Возвращение в Арден - Страуб Питер. Страница 24

Я снял рубашку и джинсы, все еще слыша ее сухой старческий голосок, похожий на тиканье часов. Под этот голос я провалился в сон, самый глубокий и мирный с тех пор, как я покинул Нью-Йорк.

Через несколько часов меня разбудили два разные звука. Одним был необычайно громкий шорох листьев наверху, как будто лес навис над домом и готовился и нападению. Второй еще более обеспокоил меня – тихий шепот тети Ринн. Сперва я подумал, что она все еще молится, потом догадался, что она говорит во сне. Повторяет одно слово, которое я не мог расслышать в шуме деревьев. Запах дыма по-прежнему висел в воздухе. Когда я, наконец, разобрал, что говорит тетя, я присел в постели и потянулся за носками. Она снова и снова бормотала сквозь сон имя моей бабушки.

– Джесси. Джесси.

Я не мог слушать это и сознавать, как сильно беспокою единственного человека в долине, который хочет мне помочь. Я быстро оделся и вышел в кухню. Бледные листья налипли на окно снаружи, похожие на руки. Точнее – на руку одного из моих преследователей в Ардене. Я включил лампу. Голос Ринн продолжал взывать к ее сестре. Огонь в печи превратился в царство красных угольков. Побрызгав на лицо водой, я почувствовал засохший слой микстуры Ринн. Она отдиралась кусками, усеивая коричневыми пленками дно раковины., Закончив процедуру, я заглянул в зеркальце, висящее на гвоздике на двери. На меня смотрело большое мягкое лицо, с розовыми пятнами на лбу и щеках, но в остальном невредимое.

На столе среди записей, касающихся ее яичного бизнеса, я отыскал листок бумаги и ручку и написал:

“Когда-нибудь вы поймете, что я прав. Скоро вернусь за яйцами. Спасибо за все. С любовью, Майлс”.

Я вышел в ночь, полную звуков. Мои промокшие туфли хлюпали по выступающим из земли корням деревьев. Я прошел высокое здание, полное спящих кур. Потом вышел на тропинку, откуда было уже рукой подать до полей, светлых на фоне индигового неба. Переходя ручей, я вновь услышал кваканье лягушек, охраняющих свою территорию. Я шел быстро, борясь с желанием оглянуться. Если кто-то и наблюдал за мной, то только яркая звезда в небе, Венера, посылающая мне свет уже многолетней давности.

Лишь когда меня овеял ветерок с полей, я заметил, что запах дыма следовал за мной еще долго после того, как я покинул дом Ринн.

Венера, освети мой путь давно ушедшим светом.

Бабушка и тетя Ринн, благословите меня.

Алисон, покажись мне.

Но спустившись по дороге, я увидел только “фольксваген”, похожий на свой собственный труп. Его силуэт в тусклом свете звезд был таким же жалким и зловещим, как Волшебный Замок Дуэйна. Я подошел к нему, с новой болью разглядывая разбитые стекла и вмятины. Света не было, конечно же сели батареи.

Я открыл дверцу и рухнул на сиденье. Потом провел рукой по розовым отметинам на лице, которые начинали чесаться.

– Черт, – громко сказал я, думая о том, как трудно будет поймать грузовик с тросом в десяти милях от Ардена. Тут я увидел, что ключа в зажигании нет. В полном недоумении я надавил гудок.

– Что такое? – спросил человек, подходящий ко мне со стороны фермы Сандерсонов. Я разглядел внушительный живот, плоское лицо без признаков радости и нос кнопкой – знак фамильного сходства с Тутой Сандерсон. Как у большинства людей по кличке “Ред”, волосы у него были тускло-оранжевого оттенка. Он перешел дорогу и положил свою большую руку на открытую дверцу моей машины. – Что вы тут гудите среди ночи?

– От злости. Батареи сели, и чертов ключ исчез, должно быть валяется где-нибудь здесь, в канаве. И вы, вероятно, заметили, что несколько джентльменов в Ардене потрудились этим вечером над моей машиной. Как же тут не гудеть? – поглядев в его одутловатое лицо, я заметил в глазах, как мне показалось, искорки веселья.

– Вы что, не слышали, как я вас звал? Когда вы выскочили из этой развалюхи и побежали в лес?

– Конечно. Я просто не хотел терять времени.

