КГБ был, есть и будет. ФСБ РФ при Барсукове (1995-1996) - Стригин Евгений Михайлович. Страница 27

«Приехавший специально в Петербург из Мурманска в связи с арестом Никитина представитель „Беллуны“ Хокон Страунд сказал на пресс-конференции, устроенной для питерских журналистов, что норвежское экологическое объединение не собирало и не собирает секретных сведений, а в основе всех её публикаций лежат открытые источники. Главной же своей целью Хокон считает оказание России помощи в „расчистке ядерной помойки, которую устроил Северный флот, а точнее, его подводные атомоходы“. [238] Вполне благородная цель, разумеется, если она таковой в жизни и является.

Последовала и скандальная версия. «Чуть ли не сенсацией прозвучало в Петербурге заявление вице-адмирала в отставке Евгения Дмитриевича Чернова о том, что арест Никитина связан вовсе не с его работой у норвежцев, а с гибелью … подлодки „Комсомолец“. Вице-адмирал Чернов, как он сам сказал корреспонденту „РГ“, является злейшим врагом нынешнего командующего Северным флотом адмирала Ерофеева. Чернов — тесть Никитина — был инициатором нового расследования причин гибели „Комсомольца“ и доказал, что лучшая атомная подлодка страны погибла из-за того, что экипаж был не подготовлен к походу. А, кроме того, были на АПЛ и технические неисправности и кислородной системе.

Вице-адмирал возлагает на командующего Северным флотом вину за гибель на Камчатке подводной лодка К-429, экипаж которой был сформирован за считанные часы до выхода в море. По мнению Чернова, вина ложится на Ерофеева, а командующий флотом, дабы поставить на место вице-адмирала, взялся за его зятя и оценил сведения, представленные Никитиным в материалы «Беллуны», как сверсекретные. Словом, получается, что Никитин — жертва противостояния двух адмиралов». [239]

Правительство и парламент Норвегии потребовали от своего министра иностранных дел, чтобы этот вопрос был обсуждён на встрече с российским коллегой Е. При м аковым». [240] Но дело не зациклилось только на норвежско-российском уровне. Скандалить так во всю ивановскую. Представители Норвегии заявили, что они обратятся в Европарламент в Страсбурге. [241]

«Дело А. Никитина получило международный резонанс …Во Франции создали общественный комитет за освобождение Никитина…В раздувании шума вокруг этого дела заинтересованы, видимо, многие». [242] В состав французского комитета вошли известные политики, учёные, деятели культуры, писатели, знаменитые артисты.

Среди них — бывший председатель Комиссии европейских сообществ Жак Делор, экс-премьер-министр Мишель Рокар, кинозвезды Катрин Денёв и Изабель Аджани, писательница Эдмонд Шарль-Ру.

В Париж направилась дочь Никитина Анна и её муж Игорь Кудрик, последний рассказал, что, опасаясь ареста и отправки в солдатской форме в Чечню, он был вынужден 24 апреля срочно покинуть Россию и самолётом добраться до Осло. [243]

Так и хочется спросить, а кто оплатил проживание и передвижение Анны и Игоря. Сумма для путешествия и проживания за рубежом нужна большая, а молодые люди действительно молоды и вряд ли успели её заработать сами. Разумеется, считать чужие деньги на самое благородное занятие, но когда речь идёт о государственном преступлении их родственника, это так же необходимо как проводить эксгумацию трупа при проведении повторной экспертизы причины смерти. Ох, уж эти деньги, как они портят красивые рассказы о гонимых и страждущих.

Одна из российских газет написала: «…Чего лукавить, очевидно, что сейчас отрабатывается чётко поставленная задача, ведь не зря же столь большие суммы выделены за рубежом для поддержки и спасения эколога Никитина». [244]

Заметим, что вопрос о возможном дезертирстве мужа дочери Никитина Игоря мы пока оставляем в стороне.

Дело Александра Никитина — целая эпопея борьбы следствия с защитой. В 2001 году Марк Дейч язвительно говорил: «…Чекисты так замечательно провели следствие, что на суде прокуроры даже не смогли внятно сформулировать, в чем, собственно говоря, обвиняется Никитин. Пришлось его оправдать и выпустить. Правда, после трех лет отсидки». [245]

Дело Никитина интересно по нескольким обстоятельствам:

— первое — правое оформление режима секретности. По словам адвоката: «Единственная „тайна“, которую я обнаружил в этом деле, страстное желание военных скрыть истинное катастрофическое положение дел в сфере ядерной безопасности, подкреплённое таким же желанием ФСБ доказать свою „полезность“. [246]

Вопрос об экспертизе секретности был не прост. Вот как его оценили сторонники виновности Никитина: «Кто только за 10 месяцев следствия не пытался определить разглашал или нет Никитин секреты нашего флота? Вот уж гласность так гласность!. Утверждает, например, соответствующее управление Минобороны, что были секреты, а ему не верят, защитники требуют проведения новой экспертизы. Следующая экспертиза, которую проводили не только военные, но и видные учёные, представители Минатома, кораблестроители, словом, люди компетентные, была единодушна: опубликованные Никитиным материалы в докладе „Беллуны“ нанесли ущерб государству. И снова в печати шум: экспертиза не права.

Дело даже дошло до того, что друзья Никитина параллельно со следствием провели свою независимую экспертизу…». [247]

Заметим, что «факт публикации секретных сведений в западных изданиях не является поводом для снятия с неё грифа секретности в России». [248]

— второе — защита при уголовных делах, касающихся секретных сведений. «…Никитин отказался от предложенного ему адвоката и требует, чтобы им стал Александр Барлатов, к услугам которого он прибегал ранее. Но, по словам адвоката, у него нет допуска для работы с секретными документами…», — писала «Российская газета». Как видим, отечественное судопроизводство столкнулось с проблемой, которой раньше не было. В былые времена, нет допуска — нет адвоката. Точнее, бери адвокату, у которого есть допуск.

«К нему не допускали адвокатов до тех пор, пока президент Б. Ельцин во время визита в Норвегию не пообещал в этом деле „способствовать“. Адвоката 29 марта допустили». [249]

— третье — возможность экологического шпионажа. Этой новой разновидности (точнее прикрытия) разведывательной деятельности.

«Российская газета» написала: «Странно лишь то, что в основном проблемами экологии в наших запретных зонах, местах сосредоточения огромного количества секретной техники занимаются не российские экологи, а работают иностранцы». [250]

В октябре 1996 года появилась информация о том, что Никитину предъявлено окончательное обвинение в измене Родине в форме шпионажа, разглашении государственной тайны и подделке документов. Доступ к некоторым документам он получил в одной из воинских частей Санкт-Петербурга, воспользовавшись служебным удостоверением, которое обязан был сдать. [251] Некоторые писали, что при этом Никитин здорово подвёл своего знакомого. [252]

Корреспондент Сергей Алёхин писал: «Давление на следствие было чудовищным, а пикеты у здания питерского ФСБ стали делом привычным. Все это время пресс-конференции в Российско-американском пресс-центре Петербурга, которые собирали Ю.М. Шмидт [253] и общественный комитет, превращались в шельмование тех немногих, кто посмел иметь иное мнение, чем защита. Одного моего коллегу хотели даже «вдумчиво обсудить и впоследствии осудить», для чего даже специально приглашали в Дом журналиста. Досталось даже за две публикации в «РГ» от члене этого комитета господина Вдовина и автору этих строк». [254]