Обитель теней - Страуб Питер. Страница 79

– Ну, теперь-то я на тебя смотрю во все глаза. – Он попытался ее обнять. Роза притворно отпрянула, но как бы нехотя подчинилась. – Послушай, что с тобой? Что-нибудь не так?

– А до тебя не доходит?

– Ну, ради Бога, извини. – Том смущенно убрал руки. Она все время отводила взгляд, лица он рассмотреть не мог, но, вероятно, из-за платья она казалась сильно повзрослевшей, ставшей недоступной. – Честное слово, я получил записку только утром, по крайней мере мне так кажется. И получаса не прошло, как я был с Коллинзом и Дэлом там, в лесу.

– Да-да, рассказывай… А который, по-твоему, сегодня день?

– Бог его знает… Подожди, я тут кое-что увидел и хотел показать это тебе, да и сам взглянуть еще раз.

– И что же это?

– Сейчас, сейчас. – Распахнув дверь в домик, он наклонился. – Дерни-ка этот рычаг еще раз.

Роза, отступив, дернула. Бетонная плита, лязгнув, вернулась на место. Том на четвереньках подполз к краю и заглянул вниз.

– Я, кажется, тебя спросила, какой, по-твоему, сегодня день, – напомнила Роза.

– Что-то я теперь не вижу… – пробормотал Том. – Ты что сказала? День? Я уже, честно говоря, ни в чем не уверен.

Наверное, вторник или среда.

– Сегодня суббота.

– Суббота?! – Том, пораженный, уставился на девушку.

Высокая и хрупкая, выглядела она тем не менее очень женственно, совсем не как подросток.

– Ну а месяц какой? – насмешливо продолжала она. – Какая неделя?

– Да подожди, мне тут надо кое-что найти. Ведь я же точно видел. – Он еще раз заглянул в мутно-темную воду. – А черт…

– Ну, нашел?

– Нет.

Тем не менее он отпрянул точно ошпаренный.

– Врешь, нашел.

Том поднялся с колен:

– Хорошо, так какая же сейчас неделя? Какой месяцы – А сам-то ты как думаешь?

– Я думаю, начало июня, шестое или седьмое. Ну, может, даже десятое.

Она задумчиво потерла нос.

– Бедный, бедный Том… Ты, значит, полагаешь, что сегодня десятое июня? – Кончиками пальцев Роза провела по его щеке, и у Тома в этом месте забегали мурашки. – А что ты все-таки увидел там, внизу?

– Скажи мне для начала, какой сегодня день.

Ее улыбка блеснула в лунном свете.

– Вообще-то точно я не знаю, но, скорее всего, первое июля. А может, и второе.

– Июля ?!'Ты хочешь сказать, мы провели здесь уже месяц?

– Именно, – кивнула Роза.

Она испытующе посмотрела на него. В глазах ее читалось такое сочувствие, что ему снова захотелось ее обнять.

– Как ему это удается? – ошеломленно спросил Том.

– Удается, и все тут. Однажды летом он сделал так, что у Дэла шесть или семь недель пролетели как один день. Он как раз тогда сломал ногу.

– А потом приехал Бад Коупленд, – вставил Том.

Роза подняла брови:

– Так ты про это знаешь? Ах да, конечно, Дэл, должно быть, рассказал тебе… Правильно, это случилось как раз тем летом. Он не хотел, чтобы Дэл… Нет, этого я тебе сказать не могу. Пока не могу.

– А что произошло?

– Вон та железная лестница… Она обрушилась.

– Нет, что ты не можешь или же не хочешь рассказать мне?

Улыбка осталась на ее лице, но оно чуть посуровело.

– Спроси у Дэла – может, он что-нибудь и вспомнит.

Пойми, Том, я действительно сказать про это не могу. Не обижайся.

Она сделала несколько шагов к воде и снова повернулась к нему. Том понял: какая бы здесь тайна ни была, она ее ни за что не откроет. Сейчас, по крайней мере.

– Том, я долго не могу здесь оставаться, – мягко произнесла она.

– Хочу поцеловать тебя. – Решимость сохранить тайну делала Розу еще желаннее. – Хочу тебя обнять.

– Пожалуйста, не сейчас. Мне нужно кое-что тебе сказать, а это может все испортить. Кроме того, у меня мало времени. Я опять ему понадобилась.

– Прямо сейчас? – Он сделал к ней несколько шагов.

Роза кивнула. Хорошо хотя бы то, что она от него не отшатнулась, подумал Том.

– Зачем?

– Поговорить. Он любит со мной время от времени беседовать. Утверждает, что я помогаю ему размышлять вслух.

