Страх разоблачения - Стэнтон Лорейн. Страница 3

— Что случилось, детка? — спросил он, садясь рядом с ней на диван. — Почему ты так напряжена?

Бренда прищурившись посмотрела на него, но не произнесла тех обидных слов, которые приготовила для расставания. Это можно и отложить: все равно она твердо решила не брать его с собой в Испанию.

— Просто я вся на взводе. В любую минуту могут приехать Хелен и ее подруги.

— Ну и что? — Он провел пальцами по ее плечу, массируя напряженные мышцы. — Забудь о Хелен. Расслабься.

Как она ни презирала Рика, каждое его прикосновение творило с ней чудеса. Он положил руку ей на грудь и дотронулся до соска через тонкую ткань халата. Он не был ласковым любовником — мял грудь грубыми пальцами, пока Бренда не перестала отличать боль от наслаждения. Она глухо застонала, когда он задрал ей халат и провел ладонью по белому животу. Когда он сунул пальцы глубоко в нее, она уже вся дрожала и терлась о него, забыв обо всем на свете.

Но он не давал ей кончить. Гладил ее, пока ей не стало казаться, что она сходит с ума, а затем убрал руку. Он наказывал ее. Этот гребаный ублюдок наказывал ее! В ярости Бренда оскалила зубы, как бешеная собака, и впилась ему в руку, чувствуя вкус крови.

Рик издал странный гортанный звук — нечто среднее между криком боли и стоном животного наслаждения, — отдернул руку и грубо толкнул ее на диван. Когда он сбросил трусы, Бренда жадно потянулась к нему, но он оттолкнул ее руку, одним резким и грубым движением вошел в нее, а затем начал остервенело двигаться, быстро унося ее куда-то вдаль, за пределы разума.

Бренда ощутила сильный оргазм и тут же почувствовала, как Рик вздрогнул и упал ей на грудь. Она медленно приходила в себя, ощущая тошноту от приторного вкуса крови. Почему она опять позволила ему бросить ее в эту черную яму похоти и насилия?!

Ну ничего, скоро она уедет в Испанию, а там…

Но когда Бренда заглянула в его насмешливые голубые глаза, то прочитала в них правду. Как бы она ни пыталась сделать вид, что может прожить без него, он был для нее наркотиком, от которого у нее уже не было сил отказаться…

При других обстоятельствах Диана Хендерсон, наверное, наслаждалась бы непривычной для нее роскошью поездки в «Роллс-Ройсе». Как далеко ушла дочка приходского священника из Канзаса! Но стоило ей взглянуть на Хелен, забившуюся в угол и напоминающую сломанную куклу, настроение у нее сразу падало. Хелен казалась оживленной и даже веселой во время выпускной церемонии, но как только она села в «Роллс-Ройс», который должен был доставить их в Хайянис, она снова впала в депрессию.

К сожалению, ее плохое настроение оказалось заразным. Даже Рейчел и Гасси с момента отъезда из Брентвуда не произнесли практически ни одного слова. Гасси старательно покрывала ногти еще одним слоем лака. Она всегда казалась спокойной и отстраненной, невозможно было догадаться, о чем она думает. Сказывалась ее жизнь в привилегированных условиях: Гасси выросла в семье сенатора и рано узнала, как необходимо скрывать свои чувства. Рейчел Вайс была куда проще. Она то и дело осторожно поглядывала на Хелен, и в ее глазах мелькало беспокойство.

«Мы все такие разные, — подумала Диана. — Такие непохожие друг на друга подруги. И все же что-то свело нас вместе в Брентвуде…»

— Скоро приедем? — спросила она, не выдержав гнетущего молчания. Эта неприятная привычка осталась у нее с детства — вечно ей хотелось сгладить острые углы.

Хелен оторвалась от окна и безразлично пожала плечами.

— Примерно через час.

— Ты уверена, что хочешь через это пройти? — спросила Рейчел, с тревогой взглянув на Хелен. — Еще не поздно передумать.

— И что я скажу матери? — тусклым голосом спросила Хелен. — Она нас ждет.

— Ну и что? После того, как она с тобой обошлась, ты ей ничего не должна.

Хелен задумчиво покачала головой:

— Бренда была бы в восторге, если бы я совсем исчезла. Именно этого ей больше всего хочется, я достаточно хорошо ее изучила. Но я не доставлю ей такого удовольствия!

