Мистер Икс - Страуб Питер. Страница 31

– Мне не хотелось бы оставлять вас, если вам нехорошо. А я очень хотел остаться один.

– Ничего, ничего, я уже в порядке. Честное слово.

Я подошел к двери в коридор и открыл ее, пропуская Лори. Все еще озадаченная, она обошла коляску, и мое помраченное сознание стало чуть проясняться. Я вспомнил, как она представилась мне большой сияющей золотой пантерой.

– У вас было такое лицо… Словно вы ели самое восхитительное в мире мороженое, но это приносило вам жестокую головную боль. Удовольствие и боль.

– Неудивительно, что я показался вам больным, – сказал я.

23

Ну, точно, переутомился, признался я себе. Когда я думал о чем-либо другом, кроме состояния Стар, это вызывало во мне чувство вины, и в то же время прекрасная незнакомка по имени Лори Хэтч бессознательно затронула во мне некие струны и вызвала десятисекундное помрачение. С другой стороны, очень может быть, близился очередной припадок. Силуэт доктора Барнхилла то расплывался, то появлялся в фокусе. Глядя поверх его инопланетянской головы, я увидел, что в отделение входит женщина, присутствие которой показалось бы более уместным на углу Десятой стрит и Второй авеню. Темные, чуть рыжеватые волосы развевались вокруг ее славного круглого лица с шаловливо-лукавым выражением глаз, опаловая туника была застегнута от талии до шеи над широкими черными брюками. Мне отчего-то стало легче на душе еще до того, как я понял, кто она. Сьюки Титер выглядела как магарани [19]. Доктор Барнхилл быстро шел вдоль боксов, и магарани энергично устремилась вперед. Глядя ей вслед, я мысленно слышал аккомпанемент множества тоненьких колокольчиков.

Как океанские лайнеры, Нетти и Мэй грациозно и величаво развернулись и направились к пологу.

– Полагаю, вы Сьюки Титер? – Я протянул руку.

– Мальчик мой, здравствуй. – Она крепко обняла меня. От ее волос исходил едва уловимый аромат мяты и сандала. – Я бы, конечно, давно уже примчалась, но мне, представляешь, надо было повторить наизусть «Геттисбергскую речь» [20], а потом забрать машину из ремонта! – Она отступила на шаг. – Я так благодарна тебе за звонок. А сам ты… Ты невероятно… Бог мой! Ты просто чудо, вот ты кто!

– Вы тоже чудо.

Доброжелательное лицо Сьюки покрылось румянцем. Широко поставленные, лучистые глаза были разного цвета: правый – зеленовато-голубой, левый – зеленый, как нефрит.

– Рассказывай все-все.

Я почти закончил говорить, когда Нетти отдернула полог в сторону и выплыла из бокса, а за ней следовала Мэй.

– Тетя Нетти, – сказал я, – вам приходилось встречаться с давней подругой Стар Сьюки Титер?

– Приходилось. Вы мне все крыльцо засыпали сигаретным пеплом.

– Мне искренне жаль, что со Стар такое случилось, тетя Нетти, – сказала Сьюки и прошла в бокс.

Немного погодя Нетти резко кивнула и словно обратилась в камень:

– Все ясно.

– Что ясно?

Нетти обожгла меня взглядом, который обычно называют убийственным:

– Ты звонил Тоби Крафту.

– По-моему, ему следует знать, – сказал я.

К нам приближался мужчина с серым, щербатым лицом, в очках с темно-коричневыми стеклами, одетый в отвратительный клетчатый, явно не по сезону теплый пиджак. Его туловище напоминало сигарный окурок. Зачесанные назад – в стиле Джорджа Вашингтона – седые волосы на несколько дюймов не доставали до плеч. Под строгим, неправдоподобно маленьким узлом невообразимого галстука морщился гармошкой воротник рубашки, которую он носит уже как минимум неделю.

– Кто следующий? – спросила Нетти. – Мистер Джон Диллинджер?

– О, а вот и Тоби Крафт, – сказала Мэй. – Легок на помине…

Сьюки Титер раздвинула в стороны полог, и тетушки как по команде разом посторонились. Горе словно затуманило присущую Сьюки блистательность.

– Позвони мне вечерком, хорошо? А если вдруг что-то изменится раньше – тоже звони. – Она вытерла слезы, не отрывая от меня взгляда. Своеобразие цвета ее глаз создавало впечатление, будто я смотрю одновременно на двух людей, заключенных в одно тело.

