны были находиться по их мнению – на том же самом поле, на котором они покрошили накануне целый взвод. И их выстрелы взорвали, наверное, около восьмидесяти процентов мин, заложенных среди тел мертвых американцев.

Все выглядело так, как будто стреляют подземные огневые установки. Серии двойных взрывов следовали одна за другой – сначала плюхался в болотную жижу снаряд, следом тут же взрывалась мина. Красно-желтое пламя немедленно перекрывалось красно-оранжевым, которые превращались в стену земли и дыма, среди которых можно было различить части трупов – покореженные тела, ноги, руки.

– Зачем было минировать трупы? – прошептала Мэгги Ла.

– Потому что они знали, что за трупами кто-то вернется. Солдаты всегда возвращаются за погибшими. Это единственное порядочное действие, совершаемое на войне. Ты забираешь с собой своих мертвых друзей.

– Вот так же твои друзья отправились теперь за Тимом Андерхиллом?

– Вовсе нет. Хотя, может быть. Пожалуй. – Пумо подставил согнутую руку, Мэгги легла ему на плечо и прижалась к Тино покрепче. – Двое ребят подорвались, как только мы побежали по минному полю. Биверс приказал нам двигаться вперед, и на этот раз он был прав, потому что огонь постепенно смещался в нашу сторону, и если бы мы не побежали, от нас бы только мокрое место осталось. Первым побежал парнишка по имени Кал Хилл, который совсем недавно прибыл в наш взвод, сразу же за ним – Татуированный Тиано. Я никогда не знал его настоящего имени, но он был хорошим солдатом. Итак, Тиано сразу же убило. Прямо рядом со мной. Мне чуть не оторвало голову взрывной волной от мины, на которую он наступил, воздух вокруг на секунду сделался темно-красным. Он действительно был очень близко от меня. Так близко, что я подумал, будто это меня убило. Я ничего не видел и не слышал. Кругом был красный туман. Потом я услышал, как взорвалась еще одна мина и раздался истошный вопль Хилла.

“Двигай задницей, Пумо, – заорал Денглер. – Она пока при тебе, так давай, двигай”.

Норм Питерс, наш медик, умудрился каким-то образом добраться до Хилла и теперь пытался ему помочь. Только тогда я заметил, что весь мокрый – в крови Тиано. В нас стали слегка постреливать спереди, мы сняли с плеч винтовки и тоже открыли огонь. Артиллерийские снаряды шлепались у самой кромки джунглей, из которых мы только что выбежали. Я видел, как Пул кричит что-то по рации. Огонь усиливался. Мы все бежали через поле, прячась за всем, за чем только можно было спрятаться. Вместе с другими ребятами я вытянулся за поваленным деревом. Питерс перевязывал Кэла Хилла, пытаясь остановить кровотечение, а со стороны это выглядело так, будто док пытает Хилла, высасывает из него кровь. Кэл душераздирающе орал. Мы были демонами, они были демонами, все были демонами, на земле не осталось больше людей – только демоны. У Хилла ничего не было посредине – там, где должен был находиться желудок, кишки, член, виднелось сплошное кровавое месиво. Хилл видел, что с ним случилось, но никак не мог в это поверить. Он просто еще недостаточно пробыл в Наме, чтобы в такое поверить.