Терновая обитель - Стюарт Мэри. Страница 15

– Что?

– Насос для велосипеда. Я вспомнила об этом почему-то именно сейчас. Не могу его найти. Шины на велосипеде спущены, и я не могу поехать в город, как собиралась.

– Всегда был на велосипеде.

– Да? Странно, сейчас его там нет.

– Тогда не знаю, извините. Наверное, скоро найдется. О! Я накачаю вам шины своим насосом, перед тем как уехать.

– Вот спасибо! Это было бы здорово.

– Посмотрите-ка на Шелкового, – воскликнул мальчик. – Отличное лекарство, не правда ли?

– Да, похоже, подействовало. Послушай, Вильям, на этикетке написано, что его следует принимать в течение трех дней. Ты как – возьмешь таблетки с собой или будешь приносить хорька сюда? Вообще-то он проглотил лекарство очень легко.

– Это потому, что вы ему давали. – Он заколебался, потом широко улыбнулся. – Ладно, я попробую. Может быть, мой папа поможет мне подержать его, если наденет автомобильные перчатки. Вот здесь есть пустые коробочки для пилюль. Положите мне две, пожалуйста.

– Хорошо. – Я положила пилюли в коробочку, закрыла и передала Вильяму. – А ты не знаешь, что это за лекарство?

– Вообще-то нет. Горечавка, мед, еще что-то, чего я не знаю. У нее была специальная машинка, чтобы делать таблетки. Где-то в тех ящиках...

– Не важно, я потом посмотрю. – Я бросила взгляд на полку с книгами. – Мне кажется, здесь есть все что угодно. И еще я думаю, что мне придется многому научиться.

– Да, она любила повторять, что здесь есть все. И, – влюбленный взгляд на хорька, – разве это не самое настоящее волшебство? Посмотрите только на него! Спасибо вам огромное за то, что вы разрешили мне принести его сюда, и за то, что дали ему лекарство. Я... я так рад, что вы здесь! Вы ведь любите животных, правда? Я думаю, что это так. И Шелковый тоже. На самом деле хорьки – замечательные животные. Вы ведь, наверное, никогда не держали хорьков, – быстро добавил он.

– Мне не разрешали держать дома никаких животных.

– Ужас. Совсем никаких? Даже собаку?

– Нет.

– А почему?

– Некому было бы за ними присматривать, когда я уезжала в школу. А кто ухаживает за Шелковым и прочей братией, когда ты в школе? Ты говорил, твой отец требует, чтобы ты делал все сам. Так как же?

– Утром я кормлю их, а вечером чищу клетки. Ну и в выходные, конечно.

– Значит, ты не живешь в школе, а ходишь туда каждое утро?

– Да, я учусь в Арнсайде. Думаю, родители хотели бы отправить меня в какую-нибудь другую школу, получше, но я не захотел, и отец согласился оставить меня здесь. Он говорит, что всегда ненавидел свою школу и что для тех, кто любит одиночество, жить в школе – самое последнее дело.

– Так ты предпочитаешь быть один?

– Я бы сказал, – ответил Вильям тоном человека лет по крайней мере на двадцать старше, – что у меня довольно странные, с привычной точки зрения, увлечения. Я люблю копаться в саду, читать, наблюдать за птицами и животными. А вот играть с ребятами у меня не так хорошо получается, поэтому по большей части я сижу дома. Если я справляюсь со своими животными, мне разрешают их держать, если нет – нет. Это ведь по-честному, правда?

– Еще бы! Ты настоящий счастливчик.

– Да, наверное. Как это ужасно, когда нельзя держать животных. И даже кошки у вас не было?

– Наша кошка жила все время на улице и не позволяла с собой играть. Кстати, не знаешь, где Ходж?

Вильям задумался.

– Даже не знаю. Честно говоря, я сам очень волнуюсь. Мисс Джэйлис была уверена, что с ним все будет в порядке. В сарае у него есть своя подстилка, а в двери проделана маленькая дверца. Перед тем как лечь в больницу, она договорилась с миссис Трапп, что та будет кормить его. И я обещал, что иногда буду приходить. Я видел, как миссис Трапп несколько раз оставляла ему еду, но он никогда к ней даже не притрагивался. Похоже, только мыши и птицы ели из его миски.

– Ты хочешь сказать, что не видел его с тех пор, как Мисс Джэйлис положили в больницу?