– Но это же замечательно. Ты сможешь рассказать мне и Дэлу…

– Правильно, – перебила она Тома. – Именно за этим я и послала тебе записку: мне удалось выяснить кое-что. Впрочем, теперь ты и так узнаешь это, достаточно дождаться ночи.

– Но пока мне не известно ничего, – заявил Том.

Она взяла его за руку.

– В общем, он готовит еще одно представление, на этот раз действительно завершающее. Причем с участием тебя и Дэла. Если мы решили бежать, думаю, лучше всего сделать это прямо перед представлением, когда все будут очень заняты.

Она сильнее сжала его руку. Том ощутил, как по ней перекатываются теплые волны.

– А самое главное – он задумал нечто совершенно грандиозное, нечто, как мне кажется, опасное. По его словам, ты встанешь перед выбором: либо крылья, либо песня. Ты в курсе, что это означает?

– Эти слова я уже слышал от него однажды, но что бы это значило, понятия не имею.

– Он говорит, что Спекл Джон выбрал песню, а он ее у него отнял, так что тот остался ни с чем. Думаю, нам надо поспешить, прежде чем…

– Прежде чем станет ясно, что все это значит, – закончил Том, чувствуя, как его охватывает страх.

– Вот именно.

Роза уронила руку. Том, подавшись вперед, взял ее ладони и поднес к губам. Внезапно он ощутил дрожь: перед глазами встала девушка в красном плаще, с плетеной корзиной, бредущая по лесной тропинке.

– Том, у меня ужасное предчувствие, – сказала вдруг Роза. – Мне кажется, что я тебя затягиваю все глубже и глубже в какую-то пучину. Но я должна подчиняться ему, чтобы он ничего не заподозрил. Верь мне.

– Бог ты мой, я не просто тебе верю, я…

Договорить он не успел – Роза очутилась в его объятиях, губы ее жадно впились в его рот. Ноги девушки обхватили его, маленькие холмики плотно прижались к его груди. Том, запустив пальцы в ее волосы, потонул в поцелуе. Эрекция, которую он еще ни разу не испытывал, ошеломила его, он издал протяжный стон, чувствуя слабый аромат духов и чисто вымытых волос, ощущая ее всю. Она была той девушкой, что Коллинз показал ему в окне. Раньше он гнал от себя эту мысль, но теперь понял, что были две разные Розы Армстронг: одна – вот эта, в зеленом платье, а вторая – обнаженная, в окне, воздевшая руки, чтобы он мог рассмотреть всю ее, до глубины души потрясшая его, напуганного, продрогшего до костей на пронизывающем ледяном ветру.

– Ты мне позвоночник сломаешь, – шепнула Роза ему между губ.

Том сплел пальцы у нее на затылке.

– Мы не можем… – Она запнулась.

– Не можем что?

– Мы не можем любить друг друга. Только не здесь.

Сердце его чуть не выскочило из груди. Не здесь! Том снова издал стон. А он боялся, что его столь ярко выразившее себя желание обладать ею напугает или, еще хуже, оттолкнет от него девушку. Не здесь…

– А где? – Он не узнал собственного голоса.

– Ты что рычишь? – засмеялась она. – Просто я… Ох, если бы ты только знал…

– Я знаю, Господи Иисусе. – Губы его снова отыскали ее рот.

– Это, наверное, нехорошо, да? – она отстранила лицо, но при этом бедра ее прижались к нему крепче. – Ох, Том, как ты прекрасен, Боже мой…

– Где? – настойчиво повторил он.

– Нигде… Не надо, не сейчас. Мне нужно идти. Том, идти к нему. Он ждет меня. К тому же я…

Тома не удивило, что она оказалась девственницей.

– Я тоже, ну и что? – сказал он, сильнее сжимая ее в объятиях. – Боже, как я люблю тебя!

– Том, хороший мой…

Пальцы ее погладили его щеку, но она уже витала где-то далеко. Все происшедшее так ошеломило Тома, промчалось, словно вихрь, подхвативший и завертевший его, что голова шла кругом. Как бы он ни похвалялся перед Дэлом, но ведь и с Дженни Оливер, и с Дианой Дарлинг дело никогда не доходило даже до французского поцелуя, а тут.., мягкий живот Розы не только вызвал у него эрекцию; она его звала, она желала его, хотела принять его в себя.

– Милый, хороший мой Том, – повторила она. – Мне вовсе не хочется поступать с тобой нечестно, ведь и я хочу тебя. – Руки ее обвились вокруг его шеи, и Тому показалось, что сами небеса, разверзшись, разговаривают с ним. – Просто, понимаешь, я боюсь…