Коко - Страуб Питер. Страница 7

– Знаешь эту песню? – наполняя весь лифт запахом бурбона, пробормотал парень и начал напевать песню, которую каждый, побывавший во Вьетнаме, безусловно помнил наизусть. Пул даже начал было тихонечко подпевать, но в этот момент двери лифта открылись. Великан продолжал петь с закрытыми глазами, а Пул ступил с темно-коричневого ковра лифта на зеленый ковер коридора. Двери за ним закрылись, лифт поехал дальше, из шахты по-прежнему раздавалось пение.

Северо-вьетнамский солдат – паренек лет двадцати стоял над Пулом, упирая ему в шею ствол контрабандного шведского автоматического ружья, которое он наверняка добыл, убив его предыдущего владельца. Пул притворялся мертвым, чтобы парень не выстрелил. Глаза его были закрыты, но он ясно видел перед собой лицо мальчишки – жесткие черные волосы падали на широкий, без единой морщинки лоб. Черные глаза и маленький, почти безгубый рот настолько лишены были всякого выражения, что лицо выглядело почти безмятежным. Когда ствол ружья больно уперся в шею Майкла, тот судорожно задергал головой, надеясь, что движения его будут вполне сносной имитацией предсмертной агонии. Он не мог умереть – он был отцом и обязан был жить. Над лицом Майкла вились огромные слепни. Ружье перестало упираться в шею. Капелька пота медленно стекала со лба. Одно из этих мерзких насекомых опустилось на губу Майкла. Вьетнамец не двигался. Если ничто не отвлечет его внимания, Пулу предстоит умереть. Жизнь его оборвется, и он так никогда и не увидит своего сына – мальчика по имени Роберт. Майкл чувствовал огромную любовь к сыну, которого никогда не видел. Другим, не менее ясным и отчетливым ощущением было предчувствие того, что вьетнамец вот-вот разнесет на куски его череп, разбрызгав мозги по этому грязному полю, усеянному трупами его убитых товарищей.

Но выстрела не последовало. Вместо этого еще один слепень ударился с лету о потную щеку Майкла и, прежде чем впиться в нее, долго расправлял крылышки и почесывал лапки. Потом Пул услышал какой-то странный лязг, как будто некий металлический предмет доставали из футляра. Пул почувствовал, что парнишка опускается около него на колени. Маленькая, похожая на женскую, ручка вдавила его голову в землю и потянулась к уху: видимо, имитация смерти была настолько успешной, что юноша захотел отрезать ухо Майкла в качестве трофея. Совершенно непроизвольно глаза Майкла широко раскрылись и встретились с пустыми черными глазами вьетнамского солдата. Тот тяжело дышал. И тут в воздухе почему-то запахло рыбой с соусом.

Пул подскочил на постели в гостиничном номере, и вьетнамский солдат исчез. Звонил телефон. Пул вновь, уже в который раз, вынужден был вспомнить, что сына его давно нет в живых. Вместе с вьетнамцем исчезли трупы и назойливые насекомые.

Майкл потянулся к телефону.

– Майкл? – спросили на другом конце провода. Пул обернулся, оглядел бледные, пастельного тона обои и репродукцию, изображавшую туманный китайский пейзаж, висевшую над кроватью, и только тут почувствовал, что дыхание его начинает потихоньку восстанавливаться.

– Это Майкл Пул, – произнес он в трубку.

– Мики! Как дела? Голос у тебя, признаться, какой-то странный. – Пул узнал наконец голос Конора Линклейтера, который, отвернувшись от трубки, сообщал в этот момент остальным:

– Эй, я дозвонился до него. Майкл в своем номере. Помните, ведь я же говорил, что Майкл наверняка окажется у себя.

Затем Конор снова заговорил, обращаясь на сей раз к Майклу:

– Эй, парень, а ты получил нашу записку? Майкл вспомнил, что разговоры с Конором Линклейтером всегда отличались особой сумбурностью.

– Кажется, нет, – ответил Майкл на вопрос Конора. – Когда вы приехали?

Взглянув на часы, Майкл обнаружил, что проспал всего полчаса.

– Приехали мы в четыре тридцать и сразу же тебе позвонили, сперва нам ответили, что в отеле нет таких, но Пумо заставил посмотреть еще раз, после чего девица сказала, что в принципе ты здесь, но телефон в номере не отвечает. Как же получилось, что ты не ответил на наше послание?

– Я ходил к Мемориалу, – сказал Пул. – Вернулся около пяти. Вы разбудили меня посредине одного из самых жутких кошмаров.

Конор не распрощался, не положил трубку, очень мягко, отчетливо выговаривая каждое слово, он произнес:

– Да, парень, голос твой звучит так, будто ты и сейчас еще во власти кошмара.

Рука, хватающая его ухо, земля, липкая от крови. Память вновь воскресила картину поля боя, усталых, измученных людей, в неярком утреннем свете таскающих трупы к вертолетам. У большинства тел – красные дыры на месте ушей.

– Думаю, я побывал во сне в Долине Дракона, – сказал Майкл, только сейчас поняв, что же это было.

– Успокойся. Мы уже идем. – Конор Линклейтер положил трубку.

В ванной Пул плеснул себе в лицо водой, небрежно промокнул щеки полотенцем и стал внимательно изучать себя в зеркале. Несмотря на то, что немного поспал, выглядел он бледным и усталым. На полочке рядом с зубной щеткой лежала прозрачная коробочка с витаминами. Майкл достал и проглотил таблетку.

Прежде чем отправиться к автомату со льдом, Майкл набрал номер для сообщений.

Мужчина, ответивший на звонок, сказал, что для Пула оставлено Два послания, на одном стоит время три пятьдесят пять и оно начинается словами: “Пыталась перезвонить...”

– Я получил его у портье, – сказал Майкл.

– Другое получено в четыре пятьдесят: “Мы только что приехали. Где ты? Позвони в номер тысяча триста пятнадцать, когда вернешься”. Подпись – “Гарри”.

Они звонили, когда Майкл был еще внизу, в холле.

Майкл Пул ходил взад-вперед между дверью и окном, выходящим на стоянку. Каждый раз, подходя к двери, он останавливался и прислушивался. Мимо официанты провозили тележки с ужином, слышен был скрип лифтов. Вот лифт остановился на его этаже. Майкл открыл дверь и выглянул в коридор. По коридору шли худощавый седоволосый мужчина в белой рубашке и синем костюме, на кармане которого красовалась табличка с именем, а в нескольких шагах позади него – высокая блондинка в сером фланелевом костюме и пестром шотландском шейном платке. Пул закрыл дверь. Было слышно, как мужчина звенит ключами около одного из соседних номеров. Пул опять подошел к окну и посмотрел на стоянку. С полдюжины мужчин в разношерстной военной форме с банками пива устроились на капотах и багажниках нескольких автомобилей. Похоже, они пели. Майкл вновь подошел к двери и стал ждать. И снова выглянул в коридор, как только открылись двери лифта.