– Так вот, я ждал на крыльце, когда вы вернетесь. А потом, на всякий случай, забрал ключи. И выключил свет, чтобы сберечь ваши батареи.

– Спасибо. Тогда отдайте ключи, пожалуйста. Нам обоим давно пора спать.

– Подождите. Что вы там делали? Или вы просто убегали от меня? Вы бежали, как заяц от собаки. Все это чертовски странно, Майлс.

– Не могу сказать, Ред. Не думаю, что я бежал с определенной целью.

– Ага, – в его веселье появилась желчная нотка. – Мать говорит, что вы и у Дуэйна ведете себя странно. Что его дочка просто не вылезает из вашего дома. Вы ведь специалист по девочкам, правда, Майлс?

– Нет. Не думаю. Хватит терять время, давайте ключи.

– Что вы делали в лесу?

– Ладно, Ред, – сказал я. – По правде говоря, я навещал Ринн. Можете ее спросить.

– Думаю, вы с этой старой ведьмой нашли общий язык.

– Можете думать что угодно. А я поеду домой.

– Это не ваш дом, Майлс. Но поезжайте. Вот ключи от вашего дерьма, – он протянул мне кольцо с ключами, выглядевшее крошечным на его толстом корявом пальце.

Меня просто грызло, что мама работает у этого Майлса Тигардена – будь я на месте Дуэйна, я бы свою дочку и близко не подпустил к человеку с такой репутацией. Ну говорят, что он ученый и все такое. Вот я и решил поговорить с ним, когда увидел, что его машина остановилась возле нашего дома. Но он увидел меня и дунул в лес, будто за ним черти гнались.

Тут можно подумать две вещи. Или он что-то такое увидел в тех лесах, или просто убегал от меня. Думаю, и то и другое. Когда он потом вернулся, он чертовски испугался, увидев меня. Это может значить, что он что-то замышлял там, в лесу, так ведь?

Я сказал себе: Ред, подожди. Он вернется. Я пошел и выключил свет в этом куске дерьма, на котором он приехал. Мы с мамой еще немного подождали и легли спать. Я лег на крыльце. Ключи его я забрал, так что знал, что он никуда не денется.

И потом он вернулся, тихо-тихо, как мышка. Когда я подошел, он зачем-то стал гудеть. Потом я увидел его лицо – он весь был в каких-то красных пятнах, как Оскар Джонстад, когда пару лет назад отравился спиртом.

Я спросил: Майлс, какого черта вам тут нужно? Я ходил в гости, ответил он.

В лес? – спросил я.

Да, говорит он. Я ходил в гости к Ринн.

Кто знает, о чем они там сговаривались. Об этих старых норвежцах в долине говорят разное. Я сам норвежец и не хочу сказать ничего плохого, но все знают, что иногда они сходят с катушек. А эта Ринн всю жизнь была не в себе. Помните старого Оле, что жил у Четырех Развилок? Все его хорошо знали, а потом он спятил и подвешивал свою дочь к потолочной балке, а в остальное время жил с ней, как с женой. А по воскресеньям стоял в церкви, как самый примерный слуга Господа во всем Ардене. Это было уже двадцать три года назад, но странные вещи до сих пор случаются. Я никогда не верил этой Ринн. Она настоящая ведьма. Некоторые говорят, что Оскар Джонстад начал пить из-за того, что она навела порчу на его телку, и он боялся, что следом придет его очередь.

И еще этот Пол Кант. Он ведь сразу после этого виделся с ним, так? И сразу же Пол попытался себя убить.

Я думаю, он пытался смыться. Может быть, вместе с крошкой Полом. Тому тоже было, что скрывать, но даже он не поперся бы в гости в лес в три часа ночи.

Я чувствую свою ответственность. Я ведь нашел эту девочку, и меня чуть не стошнило. Ее ведь почти разорвали пополам... ну, вы там были и сами все видели.

Поэтому, когда это случилось снова, и мне позвонили ребята из Ардена, я сказал: конечно, давайте. Помогу, чем смогу.

К моменту, когда я подогнал машину к дому, лицо мое начало гореть. Глаза слезились, поэтому я бросил машину на лужайке и поспешил в дом. Ночной воздух тоже казался раскаленным и колол меня тысячами иголок. Я шел медленно, чтобы не оцарапать лицо этой жаркой игольчатой массой.