Спец экстра-класса - Стрельцов Иван Захарович. Страница 47

Небольшая площадка внутри тюремного двора представляла собой правильной формы квадрат с шершавыми бетонными стенами, тянущимися на семь метров в высоту. Наверху была сваренная из толстых стальных прутьев решетка. Небо отсюда действительно виделось в клетку. По периметру стен важно, как сытый голубь, ходил надзиратель, обязанный бдительно следить, чтобы во время прогулки заключенные между собой не разговаривали или, еще хуже, не устроили драку.

Контролер небрежно втолкнул Виктора на площадку для прогулок и тут же запер дверь. На появление нового арестанта никто не обратил внимания. На площадке находилось около десятка человек, большинство не спеша двигалось по воображаемому кругу, несколько человек стояли в центре, о чем-то весело переговариваясь, и всего один стоял в стороне. Сложив по-наполеоновски руки и опершись на стену, он смотрел сквозь новоприбывшего. Не осознавая, что происходит, Виктор направился к этому человеку с невыразительным, будто стертым лицом.

– Ну, что вы надумали, молодой человек? – спросил незнакомец, когда Виктор подошел почти вплотную к нему. Вопрос был абсолютно безликий, но Савченко понял, что это тот самый связной, о котором говорил Владимир Христофоров.

– Я согласен, – безучастно произнес Виктор, удивляясь собственному голосу. Он звучал неестественно, как у робота или зомби.

– Отлично, – улыбнулся незнакомец, искривив лишь уголки губ.

– Что мне надо делать?

– На начальном этапе ничего. Плывите по течению, а все остальное сделают за вас.

Через полчаса прогулка была закончена, и всех заключенных развели по камерам. Еще через два часа в камере снова появился рыжий мордатый прапорщик и гаркнул:

– Брагин, на выход!

– Что еще не слава богу? – поинтересовался заключенный.

– Переводят в другую камеру, – последовал вполне вразумительный ответ. – Здесь будут проводить дезинфекцию, паразитов травить.

Снова до бесконечности длинный тюремный коридор, и опять за спиной громыхающие шаги прапорщика-контролера. Они спустились на первый этаж.

– Налево, – скомандовал рыжий надзиратель.

Виктор развернулся и увидел глухую громоздкую, из толстой листовой стали дверь с телекамерой, установленной над входом.

«Коридор смерти», —догадался Савченко, он уже был наслышан об этом особом блоке. Когда-то там содержались приговоренные к исключительной мере наказания. Говорят, даже одно время приговор там же и приводился в исполнение. Теперь там содержались осужденные на пожизненное заключение до отправки на остров Огненный, где спецтюрьма станет их последним домом-могилой.

– Лицом к стене! – гаркнул прямо на ухо рыжий вертухай.

Виктор выполнил команду, через несколько секунд громко щелкнул автоматический замок. Внутри оказалось еще двое надзирателей, у которых вместо резиновых дубинок были мощные электрошокеры. Служба в блоке, где сидят те, кому нечего терять, требует особой системы безопасности, которой контролеры не смеют пренебрегать.

– Продолжать движение, – последовала новая команда.

Виктор, прежде чем сдвинуться с места, выдохнул через ноздри воздух и, повернувшись, вступил на порог «коридора смерти». .

Через минуту он вошел в небольшую камеру, где на него настороженно уставились две пары глаз.

Как обычно, Киевский вокзал представлял собой растревоженный муравейник. Толпы людей с сумками, тележками, чемоданами бодро неслись во всех направлениях. Кто-то приехал, кто-то уехал, толпы спешащих на пригородные электрички только добавляли общей сумятицы.

Впрочем, курортный сезон закончился, и особого ажиотажа у поездов, направляющихся на юг к берегам теплого Черного моря, уже не было. Теперь отъезжающие чинно пробирались внутрь вагонов, демонстрируя нарядно одетым проводникам бледно-оранжевые корешки билетов.

Провожающие редкой цепочкой выстроились вдоль вагонов, переговариваясь с отбывающими. Как и положено в таких случаях, они громко давали последние наставления и пожелания, не забывая для большей убедительности подкреплять слова жестами.

