Мистер Икс - Страуб Питер. Страница 130

– В соответствии с моим свидетельством о рождении, моим отцом был Дональд Мессмер.

– Не имеет значения, несмотря даже на признание Стюарта о том, что он знал заранее. Так что мужайтесь, мистер Данстэн: траст Хэтчей будет передан вам.

– Не верю, – заявил я.

– Вы и в первый раз не поверили.

Ящеричья улыбка от моего непонимания стала еще шире.

– Так складывается, мистер Данстэн, что моей обязанностью стало периодически информировать вас о получении солидного наследства. Моя роль в вашей жизни становится все больше похожей на роль небесного посланника.

– Прошу прощения, – сказал я, – за тот первый раз.

– В связи с пожеланием Карпентера Хэтча оставаться владельцем по праву «мертвой руки» [70], что весьма ограничивало финансовые возможности будущих наследников, траст всецело переходит к вам свободным от долгов. А от себя лично добавлю, что зрелище того, как по-царски загарпунили семейство Хэтчей, ничего, кроме удовольствия, мне не приносит.

– О какой сумме идет речь?

– На настоящий момент мистер Гиллеспи оценивает ее в двадцать – двадцать пять миллионов по скромным подсчетам. Мистер Гиллеспи свяжется с вами сегодня, и я уверен, что он посоветует вам воспользоваться его услугами. Могу представить себе душераздирающую историю об ожидающей вас печальной участи в случае, если вы ему откажете.

– Пожалуй, мне следует с ним поговорить, – сказал я, чем озадачил Крича.

– А я тем временем подготовлю документы, необходимые для разрыва отношений траста с Гиллеспи и отправлю их вам «Фидэксом» [71] в Нью-Йорк. Если пожелаете, я также могу незаметно навести справки, дабы удостовериться, правильно ли мой коллега произвел бухгалтерский расчет.

– Сколько вы с меня возьмете за это?

– Я выставлю вам счет по своему обычному тарифу: двести долларов в час. Если это приемлемо, в день своего возвращения в Нью-Йорк отправьте факс мистеру Гиллеспи с предписанием высылать мне копии всей корреспонденции, которую он направляет вам. Мой глубоко уважаемый коллега, наверное, наложит в штаны. Подозреваю, что ваши двести долларов в час принесут вам два-три миллиона чистой прибыли.

– Мистер Крич, вы мой герой.

– Вашим деньгам будет произведен строгий, доскональный учет. И поскольку мне ваш характер известен много лучше, чем мистеру Гиллеспи, позвольте мне спросить, какую часть нежданно свалившегося наследства вы планируете раздать?

Я улыбнулся ему, однако ответной улыбки не дождался. В своем сером костюме и шляпе Крич сидел на краешке моей тюремной койки, «спрятавшись» в себя – мужчина неопределенного возраста, тощий и будто лишенный человеческих чувств, – в ожидании любого моего слова.

– Я хочу позаботиться о Кобби Хэтче, – сообщил я.

– Ваше желание позаботиться о мальчике подразумевает выделение определенных сумм на его образование и выделение его матери разумной ежегодной стипендии, достаточной для того, чтобы ей и сыну не испытывать нужды, или же вы намереваетесь сделать его богатым?

– Он получит половину денег, – сказал я.

– Вы последовательны в своих действиях, – сказал Крич. – Я предполагал, что вы поделите сумму на равные части. Вы позволите дать вам совет?

Я кивнул.

– Я бы порекомендовал вам учредить фонд, аналогичный фонду Хэтчей, который гарантирует мальчику определенную сумму в год, а также отдельную сумму его матери для расходов на содержание. В возрасте двадцати одного, двадцати пяти, тридцати лет – как распорядитесь – мальчик получит основную сумму. К тому времени, когда ему исполнится двадцать один, она должна быть равной сумме, которую насчитывает нынешний траст.

