Зло торжествует - Стэкпол Майкл А.. Страница 42

Она еще не кончила говорить, а я уже знал, что она лжет.

– Тогда начни с того момента, Джитт, когда Койот тебя спас, и двигайся назад во времени, секунда за секундой.

Кроули отвернулся от окна и погладил эспаньолку.

– Я могу помочь, если хотите.

Джитт яростно затрясла головой.

– Нет, – твердо заявила она. – Я не хочу, чтобы кто-то вторгался в мое сознание. – Эта мысль привела ее в ужас, и на меня волной обрушилась исходящая от нее враждебность. Раджани вздрогнула и жалобно ойкнула. Джитт сразу взяла себя в руки. – Прости, Раджани.

Я подошел к Джитт и сел перед ней на корточки.

– Никто не собирается вторгаться в твое сознание, Джитт. Мы знаем, вернее, подозреваем, что у Пигмалиона есть база на Земле, где-то в этом районе. Все указывает на это. Тебя нашли неподалеку отсюда – раз, он устроил в Фениксе свалку для жертв своих неудачных экспериментов – два, он забрал Мики из Флагстаффа – три.

– Почему бы вам не расспросить Мики? – В ее вопросе чувствовалась отчаянная попытка отвлечь от себя внимание, но я воспринял его, как признак того, что ее броня дала трещину.

– Это невозможно, потому что мы не знаем, был ли он когда-нибудь на этой базе.

Кроули мрачно кивнул:

– Кроме того, Мики – всего лишь ребенок.

Его представления о географии и расстояниях так исказят информацию, что из нее невозможно будет извлечь что-то полезное.

– А что, если меня похитили, когда мне было столько же лет, сколько сейчас Мики?

– Это не имеет значения. Вы сбежали уже в сознательном возрасте. – Кроули устроился на подлокотнике дивана рядом с Синклером. – Ваши воспоминания очень ценны для нас. Вам нечего бояться.

– Нет есть чего. – Раджани поставила свой бокал на журнальный столик. – У Джитт есть все основания бояться.

Я посмотрел на Раджани и нахмурился:

– Темный Властелин вот-вот захватит планету. Что может быть страшнее угрозы, которая нависла над всеми нами?

– Узнать, кто ты на самом деле. – Дочь Йидама покачала головой. – Судя по тому, что мне рассказывали. Койот, ты должен был бы понимать это лучше, чем кто-либо другой. Вообрази, что ты очнулся однажды, не имея представления, кто ты такой. Ты ничего не знаешь о себе, кроме того, что, придя в себя, ты вырвался из кошмара. Ты не узнаешь лица в зеркале, тела, которое моешь под душем, голоса, который слышишь, когда говоришь.

Ты заключен в тюрьму, созданную кем-то другим. А хуже всего то, что другие постоянно дают тебе понять, что охотно поменялись бы с тобой местами.

– Я это понимаю, Раджани. Я тоже очнулся после кошмара, не имея ни малейшего понятия, кто я такой. Мне пришлось узнать о себе очень неприятные вещи, но я научился жить с ними. Я не бежал от своего прошлого.

Тихий шепот Джитт мгновенно заставил меня умолкнуть.

– Потому что ты с самого начала знал о ценности своих навыков и способностей. У меня нет такого утешения. Ты построен на прочном фундаменте. У меня нет такого фундамента.

– Откуда ты знаешь, если даже не пыталась выяснить это?

– Я пыталась. – Она вцепилась в подлокотники кресла. – С самого начала я знала о себе вещи, которые пугали меня. Койоту пришлось кормить меня и одевать, потому что я ничего не умела делать сама. Я была совершенно беспомощной. Койот говорил, что я просто не привыкла к своему новому телу, но я понимала: он лжет, чтобы я не пугалась и не расстраивалась. Я ничего не умела, потому что была ничем.

Синклер вскинул брови:

– Я видел, как ты работаешь на компьютере, и не знаю никого, кто мог бы сравниться с тобой.

А я знаком с лучшими специалистами. Твое мастерство не просто талант. Ты прошла прекрасную подготовку и у тебя большой опыт. Ты не могла быть ничем.