– Нет, кажется, в прошлую субботу я видел его на стене огорода, когда чинил там ограду. Я позвал его, но он прыгнул в другую сторону и исчез.

– Тогда он, наверное, еще где-то здесь. А в доме в тот день кто-то был?

– Не-е-ет. А, понимаю. Да, в тот день приходила миссис Трапп. Я зашел в дом вымыть руки и увидел, что вся кухня перевернута вверх дном, словно она там что-то искала. Но миссис Трапп сказала, что она начинает уборку и что скоро в дом приедет старая леди. Это она вас имела в виду?

– Да, для нее мой возраст был большим сюрпризом.

– Так она встретила вас здесь, когда вы приехали?

– Да. Когда я спросила ее о Ходже, она очень удивилась и сказала, что он, наверное, где-то поблизости. Но вообще она тогда очень спешила. Впрочем, если она оставляла ему еду, то... Ладно, спрошу ее в следующий раз.

Вильям вышел вслед за мной и следил, как я закрываю «кладовую» на ключ.

– Но как вы узнали о Ходже? – спросил он, когда мы шли вниз по лестнице.

– Тетя оставила мне письмо, в котором просила меня позаботиться о ее коте. Не волнуйся, Вильям. Коты так легко не пропадают. Мисс Джэйлис тоже это знала. Она была уверена, что Ходж поживет где-то поблизости, пока... – я заколебалась, – пока я не приеду, а она знала, что я приеду очень скоро. Если ты видел его в прошлую субботу, значит, он все еще здесь и скоро объявится.

Однако моя речь не успокоила мальчика. Уже стоя на площадке первого этажа, он пробормотал, прижимая к груди свою корзинку:

– А если кто-то захочет... захочет избавиться от него...

– Вильям, что ты говоришь?! Что за мысли? И потом, прежде всего для этого нужно было бы поймать его, а ты пробовал когда-нибудь поймать кота, который этого не хочет?

– А если его отравили или еще что-нибудь? – произнес он так тихо, что я едва расслышала.

Я глубоко вздохнула и решила не задавать мальчику прямого вопроса о том, кому же это нужно травить Ходжа, и сказала твердо:

– Отравить кота еще труднее, чем поймать. Собака может съесть отравленную еду, но кот – никогда Знакомый ветеринар говорил мне, что это практически невозможно. Помяни мое слово, он скоро сам объявится.

– Как только узнает, что вы здесь живете! – неожиданно весело согласился Вильям. – Коты ведь такие умные, правда? А Ходж к тому же колдовской кот... – Взгляд мальчика упал на настенные часы. – Ой-ой-ой! Мне уже пора бежать! Огромное спасибо, мисс... Извините, забыл ваше имя.

– Рэмси. Но почему бы тебе не называть меня Джэйлис?

– Я... да, спасибо. Мне пора бежать, но пожалуйста, разрешите мне приходить сюда и, как обычно, помогать по саду?

– Конечно. Погоди минутку. Я забыла спросить, где ключ от той части буфета, где яды?

– На дне горшка с травами у двери.

– А как пройти в мансарду? – Я почти кричала, потому что Вильям уже стоял в дверях.

– Через прихожую, из кухни.

– Из кухни? Но я не видела там двери.

– Из другой кухни, у черного входа. В углу. Дверь очень похожа на шкаф. До свидания! Я не забыл про велосипед!

Трэфал, Джонсворт и анчар лишают ведьму всех злых чар!

Пахучие сухие листья зашуршали, показался ключ. Я взяла его и открыла нижнюю дверцу буфета.

Как и говорил Вильям, на полках стояли ряды баночек и коробок с красными этикетками, ка которых крупными буквами было написано «ЯД». Внизу шло длинное латинское название. Открыв наугад некоторые из них, я обнаружила внутри какие-то сушеные корни, листья, порошки.

Присев на корточки, я с любопытством разглядывала их. Интересно, если тетя предвидела все в таких деталях – и свою смерть, и мой переезд сюда и даже успела заранее закончить последние приготовления, то почему она не оставила подробных инструкций мне, своей наследнице? Все было сделано преднамеренно – и завещание, присланное мне в определенный день, и просьба позаботиться о Ходже, и то, что ключи оказались спрятанными в камине, откуда их мог достать и передать мне только абсолютно надежный Вильям... Значит, никаких инструкций тетя не оставила мне тоже специально.