Естественный отбор - Стэкпол Майкл А.. Страница 24

Одна из двух ракетных систем «Полоса» для ведения ближнего боя, установленных на боевом роботе Виктора, не смогла точно угодить в цель, но зато другая точно выстрелила полным зарядом ракет по «Масакари». Ракеты осыпали корпус робота дождем огненных разрывов, сбивая броню, дымящимися кусками падавшую на землю. Хотя эти ракеты и не нанесли роботу противника значительных повреждений, но помогли еще больше разбалансировать боевой робот, уже до этого поврежденный попаданием снаряда гауссовой пушки и больших импульсных лазеров. Виктор обрадовался, увидев, как «Масакари» начал опрокидываться, но его надежда угасла, когда он понял, что скоро сам присоединится к нему.

Два протонных излучателя «Масакари» и его большие импульсные лазеры точно попали в уже поврежденную правую «ногу» «Дайши», испарив с нее последние остатки брони, подобно тому, как капля воды испаряется с раскаленной сковородки. Четыре энергетических луча скрестились на «ноге» машины, собираясь расплавить ее. Миомерные мускулы вздулись, а потом взорвались. Ферротитановая кость раскалилась добела, затем стала прозрачной и размягчилась.

Продолжая извергать остатки энергии, лучи скользнули вверх, прожигая оставшуюся броню на правой стороне «Дайши» и взорвав боеприпасы противоракетной системы. Вслед за этим последовал толчок, и кресло кабины ударило Виктора по спине. Нейрошлем, получивший повреждения, моментально дезориентировал его. Командный мостик начал вращаться вокруг Виктора, как будто его стотонная боевая машина была тряпичной куклой, оказавшейся в центре смерча, а потом огромной силы удар снова оглушил его, когда робот врезался в землю.

Виктор потряс головой, стараясь привести свои мысли в порядок, и обнаружил себя свисающим на ограничительных ремнях кресла водителя. За голографическим дисплеем, на котором был виден «Масакари», снова поднимающийся на свои когтистые лапы, он увидел только черноту вместо изображения того, что должно было находиться впереди боевого робота. Его глаза лишь подтвердили то, что уже сказала гравитация, – «Дайши» упал ничком. Только с одной «ногой» и с пробоинами в броне спереди и на спине с правой стороны машины я никак не смогу продолжать бой.

Взглянув на приближающийся «Масакари», он нашел еще одно подтверждение своей мысли. И никоим образом Ранна не позволит мне продолжить сражение, ведь я даже не могу выбраться отсюда.

Не оставляя пищи для сомнений в том, почему боевые роботы стали главной силой на полях сражений с момента своего создания шесть столетий назад, «Масакари» направил огонь всех четырех пушек на поверженного «Дайши». Целясь неторопливыми и хорошо натренированными движениями, которые помогли Виктору понять, почему кланы так легко проникают сквозь защиту Внутренней Сферы, «Масакари» открыл «спину» «Дайши» – словно патологоанатом, выполняющий вскрытие. Лучи из ионной пушки снесли стабилизаторы корпуса, пока лазеры прорезались сквозь ферротитановые ребра.

Лазеры отсоединили атомный двигатель «Дайши» от места крепления. Он выкатился вниз, и его предохранители в тот же момент выключили реактор, прежде чем мог бы произойти ядерный взрыв. Когда «Масакари» вынул из «Дайши» «сердце», боевой робот Виктора один раз содрогнулся, а затем все его мониторы погасли, оставляя водителя висеть в жарком и темном коконе.

Мертвая тишина навалилась на него, и он потряс головой. Единственное преимущество, которое у нас есть в сражениях с кланами, – это то, что они всегда следуют неизменному набору правил, что дает нам возможность для тактических маневров. Если только когда-нибудь они возьмут на вооружение ту гибкость, которую продемонстрировал здесь Фелан и другие его воины, то Рагнар перестанет быть единственным принцем из Внутренней Сферы, носящим браслет пленника.

VIII

Арк-Ройял

Федеративное Содружество

16 апреля 3055 г.

Несмотря на то что Фелан отлично понимал ситуацию, он не мог сдержать широкую улыбку, входя в зал для приемов. Он поднял своей правой рукой левую руку Ранны и поцеловал ее, а потом обернулся к Рагнару:

– Волки хорошо провели этот день. У нас есть все основания гордиться собой.

Ранна кивнула и одернула складки черного жакета.

– Это так, мой Хан, но если бы нашими противниками были Ягуары или Снежные Вороны, то мы не гордились бы победой над ними, воут?

– Но они же не клан, ут?

– Это стало теперь твоей точкой зрения?

Фелан оглянулся на нее:

– Это старая традиция Гончих, которая называется «правом на хвастовство».

Ранна встряхнула головой и высвободила свою руку:

– Так же, как они не являются кланом, так и ты теперь не принадлежишь к Гончим. Не удивляйся, если им не понравятся твои старания научить их покорности. – Она окинула его быстрым взглядом. – И, мой дорогой, твоя речь может все испортить.

Фелан вздрогнул:

– А твоя бабка здесь находится вовсе не для того, чтобы выслушивать обвинения, так?

– Нет, она находится здесь затем, чтобы напомнить тебе об осторожности. – Ранна обратила его внимание на оживление, царящее вокруг капитана Моран. – У нас и так уже есть масса врагов, Хан Фелан, как вне клана, так и внутри него. Нет никаких оснований для того, чтобы еще больше накалять ситуацию.

Фелан начал было убеждать Ранну, что ей нечего беспокоиться, но почувствовал, что ее слова попали в самую точку. Знакомое окружение Арк-Ройяла и извращенное удовлетворение, которое он получал, раздражая тех людей, которых считал безосновательно напыщенными, повело его по колее старого поведения. Фелан был рад представившемуся шансу вернуть уважение к себе – хотя бы частично – после того, как потерял его, присоединившись к кланам, но он знал, что Ранна была права, деликатно напомнив ему, что теперь на нем лежит гораздо большая ответственность, чем в то время, когда он считался одним из воинов Внутренней Сферы. Фелан по-прежнему был сыном Моргана Келла, но теперь являлся представителем гораздо большего, чем родная семья. Клан Волка сделал его одним из двух своих Ханов, и вместе с этим на него была возложена ответственность за судьбы других людей, а не только за свою собственную.