Напротив одного из купейных вагонов стояла небольшая группа мужчин. Высокий, крепко сбитый, с грубым обветренным лицом держал в левой руке массивный чемодан, из чего можно было заключить, что именно он уезжает. Двое других – коротко стриженный крепыш с угрюмым взглядом и долговязый молодой человек с довольно-таки легкомысленной внешностью – его провожали.

– Как это ни банально звучит, Николай Николаевич, – проговорил крепыш, обращаясь к здоровяку с чемоданом, – но повторите еще раз инструкцию.

– Значит, селюсь на частной квартире, обживаюсь, досконально изучаю город. И жду ваших распоряжений, – без тени недовольства проговорил здоровяк.

– Главное, с мобильником ни на секунду не расставайтесь. Ситуация сейчас такая, что позвонить вам могут в любую минуту независимо от времени суток. Внимание к себе не привлекать, хотя ситуацию контролировать. В общем, что мне вас учить, все как в разведке: «Мы видим всех, нас не видит никто». Вы будете находиться в том положении, когда не знаешь

заранее, кто враг… и если вас вычислят… мы ничем не сможем помочь.

– Я в курсе, – кивнул мужчина с чемоданом. – Жить мне еще не надоело, буду начеку и, главное, не буду светиться без особой нужды. В общем, строго следовать параграфам инструкции.

– Молодые люди! – До троицы донесся голос пышнотелой блондинки-проводницы. Белая форменная блузка трещала на ее необъятной груди. – Если вы собрались ехать, то проходите в вагон. Минута до отправления.

– Ну, все. Давай, Николаич, – проговорил крепыш, протягивая на прощание руку. – Счастливого пути.

Мужчины обменялись рукопожатиями, наступила очередь молодого человека.

– Давай, Дядя Федор, привет от нас славному городу Черноморску. Даст бог, скоро увидимся.

Пассажирский состав дернулся и медленно поплыл вдоль перрона. Отъезжающий в два шага догнал вагон и ступил в тамбур, оказавшись плотно прижатым пышной грудью блондинки.

– Везет же кому-то, ехать с такой нимфой, – со вздохом произнес старший лейтенант Лялькин, глядя вслед удаляющемуся вагону. – Правильно я говорю, товарищ полковник?

Христофоров ничего не ответил, он взглянул на циферблат наручных часов. Тоненькая золотая секундная стрелка начала отсчет активной фазы операции.

Две пары настороженных глаз уставились на Виктора, едва он перешагнул порог камеры.

– Это ты, что ли, Сова? – спросил худой зэк с голым, как бильярдный шар, черепом. Впалые щеки, острый подбородок и темные навыкате глаза делали его похожим на сказочного Кощея Бессмертного.

– Ну я, – спокойно ответил Виктор.

Он все еще не мог сообразить, что происходит. Что означает фраза «Плыви по течению» и почему его перевели в этот блок? Что это, план предстоящего побега или, может, вмешались противоборствующие силы? К сожалению, в жизни и такое бывает. Как себя вести? Пока этот вопрос для него остался нерешенным.

–А чего тебя к этапированным перевели? – спросил второй заключенный, узколобый, с лицом восточного типа, в черной тюремной униформе, надетой на голое тело.

– Сказали, в одиночке проводят дезинфекцию, а так или нет – понятия не имею, – ответил Савченко. Он стоял совершенно расслабленный, но готовый в любую секунду сгруппироваться, чтобы дать мгновенный отпор, и мирно созерцал своих новых соседей.

– Ну, в таком случае прошу к нашему шалашу, – усмехнулся Кощей, продемонстрировав два ряда гнилых зубов, указывая на двухэтажные нары.. – Выбирай любую шконку, можешь отдыхать до вечернего рубона.

Виктор прошел в глубь камеры и остановился возле нар. После секундного размышления сбросил кроссовки и, легко подбросив натренированное тело, запрыгнул на второй ярус. Он специально выбрал верхние нары: в случае внезапного нападения уголовники смогут использовать только мышечную силу рук, в то время как, будь он на нижнем ярусе, они получили бы дополнительный козырь в виде силы тяжести собственных тел.