Цена риска - Стэкпол Майкл А.. Страница 45

Тормано тоже посмотрел на картину и объяснил:

— Я приобрел ее совсем недавно, и теперь в моей коллекции находятся почти все картины этой серии. Если не считать тех трех картин, которые висят у твоей матери, мне удалось найти всего одну.

— Буду надеяться, что тебе повезет и ты скоро приобретешь ее, — сказал Кай как можно вежливее, хотя знал, что дядя больше надеется не на везение или удачу, а на свои финансовые возможности и связи, чаще сомнительные. Каю было доподлинно известно, что новоприобретенная картина совсем недавно украшала стены музея на Сиане. Ему легко было предположить, что дядюшка финансировал операцию по изъятию ее оттуда, хотя чаще он действовал не так топорно. В данном случае Тормано скорее всего намекнул ворам, что нуждается в одном предмете, который находится в таком-то месте. Наверняка он придал делу и политическую окраску, сказав, что это сокровище должно принадлежать не нынешнему сианскому режиму, а народу Конфедерации Капеллана.

— А я в свою очередь буду надеяться, что тебе также повезет в твоих делах. — Тормано сложил ладони, поднес их к лицу и слегка поклонился Каю. — Вызов, который ты принял на приеме, вызвал большой резонанс в обществе. Тебе удалось поставить в тупик герцога Риана Штайнера, а когда вы с Коксом разобьете его бойцов, он будет просто в панике, это очень сильно ударит по его престижу. Представляю, как будет доволен принц Виктор.

— Я буду счастлив, если принц обратит внимание на эту битву, и тем более буду польщен, если она ему понравится. — Кай решил говорить очень осторожно, обдумывая каждое слово. Ему не хотелось, чтобы дядя снова завел прежний разговор о своих бедах и о Сун-Цу. — Если говорить честно, то я всего лишь гладиатор, и принц может и не заметить меня, у него нет времени на игры.

— Ты напрасно принижаешь себя, Кай, — хитро прищурившись, сказал Тормано. — Если ты и гладиатор, то не имеющий себе равных. — Он постучал пальцами по столу. — Ты убеждаешь себя в том, что ни ты, ни твои действия не влияют на общество, но это не так. В руках у тебя сконцентрирована такая власть, что стоит тебе только захотеть, и ты сможешь вершить дела межпланетного масштаба. Ты стал кумиром, символом, которого многие люди давно ждут. Я даже скажу больше: тебе повезло, ты герой, а наше время так нуждается в героях.

— Пока я не сделал ничего героического, — возразил Кай, — я управляю роботами, способными уничтожать других роботов. До меня это делал мой отец, теперь это делаю я.

Тормано, продолжая улыбаться, посмотрел на Кая, и тот понял, что сейчас мышеловка захлопнется. Так оно и случилось.

— Вот именно, Кай. Так же, как твой отец был доверенным лицом и первым помощником Хэнса Дэвиона, ты являешься другом Виктора. Дела твоего отца навсегда остались в памяти капелланцев, он способствовал проведению таких реформ, каких Внутренняя Сфера не видела со времен распада Звездной Лиги.

— Вы забыли про кланы.

— Нет, я хорошо помню и это. — Нахмурившись, Тормано внимательно вглядывался в лицо Кая. — Я знаю, что ты остановил их на Туаткроссе и помешал осуществить свои кровавые планы на Альине. На Токкайдо Ком-Стар победил кланы, а на Альине ты победил Ком-Стара. Ты можешь похвастать тем, что в одиночку сражался с самыми могучими силами Вселенной и вышел победителем. Да, ты пошел по стопам своего отца, но не совсем. — Тормано медленно развел руки. — В тебе удивительным образом сочетаются характеры и твоего отца, и матери, в тебе переплелись судьбы и наследия народов. Ты старший сын старшего сына Максимиллиана Ляо, а твоя мать — наследница трона Конфедерации Капеллана, трона, который находится в чужих руках. Не забывай, что твой отец делал все, чтобы скрепить союз Дома Ляо с Федеративным Содружеством, но ему не удалось добиться этого. Вот видишь, получается, что ты и должен завершить оба эти дела. Ты обязан всегда помнить, — внушал Тормано, — что там, в мирах Конфедерации Капеллана, живут люди, которые ждут сострадательного и мудрого правителя, такого, который смог бы восстановить былую славу нашей нации. У них сердце кровью обливается при виде того, какие разрушения принесло Конфедерации Капеллана правление Романо. Они видят, что Сун-Цу планирует отдать наш трон Лиге Свободных Миров. Даже Максимиллиану Ляо, при всем его безумии, не приходила в голову столь дикая мысль. Народ считает все происходящее предательством.

