Спец экстра-класса - Стрельцов Иван Захарович. Страница 6

– Ну, как говорится, в добрый путь. С богом, сынки.

Команду «По вагонам» заглушил марш «Прощание славянки».

Москва – огромный мегаполис, ставший своеобразным государством в государстве. Многомиллионный город жил своей обычной жизнью. Где-то в подвалах и линиях теплотрасс ютились бомжи, на воровских хазах гуляли «джентльмены удачи», успевшие поживиться за чужой счет.

Криминал выше рангом расслаблялся в ресторанах, казино, ночных клубах, где не гнушались бывать государственные чиновники и руководители спецслужб. Здесь же бывали и бизнесмены, «кормильцы» нынешних хозяев жизни. Только настоящими хозяевами они не были.

Ими были «белые воротнички» – каста неприкасаемых, каста банкиров и промышленников, тех, кому принадлежали финансы, производственный потенциал и природные ископаемые. И, соответственно, политическая власть.

«Белые воротнички» не любят шумных презентаций и многочисленных тусовок, обычно они встречаются в тихих помещениях закрытых клубов, где можно в непринужденной беседе обсудить возникшие проблемы, решить текущие дела.

Этим вечером в богато обставленной комнате клуба олигархов «Тройка, семерка, туз» трое дородных мужчин, с удобствами расположившись в глубоких креслах, смотрели широкоэкранный телевизор.

«Высадившиеся на территории Афганистана части специального назначения США совместно с войсками Северного альянса теснят войска талибов к горной крепости Тора-Бора. Днем и ночью ВВС США наносят ракетно-бомбовые удары…»

Седой, с аккуратно подстриженной бородкой банкир пультом дистанционного управления убрал звук и разлил по рюмкам темно-коричневый выдержанный коньяк.

– Американцы медленно, но уверенно перекраивают политическую карту мира.

– Какое, к черту, медленно, —усмехнулся широкоплечий мужчина с крупными чертами лица и двумя большими залысинами на широком лбу..В начале демократических веяний в первые годы независимой России он некоторое время был членом правительства, теперь возглавлял гильдию металлургов и машиностроителей. Грубый, но волевой, он говорил только то, что думал, и это импонировало его компаньонам. – Янкесы мечутся из стороны в сторону, то была Югославия, теперь вот Афганистан, что дальше… Ирак или Иран? Бросив Европу, занялись Средним Востоком.

– Хотят контролировать нефтяные промыслы. Нефть– кровь цивилизации, – негромко проговорил третий собеседник, худосочный мужчина с узким аскетичным лицом. Его острый орлиный нос венчали очки в тонкой золотой оправе. До недавнего времени он занимал руководящий пост в МИДе, теперь возглавлял крупнейший медиахолдинг, где, кроме газетных и телевизионных компаний, особое место занимали несколько центров анализа международных и внутриполитических отношений. – Они хотят контролировать весь мир.

– Они увязли и все больше увязают. – Промышленник залпом осушил свою рюмку и, не закусывая, добавил: – Забыли уже, как драпали из Сомали, из Афганистана драпать будет сложнее.

– Нас это не касается. – Банкир жестом остановил разговорившегося промышленника. – Сейчас пора заниматься собственной страной. Для стабильного роста необходим порядок в государстве. Раз . объявлена борьба с терроризмом, надо приложить максимум усилий для его уничтожения в Чечне.

– Тем более что списывать будут государственные деньги на восстановление и одновременную бомбежку мятежной республики, – громко хохотнул промышленник.

Его собеседники переглянулись. Газетный магнат недовольно поморщил нос.

– Вот именно, – усмехнулся банкир, он был менее брезглив, чем газетчик. —Сейчас Чечня кишит террористами со всего мира. Их уничтожение будет наглядным доказательством нашей поддержки американской политики. Мы должны надавить на всевозможные рычаги для ликвидации бандитов.

– Зачем давить? Достаточно дать военным денег, – снова усмехнулся промышленник.

– Нет, платить – это лишнее, – отрезал банкир. – Придется задействовать наше лобби в парламенте. За это заплачено уже давно.