– Да? – с вызовом спросила Джитт, повернув к нему голову. – Поначалу я цеплялась за свои компьютерные таланты в тщетной надежде, что они помогут мне разгадать свою настоящую личность. Я предположила, что девушка, обладающая таким мастерством, была ценным специалистом, и, следовательно, ее исчезновение не могло остаться незамеченным. Воспользовавшись своими навыками, я прочесала все архивы – все. И ничего не нашла. Никто из компьютерных гениев бесследно не исчезал. Некоторые пропадали, но потом всегда публиковалось объяснение.

Кроули прищурил глаза:

– У вас было маловато параметров для поиска.

– Это верно. Я начала с другого конца и попыталась определить, как долго нужно проработать с компьютерами, чтобы достичь моего уровня мастерства. Даже если предположить, что у меня врожденный талант, по моим прикидкам, я провела за компьютером не меньше двадцати лет.

Изменения, которые внес в меня Пигмалион, не позволяют точно определить мой возраст, но я исходила из того, что мне около тридцати, плюс минус пять лет. Это означает…

Я кивнул. Это означало многое, но прежде всего то, что она была знакома с компьютерами с раннего возраста. Хотя большинство детей начинают работать с компьютерным оборудованием еще в школе, те, кто получает сильную подготовку, как правило, дети богатых родителей. Но и таких единицы, потому что детям из богатых семей доступны многие развлечения и занятия, и они редко посвящают все свое время одному-единственному увлечению.

Нарушил молчание Кроули:

– Это означает, что вы были чип-чайлдом. [4]

Возможно.

Джитт с обреченным видом кивнула:

– Это означает, что я появилась на свет с врожденным дефектом, вызванным либо генетической болезнью, либо лекарственными препаратами, которые принимали мои родители, не задумываясь о возможных побочных эффектах. Это означает, что у моих родителей были достаточно высокие нравственные принципы, не позволившие им пойти на аборт, и достаточно большие деньги, поскольку они могли позволить себе сделать меня мешочницей.

Выражение «мешочница» резануло мне слух.

Официально в ходу был другой термин – СЭР, то есть "специально экипированный ребенок", ребенок, снабженный целым комплексом управляемых компьютером приспособлений, которые позволяли маленькому инвалиду обрести самостоятельность.

Ребенок мог посылать компьютеру команды движениями век или при помощи простейшей клавиатуры, и машины выполняли за него действия, которые он не мог выполнить сам. Пренебрежительное прозвище «мешочник» родилось благодаря тому, что детей с тяжелыми физическими недостатками подвешивали внутри управляемого компьютером аппарата в нейлоновом мешке, похожем на гамак.

– Ты не знаешь этого наверняка. – Я покачал головой. – Возможно, твои предположения неверны.

– Но их многое подтверждает. Койот. – Джитт посмотрела на меня затравленным взглядом. – Мики – ребенок с врожденными дефектами. Пигмалион превратил его в красавца. Разрозненные сведения о других похищенных детях с физическими недостатками позволяют предположить некий modus operand!. [5] Он переделал себя, а теперь, похоже, занялся переделкой других.

Кроули деликатным покашливанием привлек к себе внимание.

– Но ваши догадки о своем происхождении не нашли документального подтверждения? Вам ведь не удалось обнаружить сведений о пропавшем чип-чайлде подходящего возраста?

– Не удалось.

Раджани поежилась:

– И это заставляет тебя думать, будто ты была для семьи лишь обузой – обузой, от которой они с радостью избавились, когда тебя похитили?

Джитт молча кивнула.

– Ты делаешь большую ошибку, Джитт, – сказал я ласково. – Отсутствие доказательств ничего не доказывает. Да, возможно, ты родилась в какой-нибудь богатой семье здесь, в Фениксе или во Флагстаффе. Возможно, родители сделали тебя чип-чайлдом, а когда ты исчезла, не стали поднимать шума. Но недостаток доказательств свидетельствует о том, что ты скорее всего не права.

Несуществующий чип-чайлд скорее не оставит свидетельств своего существования, нежели ребенок, брошенный бессердечными родителями на произвол судьбы.

– Но если я вернусь туда, если попытаюсь вспомнить, то могу получить подтверждение самым страшным своим подозрениям.