Голод - Страйбер (Стрибер) Уитли. Страница 75

– Эй, – сказала Сара, перекрывая шум голосов, – у нас тут появилась проблема. – Мириам заметила, что они работали с еще одним компьютерным дисплеем.

– Давайте посмотрим, что получится, если мы стандартизируем основные зависимости, – говорил Том Хейвер женщине, нажимавшей на клавиши. Светившиеся на экране кривые закачались и изменили форму.

Схватив Тома за плечо, Сара развернула его кругом.

– Эй, люди, – произнесла она дрожащим голосом, – у нас посетитель.

Невысокий толстый человечек, лысый и потеющий, вполголоса говорил женщине, работавшей за операторским пультом:

– Сравни кривые со стандартными отклонениями...

– Чарли, Филлис... поднимите головы.

– О...

Мириам двинулась к ним. Они сбились в кучку – четверо испуганных людей.

– Сара говорила вчера, что я вроде бы должна вернуться.

Компьютер загудел, и женщина, которую Том называл Филлис, выключила его. Как и в другие жизненно важные для нее мгновения, Мириам испытала момент озарения. Если бы дела обстояли чуточку иначе, она могла бы просто позвать Сару и увести ее с собой – и все. Сара считала ее красивой. Ее переполняло живое восхищение, страсть с примесью вины. Для Сары страх являлся средством возбуждения.

Ключом, следовательно, будет страх.

Том Хейвер двинулся к телефону. Мириам заговорила, стараясь держаться как можно увереннее.

– Стойте. У меня есть предложение. Вы можете меня изучать, если пообещаете, что к вечеру отпустите.

Хейвер ответил весьма уклончиво.

– У нас нет намерения задерживать вас против вашей воли. По сути дела, мы не имеем такого права.

Мириам проигнорировала эту реплику. Если для нее было очевидным, что они могли ее задержать, – то не менее очевидным это было и для них. В человеческом законодательстве не предусматривались подобные ситуации. Скорее всего, за ней вообще не признают никаких прав.

– Зачем вы это сделали, Мириам? – Глаза Сары смотрели ровно и холодно. За этим холодом Мириам ощутила глубокое замешательство, хотя внешне Сара была восхитительно невозмутима.

– Что сделала?

Вместо ответа Сара вытянула левую руку – ту, которую Мириам выбрала для переливания. На белой коже виднелась пурпурная клякса. Из-за необходимости побыстрее достичь максимального воздействия пришлось влить ей много крови, и когда Мириам увидела результат этого, ей захотелось помочь Саре. Непрошеное прикосновение вырвалось из ее сердца. Сара, моргнув, отвела глаза, щеки ее покраснели. Это прикосновение было подобно поцелую, такому, какой следует за первым признанием в любви. Том Хейвер обнял Сару одной рукой, и она прижалась к нему. Протянутая рука Мириам повисла в воздухе.

– Миссис Блейлок, она задала вам вопрос. Думаю, вам лучше на него ответить, – в голосе Хейвера звучала нешуточная угроза. Мириам поняла, что он очень любит Сару. Сможет ли он умереть ради своей любви? Понимал ли он, что дело вполне могло дойти и до этого?

– Я пришла, чтобы помочь вам, – мягко проговорила Мириам. – Я думаю, вы знаете почему.

Сара покачала головой.

– Мы не знаем почему. Мы очень хотели бы это узнать.

Мириам не понравилось это «мы». Оно представляло собой стену между нею и Сарой.

– Я хочу разделить себя с вами. Я читала вашу работу. У меня есть основания полагать, что мое физическое строение может вас заинтересовать.

– И это послужило причиной? – спросил Хейвер. – Поэтому вы заразили Сару своей кровью? Вы разве не понимаете, как это опасно?

– Вы могли меня убить, Мириам!

Они походили на двух растревоженных ворон.

– Я – последняя из своего рода, – величественно произнесла Мириам. – То, что я дала вам, – великий дар. Только так вы должны относиться к этому.

– Последняя?

Мириам кивнула. Может, и нет, но на данный момент это утверждение ее больше устраивало.

– Я знала, что вы никогда не согласитесь на это добровольно, а мне осталось, быть может, очень мало времени. В конце концов, Сара, это удвоит продолжительность вашей жизни.

Вид Хейвера стал менее угрожающим. Выражение лица Сары тоже стало менее напряженным.

– У нас есть множество контрольных тестов, – выпалил толстенький человечек. – Нам бы очень хотелось их провести.

– Я готова, – вот и наступило время платы. Теперь ее занесут в их скучные каталоги, будут взвешивать и анализировать. Она, так высоко парившая над ними, должна подчиняться их машинам. Но

что они смогут узнать? Машины просто накапливают информацию и потому неизбежно лгут.

– Ну что ж, я тогда займусь обычной рутиной, – сказал Том. – С чего мы начнем, Сара?

– С рентгена.

– Сейчас я договорюсь.

Сара кивнула. Она мягко заговорила с Мириам – так, как она говорила бы с испуганным животным.

– Нам необходима эпидермальная биопсия. Это означает, что мы должны будем сделать срез поверхностной ткани, взять еще немного крови и снять различные электрограммы. Вы не против?

Мириам кивнула.

Сара подошла к ней; казалось, она хочет прикоснуться к Мириам.

– Почему вы последняя?

Мириам заколебалась. Она одна обладала такой силой, что ей трудно было думать о себе как о представителе исчезнувшего вида. И все же если и не последняя, то одна из очень немногих.

– Не знаю, – ответила она. Искренняя горечь, прозвучавшая в ее голосе, поразила даже ее саму.

– У нас полчаса, – сказал Том, положив трубку телефона. – Давайте пойдем.

Мириам отправилась вслед за ними по коридору, чувствуя себя немного увереннее. Ничего плохого они пока ей не сделали. И Сара не паниковала. По сути дела она даже относилась к ней с теплотой. А такая легкая трещина в чьем-то сопротивлении означала для Мириам успешное начало. Если она будет действовать смело и осторожно, у нее с Сарой все получится. Она смотрела, как Сара движется впереди, немного тяжелой походкой, волосы ее мягко поблескивали в полутьме коридора.

Как бы хорошо было обнять Сару, утешая ее, как утешала она своих возлюбленных, учить ее, как учила бы она свою дочь.

Быть может, в этом ключ к тайне исчезновения ее рода – в подобных эмоциях? Если ты испытываешь любовь к человеческим существам, то как можешь ты убивать их и быть вполне счастливым, любить своих сородичей и рождать детей?