Сьюки кивнула и пошла по проходу. Глаза Тоби, увеличенные оптикой до размеров куриных яиц, не отрывались от блузки на ее груди.

– Сорви эти крышки люков с его носа, он станет еще страшней, – пробурчала Мэй.

При ближайшем рассмотрении лицо Тоби напоминало домашний сыр.

– Славная девочка. На редкость хороша. Ну, здравствуй, молодой человек! Рад тебя видеть. Спасибо, что позвонил.

Он протянул белую пухлую лапу, обильно покрытую серебристым пушком.

– Каков молодец, приехал, да? – Тетушки не ответили. Он выпустил мою занемевшую руку. – Эх, мне бы твою молодость на двадцать четыре часа. Больше не прошу – только на двадцать четыре часа. Ладно, черт, – по крайней мере, хоть волосы я сохранил. Ну, как Стар?

Я вкратце описал ему ситуацию.

– Хреново дело. – Он провёл рукой по волосам. – Надо бы показаться ей.

– Я пойду с тобой, – сказала Мэй, взяла его за руку, и оба скрылись за пологом.

– Тетя Нетти, – зашептал я, – вы должны быть в курсе: ваша сестра стащила кое-какие вещи со стола медсестер. Что происходит?

Она взглянула на меня скорее огорченно, чем разгневанно, и потянула в дальний конец помещения.

– Тебе следовало бы знать, дружок: то, что делает твоя тетя Мэй, абсолютно тебя не касается. Она сорока-воровка. Только и всего. И никому от этого особого вреда нет. Что там она взяла?

– Степлер, – доложил я, – несколько ручек, блокнот. Но это не…

– Все эти люди, если им требуются канцелярские товары, идут на склад и набирают бесплатно все, за что нам приходится платить по десять долларов в магазине. Мэй помогает сохранять равновесие. Помни – ты Данстэн. Ты должен стоять горой за своих.

Мне в голову не приходило абсолютно никаких возражений.

Силовое поле Нетти почти утратило интенсивность:

– Позволь, я тебе кое-что разъясню. Сестру мою ноги, может, слушаются плохо, зато руки у нее очень проворные. Мэй – лучшая в мире сорока. С тех самых пор, как умерла Куинни.

– Куинни?

– Королева сорок. А как, думаешь, она заработала себе эту кличку? Твоя бабушка могла преспокойно выйти из магазина с цветным телевизором под мышкой, другой рукой толкая посудомоечную машину на тележке, причем менеджер отдела открывал и придерживал для нее дверь, желая хорошего дня.

Мы вернулись к боксу номер пятнадцать в подобии согласия. Лицо Нетти сияло удовлетворением от успешного выполнения трудного задания, я же с трудом сохранял невозмутимый вид.

Из бокса появился Тоби, потирая пальцами щербатую щеку. Выражение его лица могло сойти за меланхолическое.

– Держи меня в курсе, слышишь? Хочу знать обо всем, что происходит. Твоя матушка работала на меня, еще когда ты был стручком, ты знаешь об этом?

– Я помню, – сказал, я. – Как ваша сделка с недвижимостью? – Глаза его потемнели, и я добавил: – Вы мне по телефону о ней говорили.

– А, да Двигается потихоньку. – Глянув искоса на меня, он повернул к выходу. – Остановился у Нетти?

Я кивнул.

– Если придется туго, могу подыскать тебе приемлемое опрятное жилье, скажи, не стесняйся. А если вдруг захочешь малость подзаработать, место в моей лавке тебе найдется. – Потому что ты напоминаешь мне свою матушку.

– Учту, – откликнулся я.

Он кивнул мне, я – ему, словно мы только что заключили сделку. Тоби положил руку на мое плечо и притянул меня ближе к ядовитым испарениям никотина и геля для волос.

– Между нами, ты подметил, что Мэй делает кое-какие вещи, которые не подобают пожилой леди? Советую притвориться, что не замечаешь. Умный понимает с полуслова.

– Она уже смахнула все, что не приколочено, – сообщил я.

Тоби потрепал меня по затылку и хихикнул.

– Нетти говорит, это наследственное.

– Куинни! Вот кто был настоящим виртуозом. Кларк поднес пушистую ладонь ко рту и поцеловал кончики пальцев.