После небольшой паузы Гасси сказала:

— Все бы ничего, если ты уверена, что сможешь выдержать такое давление. Какой смысл наказывать себя, чтобы доказать что-то своей матери.

Хелен обиженно выпрямилась.

— Не обращайся со мной, как с больной. Я уже в порядке, честно.

Гасси пожала плечами и грациозно помахала рукой в воздухе, чтобы подсушить ногти. Потом передвинулась на сиденье и принялась рыться в холодильнике.

— Тогда мы вполне можем начать вечеринку. Уверена, у твоей матери есть здесь что-нибудь получше того ужасного пунша, которым нас поили в колледже.

Через несколько секунд она вытащила бутылку и торжествующе воскликнула:

— Voila! Шампанское!

Диана, наблюдавшая, как Гасси умело открывает шампанское, внезапно почувствовала себя не в своей тарелке. Хотя никто никогда об этом не напоминал, Диана знала, что она среди них чужая, студентка, получающая стипендию, тогда как они — законные наследницы богатства и привилегий. Такая роскошь, как хорошее шампанское и лимузины, были не из ее жизни, и она даже чувствовала себя слегка виноватой, что способна получать от них удовольствие. По правде говоря, только большим усилием воли она заставила себя спокойно взять изящный бокал из рук Гасси.

— За дружбу! — сказала Рейчел, поднимая свой бокал. — За нас!

Они чокнулись, и, пока слышался хрустальный звон, Диана старалась запечатлеть в своей памяти эту картину. Ей очень хотелось верить, что они останутся друзьями, но она знала, что жизнь быстро разделывается с самыми лучшими намерениями. Интересно, не приходят ли ее подругам в голову те же мысли?

— Вы в самом деле думаете, что мы будем поддерживать связь? — спросила она.

— Разумеется! — возмутилась Рейчел. — Мы всегда будем друзьями.

Гасси согласно кивнула и, чокнувшись с подругами, осушила бокал.

— Просто не представляю, что бы я без вас делала, — мягко сказала Хелен, поддаваясь общему настроению.

Но к тому времени, когда лимузин остановился около роскошного дома, Хелен снова замолчала. На лице появилось мрачное выражение, которое ее подруги сразу заметили. Диана, чувствуя себя особенно неловко, перевела взгляд на элегантное белое строение.

Казалось, дом перенесли сюда из какого-то фантастического голливудского фильма вместе с лужайками и цветниками. Струи сверкающей воды падали из двух симметрично расположенных бронзовых фонтанов в небольшой пруд, дно которого было выложено камнем. В пруду плавали разноцветные рыбки. За домом возвышалась стена соснового леса, усиливая впечатление изолированности от всего мира. Диане такая роскошь никогда и не снилась. Это был своего рода памятник успеху и богатству.

Гасси и Рейчел уже вылезли из лимузина и смотрели, как шофер выгружает их багаж, а Диана осталась сидеть рядом с Хелен, потеряв дар речи от всего этого великолепия. Тут она увидела, как через лужайку идет Бренда Гэллоуэй, и у нее перехватило дыхание.

Она видела мать Хелен бесчисленное количество раз на экране, но не ожидала, что и в реальной жизни от этой женщины исходит такой мощный магнетизм. Это завораживало и беспокоило. Диана ощутила странное щекотание внизу живота, когда вслед за Хелен вылезала из машины.

Казалось, Бренда плыла над толстым травяным ковром, ее алый халат бился о ноги под дуновением морского ветерка. Подойдя к Хелен, она улыбнулась и легонько обняла ее.

— Мне очень жаль, что я пропустила твою выпускную церемонию, лапочка, — сказала она низким хрипловатым голосом. — Но у меня была такая ужасная мигрень.

Хелен высвободилась из ее объятий.

— Ладно, мама, проехали. Я и не ждала, что ты приедешь.

Бренда сразу разозлилась и опустила руки.

— Зря ты так, Хелен. Я же извинилась.

— Ну, разумеется! С помощью извинения можно решить все проблемы.

Бренда окончательно сбросила маску доброжелательности и уперла руки в бока; во всем ее облике появилось что-то вульгарное.

— Если ты приехала сюда ругаться, тебе лучше сразу уехать! У меня нет ни малейшего желания терпеть твои безобразные выходки! Поняла?