Фиктивный брак - Стюарт Алекс. Страница 10

— В любом случае — я не стремлюсь на Ривьеру и не собираюсь ни на ком жениться.

— Я вижу, — согласилась она почти весело. По ее виду невозможно подумать, что она сжала руки с такой силой, что ногти впились в ладони. — Но вам предлагают жениться фиктивно. Я не доставлю вам хлопот; вы даже думать не будете обо мне как о своей «жене»…

Он сухо улыбнулся, соглашаясь, что это действительно не похоже на женитьбу, однако…

С прелестной рассудительностью и тем же спокойствием она продолжала:

— Это очень удобно. Видите ли, доктор Траверс, я согласна с вашими взглядами на брак. Я тоже считаю брак ловушкой.

«Так, — подумала она. Сердце ее бешено колотилось. — Чем еще его можно пронять это тяжеловесное упрямое чудовище?» В первый раз она испытывала какое-то сильное чувство по отношению к Рексу Траверсу, и это чувство было раздражение. Почему он заставляет ее умолять о том, что ему ничего не стоит? Наоборот, если он согласится, он многое выиграет: получит практику на солнечном берегу, южную виллу, две тысячи фунтов в год, досуг, роскошь… Она молила судьбу научить ее, как внушить все это упрямому чудовищу. Ах, он не собирается соглашаться?! Зато она не собирается отступать! Нужно бороться за свой счастливый шанс! Нужно… Джеффри! Эта записка при возвращении кольца, эта жалкая ложь… Миссис Форд ни на секунду не поверит, когда прочтет. Сделает вид, что ей очень жаль «эту девушку, Джой»… «Этот волокита Джефф походя разбивает сердца… Можно составить целую процессию из его несчастных возлюбленных, — и все — на пять минут!» — «Я просто слышу, как она это говорит! Как жалеет меня. О! Что мне делать? Где найти слова, чтобы убедить этого зверя Траверса!»

Эти мысли не изменили ее спокойного и рассудительного тона, ее речи, исполненной здравого смысла:

— Таким образом, наш договор означает по меньшей мере две тысячи фунтов в год для вас, а для меня — постоянную работу, которую я знаю и с которой, уверена, справлюсь. В противном же случае мы оба — без гроша. Таким образом, ваши пациентки будут полностью удовлетворены, зная, что в вашем доме наличествует «миссис Траверс», а на самом деле, о чем будем знать только мы с вами, я просто буду исполнять, — она откашлялась, — роль жены. Таким образом, вы с любой точки зрения в выигрыше — неужели вы не понимаете, доктор Траверс!

— Нет. Простите.

Он ждал, пока у маленькой лунатички иссякнет красноречие, и втайне проклинал этого шута Локка за то, что тот подал сумасбродную идею; хуже и придумать нельзя! Маленькая дурочка заглотала наживку! Любой мужчина может заподозрить, что за ее безрассудным предложением скрывается неблаговидный мотив — вымогательство, шантаж, необходимость изменить фамилию… Доктор Траверс, всю жизнь лечивший женщин, неплохо знал их психологию. Но в данном случае он видел лишь слабость, переутомление и — отсутствие неблаговидной подоплеки. Какие бы глупости ни говорила эта девушка, она была невинным созданием. Именно таких все мисс Симпетт в мире немедленно объявляют «милочками».

— Я уже сказал, мисс Харрисон, я сделал все, что в моих силах, чтобы помочь вам; но то, что вы предлагаете, слишком абсурдно, чтобы размышлять и обсуждать это серьезно.

Почему-то при этих словах он вспомнил репризу комика с размалеванным лицом и писклявым голосом: «Вы не сде-е-е-елаете этого!»

И вдруг в течение следующего получаса Рекс Траверс сделал это.

Он принял ее безумное предложение. Он обручился с мисс Харрисон. Да, именно в течение получаса после своего окончательного и бесповоротного: «Нет, это совершенно абсурдно!»

— Абсурдно? А что это такое? — зазвенел юный звонкий дискант.

Дверь приемной распахнулась и впустила того, о ком на минуту забыли.

Вошел — инженер, лучший мужчина мира, уличный мальчишка, любитель поэзии, невинное дитя! Нет, порог приемной вовсе не перешагивали пять человек сразу. Просто это все различные ипостаси одной-единственной персоны — худенького длинноногого молодого человека в светло-сером фланелевом костюме, с ярко пламенеющим, явно собственноручно выбранным галстуком и с носовым платком, высовывающимся из кармашка настолько, насколько мог позволить себе старший ученик школы в Мьюборо, который следил за дисциплиной и внешним видом младших учеников. Молодой человек держал в руках (которые были заметно темнее всех остальных частей тела) огромный диск, обмотанный оберточной бумагой.

— Что это у тебя, старина? — спросил Рекс Траверс, поворачиваясь к нему. Голос его потеплел.

Вместо ответа руки подняли диск вверх и с легким треском надели его на голову — подобно тому, как в цирке хищник прыгает через обруч… Над прорванной бумагой оказалось смеющееся веснушчатое лицо с неправильными чертами, блеснули ослепительно белые зубы, и звонкий приятный голос объяснил:

— Это кольцо для свечей!

— Что?

— Ты знаешь, это ко дню моего рождения во вторник. Конечно, именинный торт попахивает начальной школой, но кухарке этого не объяснишь, вот я и не возразил ни слова. Кухарка затратила титанические усилия. Конечно, должен был быть сюрприз, и мне предполагалось ничего не говорить, но ты же знаешь женщин! — Это говорил лучший мужчина мира. — Кухарка просто не могла не разрешить мне посмотреть, и никто не мог справиться с этим кольцом для свечей, поэтому я его снял и принес сюда, на твой суд, дядя Рекс; ты не возражаешь? Показать тебе торт? Видишь ли, старушка обрадуется, если мы поднимем восторженный шум вокруг торта, так зачем ждать завтрашнего дня, правда? Сейчас я его притащу…

Легкий, как Ариэль, он выбежал из комнаты и вернулся, неся обеими руками устрашающих размеров блюдо с тортом. Ослепительная улыбка сияла над ошейником с обрывками бумаги. Торт был с триумфом водружен на стол перед Джой.

— Впечатляет, правда? — Он с гордостью указал потрясающе грязным пальцем с обгрызенным ногтем (ибо его руки были руками уличного мальчишки) на надпись. — А как вам нравится эпитафия?