Останься со мной! - Стэндард Петти. Страница 27

В ее голосе Мак распознал авторитетные нотки ее бывшего мужа, ставившего диагноз, и понял, насколько он ненавидит его, хотя никогда и в глаза не видел.

– Ничего остаточного тут нет. Очень тяжело быть выбитым из колеи, вот и все. – Он выдавил улыбку. – Звучит, как в западной песенке в стиле кантри, а?

– Множество жен покидает своих мужей, Мак, и мужья переносят это. – Сара подошла к Маку, отодвинула стул и, опершись локтями на стол, стала внимательно смотреть на него. – И что теперь?

– Ничего. Это для меня больной вопрос. Мужчине тяжело признаться, что он не смог содержать женщину. – Ну вот, наконец-то он это произнес. Может быть, теперь она оставит его в покое. Но не тут-то было, ее глаза из серых стали стальными, и он понял, что это только начало.

– Содержать женщину?

– Понимаю, звучит старомодно...

– Попахивает неравенством прав.

– Ну и пусть. Но правда такова: она оставила меня.

– А не ты. Ты говорил, что Ронда ушла, потому что устала от работы на ранчо, оттого, что живет в глуши...

Мак криво усмехнулся:

– Это она так говорила. – Потом он выругался про себя, увидев, что Сара выпрямилась и насторожилась, как гончая, сделавшая стойку при виде добычи.

– Значит, за этим крылось нечто большее? – спросила она. – В каком-то смысле я понимаю ее. Жизнь на ранчо тяжела, даже когда вырастешь в таких условиях.

Мак чуть не рассмеялся. Он-то слишком хорошо понимал Ронду. На самом деле он не так уж и винил ее. Монотонная работа, долгие зимние вечера, одиночество – это может осточертеть любой женщине. Он поверил всем причинам, которые она называла, прежде чем уйти, кроме одной – его самого. Кого она действительно хотела бросить, кем она была сыта по горло, так только им. Только им.

– Как я уже говорила, – продолжала Сара, – это случалось во все времена со многими мужчинами.

– Но только не со мной, – резко ответил он.

– Не с тобой? – Голос Сары звучал зло. – Вот как проявляет себя исковерканный эгоизм. Тебя послушать, так все как в этих жалостливых песенках в стиле кантри.

Мак потянулся за костылями, лежащими под столом.

– Давай не будем больше об этом, Сара, – сказал он, вдруг почувствовав себя смертельно уставшим. Его лодыжка заныла, когда он поднялся на ноги. – Это было слишком давно.

Сара втянулась в рабочий ритм ранчо без видимых усилий: она готовила еду, убиралась, помогала ребятам на бензозаправке, а чаще всего каталась верхом. Иногда с кем-то из мальчишек она ездила проверять стадо или привозила телятам соль, а иногда просто каталась для собственного удовольствия. Мчась галопом по рытвинам и ухабам обширных пастбищ, она с удивлением обнаружила тот же радостный и пьянящий покой, какой находила в своих скитаниях. Она и не подозревала, что можно найти такую свободу где-либо еще кроме большой дороги. Иногда ей хотелось понять, возможно ли бежать, оставаясь на одном месте. Если бы только было можно глубоко дышать, когда тебя окружают стены фермерского дома. Если бы только было возможно любить того, кто от тебя ничего бы не требовал.

Давящее присутствие Мака не способствовало приведению ее путаных мыслей в порядок. Однажды днем, когда Сара возвращалась с верховой прогулки, он встретил ее, выходя из конюшни, как раз вовремя, чтобы ухватиться за поводья, остановить гарцующую, взмыленную кобылу и дать Саре возможность спешиться.

– Спасибо, – сказала она.

– Хорошо покаталась?

– Великолепно. – Она соскользнула с седла и повернулась к нему, но он оказался так близко, что Сара отпрянула назад. Каблук у нее подвернулся, и она оступилась. Мак протянул руку, чтобы поддержать ее, но костыль выскользнул у него из-под мышки и шлепнулся, ударив в бок разгоряченную кобылу. В испуге вскинув голову, лошадь выдернула вожжи из рук Мака. Потеряв равновесие, он зашатался и с широко раскрытыми от испуга глазами, такими же, как у кобылы, с шумом приземлился в пыль на пятую точку. – О Боже, ты в порядке? – Сара опустилась на колени рядом с Маком, пытаясь скрыть улыбку при виде того, что пострадало только его самолюбие. Она протянула ему руку. – Мак, ты не должен пытаться помогать мне, не то сам убьешься когда-нибудь.

– Ты права. Каждый раз, когда я это делаю, я приземляюсь на задницу. – Он ухмыльнулся. – Ты опасная женщина, Сара Шепперд.

Их взгляды встретились и задержались друг на друге, ее губы дрогнули в улыбке. Его синие глаза потемнели, и Сара почувствовала, как ее сердце чуть не выпрыгнуло в ответ. Мгновение затянулось и, казалось, не хочет кончаться, и все ранчо свернулось в то небольшое пространство, которое отделяло ее тело от его.

– Чертовски опасная, – выдохнул Мак. Он взял ее за руку, притянул к себе и нашел губами ее губы.

Сара все еще тяжело дышала после бешеной скачки, а сейчас ей, казалось, вообще не хватает воздуха. Сердце застучало у нее в груди, когда он развернул ее и усадил себе на колени, а ее голова уютно устроилась у него на плече. Ей даже не приходило в голову, что ее губы могут не раскрыться навстречу его поцелую. Напротив, Сара подняла руки и притянула ближе его голову, смутно сознавая, что сбросила с него шляпу. Она перебирала пальцами пряди его волос. Ощущение его губ и языка было словно продолжением верховой прогулки, таким же стихийным и земным. Его бедра под ней двигались в таком же чувственном и примитивном ритме. Застонав, он опустил ее на землю и склонился над ней, и твердая земля совсем не казалась ей жесткой.

Ощущать тяжесть его тела казалось ей нормальным. И запах лошади, пота и пыли. Ей хотелось испытывать грубое, мощное первобытное чувство, хотелось, чтобы горячее солнце ласкало своим теплом ее обнаженную кожу, чтобы пыль проникала в поры, а песок забивался в волосы.

Когда Мак расстегнул пуговицы на ее рубашке и Сара предстала обнаженной перед его взглядом, таким же горящим, как солнце, это тоже показалось ей нормальным. Саре хотелось двигаться с ним в одном ритме, встречая сопротивление его сильных и гибких мускулов, как несколькими мгновениями раньше в седле. Ей хотелось крепко обхватить его ногами и держать так до тех пор, пока она не получит новые сладостные ощущения. Смогла бы она бежать, оставаясь на одном месте? – спрашивала она себя. Ясно, что она могла бы летать, но только до тех пор, пока Мак держит ее в своих объятиях.