Слова дяди застали Кая врасплох, он сидел и обдумывал их, на какое-то время ему даже показалось, что все, сказанное Тормано, соответствует истине, но вдруг в зеркальной поверхности стола он увидел перекошенное ненавистью лицо дяди и, встряхнувшись, произнес:

— Я ничего не могу здесь поделать, дядя.

— Нет, Кай, можешь, и значительно больше, чем кто-нибудь, потому что ты чемпион Соляриса. Если бы после возвращения с войны ты поселился в какой-нибудь глуши и жил в безвестности, тогда — да, тогда ты не мог бы выполнить тот святой долг, которого от тебя ждут миллионы.

— Мне кажется, что действий, о которых ты говоришь, ждет от меня только один человек — ты. Тормано опустил голову:

— Ты не хочешь помочь своему народу, Кай, и этим оказываешь ему плохую услугу.

Кай почувствовал, как в нем поднимается злость, вызванная вкрадчивым и одновременно оскорбительным тоном голоса Тормано. Усилием воли он всегда сдерживал этот порыв, но сегодня решил окончательно поставить Тормано на место.

— Из нас двоих, — резко заговорил Кай, — плохую услугу своему народу оказываешь только ты, дядя. Ты думаешь, я не вижу, что вытворяют твои наймиты из движения за освобождение Конфедерации Капеллана? И не смей говорить со мной в таком тоне, я пока еще не экземпляр из твоей коллекции. Последние двадцать шесть лет ты только и занимаешься тем, что спекулируешь на чувствах беженцев и выходцев из миров Конфедерации Капеллана. И все это время ты служил Хэнсу Дэвиону, который использовал тебя в качестве пугала. Да, ты доводил Романо до безумия, но сейчас, когда нет ни Хэнса Дэвиона, ни Романо, ты чувствуешь, что годы уходят, и начал действовать напролом.

Ты хочешь сделать меня своим помощником, а точнее, марионеткой, с помощью меня ты надеешься по-. вести за собой людей и начать войну. Ты хочешь, чтобы я своим именем подтолкнул людей давать больше денег на удовлетворение твоих воинственных устремлений? Нет, дядя, твои действия я не буду поддерживать никогда!

Лицо Тормано стало серым от негодования.

— Ты считаешь меня мерзавцем, стремящимся ради удовлетворения своих прихотей ввергнуть собственный народ в пучину войны, так я тебя понял? А вспомни-ка, сколько добра я сделал для народа Маршрута Сарна, сколько денег, кстати и своих собственных, я вложил, чтобы облегчить их страдания.

— Нет, я не забыл этого. — Кай тряхнул головой. — Действительно, ты много сделал, ты основывал школы и учреждал фонды помощи, ты помогал строить больницы. Твоими усилиями были воссоединены тысячи семей, ты помогал восстановлению популяций диких животных, и я все это знаю и ценю. Эти действия заслуживают всяческих похвал, но не это является твоей главной целью, в основе всего лежит совсем другое. Вся твоя внешняя деятельность — это просто камуфляж, маска. Почему, ты думаешь, я учредил благотворительный фонд клуба Ценотаф? Потому что мне очень нравится твое движение за освобождение Конфедерации Капеллана? Нет, не поэтому. Я увидел, что как только Виктор урезал твой бюджет, то первое, что ты сделал, — сразу уменьшил финансирование своих гуманитарных программ. Я никогда не давал и не дам тебе денег ни на пропаганду, ни на оружие, потому что мне противно твое патологическое стремление разрушить Конфедерацию Капеллана.

Тормано медленно поднялся из-за стола. Он не мигая смотрел в глаза племянника.

— Ты отвергаешь и свой народ, и себя, Кай. Ты прилетел сюда, на Солярис, чтобы доказать, что сейчас ты самый лучший из всех живущих бойцов. Ты доказал это, — Тормано погрозил пальцем, — но не лги себе, ты знаешь, как много дает титул чемпиона Соляриса. Он дает власть и могущество, которым ты не хочешь воспользоваться ради своего народа.