Записки падшей ведьмы - Стрельцова Маша. Страница 23

— Наркоман — то?

— Наркоман, — кивнула она. — Помнишь, как мать его рыдала — он все из дома повыносил и попродавал? Так вот, он у этих баптистов уже пятый год в церкви, о наркотиках и не вспоминает, женился на хорошей девушке.

— Бывших наркоманов не бывает, — категорично сказала я. — Все равно потом сорвется.

— Он — пять лет не сорвался у них, понимаешь? И там полно таких — бывших наркош и алкоголиков. На них смотришь — и не веришь, что они когда — то такими были. Вообще, Марья, я это к тому что не всегда следует доверять расхожему мнению. Баптисты не бьют своих детей, а у нас — вовсе не притон. Такая же работа, как любая другая.

— Хм, — усмехнулась я. — Твои девушки работают не парикмахерами или воспитателями — проститутками! Как можно это сравнивать с другой работой?

— Конечно сравнивать сложновато, — согласилась она. — Мои — то девушки зарплату каждое утро получают, и частенько — как раз столько, сколько воспитатель получает за месяц!

— Не все можно измерить деньгами, — раздосадованно сказала я. Крыть было нечем.

— Ты это скажи воспитательнице, которой полгода зарплату не платят, — так же спокойно посоветовала Ирка.

— Блин, да как ты меня не убеждай — проституция это мерзко!

— А кто говорит что это хорошо? — хмыкнула она. — Знаешь, на эту работу не идут, когда нужно просто заработать на новую юбку. Люди тут возникают эпизодически. Есть у меня девушка, которая приходит два раза в год — зимой и летом, после сессии — чтобы заработать на оплату следующего семестра, она студентка. Плохо это или хорошо, что она за две — три недели зарабатывает нужные ей двадцать тысяч и имеет возможность получать высшее образование? Где бы она еще такие деньги взяла? Или Окси — у той вообще выбор был — или бомжевать, или в проститутки.

— Блин, тебя послушать, так на твоих проституток чуть ли не молиться надо.

— Не молиться, — грустно улыбнулась она, — а пожалеть. Думаешь, их мужики на заказах жалеют?

Я молча налила себе кофе и пошла к себе в комнату. Правда, на пороге остановилась и язвительно спросила:

— А Лошадь — наркоша тоже вышла на работу за учебу заплатить?

Через пару дней позвонили из «Бастиона». Дяденька, имя которого я уже и не помню, сказал что согласно завещанию, гражданин Буймов Сергей Иванович распорядился своими деньгами так: поделил их на четыре части и распределил между своей женой, гражданкой Буймовой Аллой Петровной и их тремя детьми — Денисом, Николаем и Игорем. О Таньке — алкоголичке не было сказано ни слова.

«Многодетный папаша, блин», — злобно выругалась я про себя в адрес Буйвола. Ведь как все было славненько б, если он не отнесся слишком серьезно к проблеме размножения! Была бы у него Танька единственным ребенком — и оставил бы он ей свои капиталы, никуда б не делся!

«Козел, конечно», — поддакнул внутренний голос.

Дяденька тем временем спросил, куда ему выслать эту бумагу — я сказала что б отсканил и скинул мне на мыло, есть у меня на яндексе ящик для всякого мусора.

Дядька попрощался, а я еще долго сидела на подоконнике и тихонько, но с чувством материлась. Внутренний голос вовсю поддакивал.

Потом я одумалась. Да, моя теория с треском провалилась. Однако — даже если бы и выяснилось, что Танька — единственная наследница и Зырян хотел наложить лапу на капиталы Буйвола — чем бы мне это помогло в розыске убийцы, а? Хороша я буду, если приду к Толику и проблею, мол, а не из-за этого ль Зыряна убили-то? И Толик, наивный чукотский юноша, так мне тут же и поверит, прослезится и даст мороженку.

«Щаз!» — буркнул внутренний голос.

Гаденыш был прав. Потому как спасти меня может доказанная вина кого — то другого. И вообще — до меня сейчас дошла глупость моей теории с завещанием.

И чего я в пед ни пошла, а?

На следующий день принялся моросить мерзкий депрессивный дождик. Я сидела на облюбованном мной подоконнике и уныло рисовала пальцем по стеклу. Баксюша тяжелым воротником лежал на моих плечах и вроде как дрых.

Хорошо ему. Ни забот, ни хлопот.

Я ему остро завидовала.

