Коко - Страуб Питер. Страница 75

Потому что он подобен очищающему огню.

Если сказать об этом женщине, поймет ли она, как чувствовал он себя в туалете после того, как Билли Дикерсон вышел оттуда. Или в библиотеке, когда джокер, смеясь и кривляясь, выскочил из колоды?

Я не для того все это затеял, чтобы соглашаться на замену, мысленно произнес Коко. И это он тоже должен ей сказать.

Время подобно иголке, а конец – игольному ушку. Когда вы проходите через ушко, вы пытаетесь втащить за собой саму иголку. Вы – человек, хорошо знакомый с горем и отчаянием.

Коко заметил, что на него пялится какой-то человек в золотистой меховой шубе. Его не проймешь враждебными взглядами незнакомцев. Он отвергаем и презираем всеми. Коко отвернулся от мужчины и зашагал дальше, теперь уже по Восьмой авеню. Коко не успел заметить, как кончилась и она. Весь мир блестел и переливался, как блестит и переливается все холодное. Он был снаружи, а не внутри, возвращался в свое убогое жилище, где черный человек ждал его, чтобы поговорить о грехе.

Ухмыляющиеся демоны любили мужчин и женщин, которых они сопровождали в путешествии по вечности, – у демонов был один секрет: они тоже были созданы, чтобы любить и быть любимыми.

– Вы говорите мне? – спросил вдруг пожилой человек с гладким лицом и в грязном черном берете. Этот человек не был одним из привидений в лохмотьях, посланных, чтобы пытать Коко: он говорил по-английски, и у него текло из носа. – Меня зовут Хансен.

– Я агент туристической компании, – сказал ему Коко.

– Что ж, добро пожаловать в Нью-Йорк, – ответил Хансен. – Мне кажется, вы не местный.

– Меня долго не было, но они не дают мне скучать. Ни в каком смысле.

– Это хорошо, – сказал старик. Он был в восторге от того, что ему представилась возможность хоть с кем-то поговорить

Коко спросил, позволит ли Хансен купить ему выпивку, тот согласился с благодарной улыбкой. Они отправились в мексиканский ресторан на Восьмой авеню около Пятьдесят пятой улицы, где Коко заказал “мексиканской выпивки”. Им принесли какой-то супообразной жидкости. У бармена были черные волосы, лицо оливкового цвета и висящие черные усы. Коко он очень понравился. В баре было темно и тепло. Коко нравилась стоявшая здесь тишина, нравились мисочки с солеными чипсами, которые поставили перед ними на стол рядом с другими, с красным соусом. Старик продолжал удивленно моргать, до сих пор не в силах поверить своему счастью.

– Я ветеран, – сказал ему Коко.

– А я там не был.

Старик спросил бармена, что он думает по поводу того парня в библиотеке.

– Он был ошибкой, – сказал Коко. – Бог проморгал.

– О каком парне? – переспросил бармен.

– Газеты продолжают пережевывать этот случай, – пояснил Хансен.

Коко сообщил бармену и Хансену:

– Я – человек, отвергаемый и презираемый, человек, привыкший к горю.

– Я тоже, – сказал бармен.

Старик Хансен поднял стакан и подмигнул Коко.

– Хотите услышать песнь мамонтов? – спросил Коко.

– Мне всегда нравились слоны, – отозвался Хансен.

– И мне, – присоединился бармен.

И Коко исполнил им песнь мамонтов, древнюю настолько, что даже слоны давно забыли, что она означает. А старый Хансен и бармен слушали в благоговейной тишине.