– Сколько времени вам потребуется, чтобы все устроить?

– Приблизительно неделя бумажной работы.

– Давайте сделаем так. – Я подумал о деталях. – Пусть Кобби в двадцать один год получит четверть основного капитала, другую четверть – в двадцать пять, а остальное – в тридцать. Миссис Хэтч на расходы выделите двести пятьдесят тысяч в год.

Он кивнул:

– Выплаты миссис Хэтч будут осуществляться из капитала, учрежденного для ее сына. Эта мера, являющаяся невероятно великодушной, потребует моего участия на основе нашего с вами действующего соглашения, как вы понимаете. Я подозреваю, что вы предпочли бы, чтобы мои услуги оплачивались из ваших средств, а не из средств миссис Хэтч и ее сына.

– Не будете ли вы так добры отправить миссис Хэтч письмо с изложением условий, которые мы только что обсудили?

– Разумеется. – Крич развернул ноги и положил руки между колен, приняв позу, которую я было принял за приготовление к отбытию. Вместо этого он вытащил из кейса стопку бумаг и вложил ее мне в руки с легким укором во взгляде. – Это документы о финансовых обязательствах мистера и миссис Кларенс Кротерс в отношении дома престарелых Маунт-Болдуин. Мы сошлись на том, что вы подпишите их в моем офисе на следующий день. Но ничего страшного, видите, я захватил их с собой сюда. Миссис Кротерс не разорится.

Извинившись, я подписал бумаги и наблюдал, как они исчезают в кейсе. Крич откинулся назад, умудряясь не касаться спиной стены.

– До прошлой ночи вам не приходилось слышать о Живодере? – Его голос создавал впечатление, что это вопрос незначительный.

– Я слышал, как какие-то мальчишки из Хэтчтауна говорили о Живодере, но что это такое, я тогда не знал.

– Вы в курсе, что город некогда использовал живодерню для уничтожения мусора?

Я сказал, что слышал об этом от капитана Мьюллена.

– Через неделю после того, как это распоряжение городских властей вступило в силу, жители Хэтчтауна охватил беспрецедентный рост заболеваний. Грипп, кишечные расстройства. В первый месяц шестеро умерли от не поддающихся диагнозу инфекций. К концу второго месяца заметно возросло количество врожденных дефектов. К концу третьего месяца общественное мнение настояло на прекращении использования ямы. Мальчишкой я рос на Кожевенной, мистер Данстэн, и я знал мальчиков помладше меня, которые родились слепыми, глухими, умственно отсталыми, с деформированными либо отсутствующими частями тела или же со всем этим в комплексе. Живодерню прикрыли задолго до этого. Землевладельцы устроили там ярмарку.

Я промолчал.

– Полагаю, Хэтчи знали, что гадость, которая была там, в яме – сами они туда это запустили или нет, – со временем могла просочиться в систему водоснабжения Хэтчтауна. К этому времени хэтчтаунцы уже пили воду только из бутылок.

– Я заметил, – сказал я.

– Если Кордуэйнер Хэтч нашел смерть в Живодере, значит, ему выпала честь встретиться с несколькими моими прежними клиентами. – Крич ухватился за ручку кейса и поднялся, издав дребезжащий звук, в котором я различил Крич-усмешку только после того, как адвокат подошел к двери и позвал охранника.

Четверть часа спустя офицер сопроводил нас в вестибюль. Несколько полицейских отвернулись, завидев Крича. Мы вышли в хмурое утро, было на двадцать градусов холоднее [72], чем вчера. Клочья тумана ползли через Главную площадь. Я почувствовал легкое прикосновение пальцев к моему локтю и принял это как подтверждение моего второго выхода на свободу. На скамейке близ фонтана из-под вороха одеял выбивались прядки золотистых волос Гоута Гридвелла.

– Спасибо, мистер Крич, – проговорил я и только тут заметил, что Крича уже след простыл.