На душе у меня было мерзко. Что делать — я просто не знала.

Я знала только одно — у меня остается все меньше и меньше времени до приезда матери. Я ее здорово подставлю, если не улажу все в ближайшее время. Да и за Ирку страшно, если узнают что она меня укрывала — не пожалеют.

Пару раз забегала Ирка, пытливо всматривалась в мое лицо, но я каждый раз вроде успевала придать фейсу безмятежность. Если до Ирки допрет, что она тут свою смерть держит — она меня выгонит, и про школьные годы не вспомнит. Любой бы выгнал. А я малодушно не хотела в такую мерзкую погоду оставаться без крова.

— Чего, Баксюша, делать — то будем? — наконец тоскливо спросила я.

Бакс индифферентно всхрапнул.

Зазвонил сотовый.

— Алло, — угрюмо буркнула я в трубку.

— Ты, коза, …, …, че, натворила дел — и шухеришься? — раздался взбешенный мужицкий вопль.

— Представьтесь пожалуйста, — холодно сказала я.

— А че, не признала? — рявкнул голос.

— Я сейчас трубку положу, — хреновым голосом сообщила я. — Если есть что сказать информативного — говори, а нет, так сам знаешь кому звонишь, не обессудь если прокляну, я сейчас нервная.

— Толик это!

— Привет, Толик, — удивилась я. — Чего надо?

— Шкуру твою! — глас его был подобен реву быка, которому врезали по причиндалам. — Попадешься ты мне, шалава, я тебе…

— Пошел к черту, — раздельно сказала я.

Придурок.

И чего это на него нашло? Всегда был спокойным, невозмутимым, слова-то от него не дождешься, а тут — надо же, какая речь и сколько эмоций ! Ну ловишь меня — так лови, кто не дает? Но вот не глупо ли — ко мне домой стучаться и звонить с угрозами? Так дела не делаются. К тому же — на заднем фоне у Толика слышались мужские голоса. Он что, на публику играл?

Телефон снова зазвонил. Я посмотрела — высветился какой — то другой номер, но ежу было понятно, что это Толик. А вот хрен тебе, милый. Я схватила трубку и быстренько произнесла шепоток — сглаз. Несмотря на компактность, они порой такой убойной силы! И этот был как раз таким.

— Чего — чего? — изумленно спросил мужской голос, после того, как я закончила.

Я посоображала, после чего с раскаянием сказала:

— Здравствуйте, Игорь Петрович, это я не вам.

Мда уж… Подлетел мужик ни за что ни про что… Я аж имя его вспомнила сразу.

— А, — успокоился он, — я к вам вот по какому делу: есть новые подробности по этому завещанию.

— Правда? — обрадовалась я. — И что за подробности?

Да неужто еще какая-то ниточка наклевывается!!! Слава тебе, Госсподи, спасибо тебе, добрый Боженька, что не забываешь ты меня, неблагодарную.

— Подробности эти не я, а информатор вам расскажет, — остудил он мой пыл. — За отдельную плату, между прочим.

— Деньги? Да без проблем! — вскричала я. — Где, где мне найти этого информатора?

— Думаю, лучше будет если вы подъедете ко мне в офис, — ответил он. — Назначите время, я вас и сведу. И ему спокойнее, и вам, верно?

— Верно! — восторженно вскричала я. — В общем, буду я у вас через три часа, хорошо?

— Отлично, — бодро сказал он и попрощался.

А я вскочила, лихорадочно покидала в сумку сотовый, так и недочитанный томик Лукьяненко и побежала на кухню.

— Ирка! — закричала я с порога.

— Ожила? — хмыкнула она.

Значит, все ж, зараза, просекла чего — то. Ну да ладно.

— Дай машину, в Екатеринград съезжу, — попросила я.

— А как же братки на мерсах, от которых на моей девятке не уехать? — усмехнулась она.

— Да какие братки! — отмахнулась я. — Это я в прошлый раз не знала, куда еду и зачем, а сейчас — то кого бояться?

— Ну смотри, дело твое, — кивнула она и выдала связку ключей. — Грохнешь — ремонт сама оплачивать будешь.

— Ежу понятно! — я схватила ключи, чмокнула Бакса в розовый носик и отчалила.

Всю дорогу меня мучило любопытство вперемежку с безумной надеждой. А ну как мне тот информатор скажет нечто такое, отчего все мои проблемы махом решатся? Толик от меня отвяжется, охота прекратится, новый смотрящий прилюдно пожмет руку…