– Насколько я в курсе, ФСБ уже проводит какую-то операцию, – проявил осведомленность медиамагнат. В этом не было ничего удивительного: в отличие от присутствующих бизнесменов к нему стекалась вся информация его медиаимперии.

– Отлично. Вот и необходимо оказать поддержку по самому высокому уровню. Нам как воздух нужна ликвидация наиболее одиозной фигуры – руководителя сепаратистов, – возбужденно проговорил банкир. – Может, тогда на Западе перестанут считать наши деньги в банке.

С таким заявлением никто не спорил, у каждого из троицы лежали финансовые вклады на зарубежных счетах.

Для вывода морских пехотинцев подали не военный состав с теплушками, а самый обычный пассажирский. Для рядового и сержантского состава были выделены плацкарты, а для офицерского – два купейных вагона.

Комбату полагалось отдельное купе, но он от этой привилегии отказался, подселив к себе начальника штаба, зампотеха и замполита (куда же без него, сердечного). Все-таки компанией ехать веселее.

Не успели старшие офицеры расположиться, как в купе ввалился начальник батальонной разведки. Двухметровый детина в ладно подогнанном под его атлетическую фигуру мундире, по-мужски красивое лицо с тонкой полоской щегольских усов, этакий современный поручик Ржевский.

– Ничего не понимаю, – произнес разведчик. – На весь состав ни одной проводницы, даже самой завалящей!

– Что, неужели одни мужики? – хмыкнул замполит, или по-современному зам по воспитательной части.

– И мужиков нет, хотя меня они и не интересуют, – ответил начальник разведки, – бесхозные вагоны. Прямо-таки железнодорожный «летучий голландец».

– Какой дурак пошлет проводниц, пятьсот душ мужиков с войны едут, – произнес зампотех, невысокий широкоплечий мужчина. Выходец из деревни, он был по-крестьянски основательным, вот и сейчас, едва войдя в вагон, принялся разбирать свой тревожный чемоданчик. Наконец найдя, что искал, зампотех закончил свою мысль: – Тут и до греха недолго.

– Да пятьсот грешных душ тут ни при чем, – спокойно пояснил начальник штаба. – Просто к нашему пассажирскому составу должны прицепить еще четыре грузовых вагона с боеприпасами. В этом случае состав становится полностью военным, а потому гражданским в нем делать нечего.

Это было тоже беспрецедентным случаем. Обычно части, уходящие с боевых позиций, оставляли боеприпасы тем, кто их менял. В этот раз приказ командования был однозначен: боеприпасы доставить к месту постоянной дислокации.

Неожиданно вагон дернулся и медленно тронулся, за окном поплыли вокзальные постройки.

– Ну, вот и поехали, – обрадованно воскликнул замполит. – Как говорится, с северного берега Черного моря к южному берегу Белого моря.

Ехать долго не пришлось, через двадцать минут состав остановился на сортировочной. В окна было хорошо видно, как зеленые угловатые маневровые тепловозы растаскивали железнодорожные вагоны, платформы с грузами. Глядя на эту суету, замполит, в недавнем прошлом начальник гарнизонного Дома офицеров, не удержался от реплики с пропагандистской подоплекой:

– Несмотря на продолжающуюся войну, все-таки чувствуется приближение мира. Видите, товарищи, здесь в основном преобладают мирные грузы.

– Ага, потому что военные стоят с другой стороны, – ответил зампотех и указал кивком головы на открытую дверь: сквозь окна коридора были хорошо видны платформы с тяжелыми самоходными орудиями «мста-С», возле которых курсировали часовые.

Замполит ничего не успел ответить, состав вдруг сильно тряхнуло, раздался пронзительный визг металла. К хвосту состава цепляли вагоны с боеприпасами.

– Вот и мы получили свою порцию мирного груза, – не без издевки над воспитателем произнес начальник штаба. Тот же в свою очередь сделал вид, что не заметил сарказма.

Вскоре состав вновь тронулся, некоторое время он двигался в городской черте. Но вот последние постройки промелькнули за окном, и поплыла степь с рыжей, выгоревшей на солнце редкой травой. Лето подходило к концу, на пороге стояла осень.