Это странное волшебство - Стюарт Мэри. Страница 55
На месте недавней суматохи возникло необыкновенное затишье. После слов мальчика Макс остановился. Они втроем выглядели, как статуя: двое мужчин смотрят друг другу в глаза, Адони в звездном свете похож на архангела Михаила, загораживающего врата в рай, девушка почти потеряла сознание и привалилась к его боку. Скоро перестал звонить телефон. Это Пападопулос к нему все-таки решил подойти и что-то в него кричал. Сэр Джулиан, должно быть, пошел к Спиро. Констебль вяло спускался вниз, но очень медленно, потому что был ранен и все равно поздно…
Затих и ветер. Все было очень хорошо слышно. Хлопнула дверь эллинга. Топот ног по деревянной платформе. Пауза, когда Годфри достиг «Алистера» и отвязал его. Сейчас отталкивает от пристани… Мотор зашумел неожиданно громко. Потом он еще набрался сил, «Алистер» устремился вперед к свободе и открытому морю. А потом этот звук исчез, его поглотил рев сразу вспыхнувшего огромного пламени. Яхта взорвалась. Языки пламени поплясали над водой и исчезли. Эхо взрыва добежало до скалы, потыкалось в камни и замерло в шелесте деревьев.
Сэр Джулиан спрашивал: «Что случилось? Что случилось?» Ему отвечал на греческом Спиро.
Пападопулос бросил телефонную трубку и выбежал к нам. «Макс! Что, черт возьми, произошло?»
Макс отвел глаза от Адони. Прокашлялся задумчиво. Я сказала: «Наверное, я знаю. Там пахло все время газом. Совершенно запросто можно было… Случайно не закрыть кран газовой плиты на кухне, тогда газ идет вниз и скапливается под палубой. Его незаметно, а потом мотор работает и, естественно, взрыв… Я однажды видела что-то подобное в кино».
«Да, и Спиро говорил что-то про газ. Боже, что за ночь! Боже мой. Так, должно быть, все и было… Он пользовался камбузом?»
«По дороге туда – нет. Вполне разумно. Он бы заметил запах, когда полез под палубу за коробками. Нет, он, наверно, что-то готовил по дороге домой. Когда я вытаскивала коробку, если и пахло, то совсем чуть-чуть. Ты нашел коробку, Адони?»
«Да».
«Ты нашел коробку? – Внимание инспектора обострилось и немедленно перескочило на новый объект. – Это ты и собирался нам показать? Это радиоприемник?»
«Нет, фальшивые деньги, инспектор Пападопулос, часть груза в семьсот тысяч албанских лек, которые он ночью перевозил. Я смогла украсть один пакет и спрятать в эллинге, прежде чем он… Нашел меня. Туда Адони и ходил, я его посылала. Думаю, что этот несчастный случай сэкономит всем много нервов, в смысле, если бы пришлось его расстреливать…»
Конец фразы я подвесила. Рядом со мной очень тихо стояли Макс и Адони. Инспектор поразмыслил и кивнул. «Возможно, вы правы. Хорошо, мисс Веринг. Я вернусь минуты через две и буду очень рад вас выслушать. Коробка в безопасности, юноша?.. Хорошо, внесите ее в дом. Теперь лучше спуститься к морю и посмотреть, нельзя ли что-нибудь подобрать. Вы способны ходить, Петрос?»
Полицейские направились вниз. Тишина. Все смотрели на Адони. Он прямо смотрел нам в ответ и улыбался. Очень красивый. Миранда прошептала: «Это ты, это ты…» Она опустилась рядом с ним на землю, прижала его руку к щеке и смотрела снизу вверх восхищенно. А он смотрел на нее, сказал что-то по-гречески очень нежно. Макс вздохнул, подошел ко мне, обнял и поцеловал.
Сэр Джулиан ждал на террасе. Зря мы с его сыном боялись, что он будет комментировать наше поведение. Он наслаждался самовосхвалением. «Лучшее выступление в моей жизни!»
«Это точно! Вы одурачили даже меня. Ты знаешь, что он вовсе не был пьян?» – спросила я Макса.
«Да. Не мог знать точно, что он выкинет, но думал, что сможет как-то разрядить ситуацию. Так и вышло, но не совсем. Не метко кидаешься, папа!»
«Жалко было переводить хорошее виски, это мне сбило прицел. Однако в стакане осталось достаточно, чтобы напоить Спиро. Я опять забинтовал бедного парнишку и положил на диван. Как только рассветет, придется опять ехать в госпиталь. А, да, я позвонил твоей сестре, Люси. Очень успешно ее успокоил. Да, это была ночь!»
«Она еще не совсем закончилась, – сказал Макс. – Не смогу отдыхать, пока не услышу историю Люси… Нет, все в порядке, моя хорошая, подождем, пока Маркое вернется. Тебе же не захочется все рассказывать ему еще раз. Замучилась, наверное».
«Думаю, у меня второе дыхание. Чувствую себя почти нормально. Немного голова кружится, и все. – Я вдруг опустилась на парапет. Рассвет. Албанские снега засветились. – Как ты думаешь, они… им там есть чего находить?»
«Наверняка нет. – Он подошел ко мне и обнял за плечи. – Забудь. Из-за этого мучиться не стоит. Так лучше».
«Знаю».
Сэр Джулиан процитировал: «Не стоит позволять воспоминаньям нас тяжестью прошедшей нагружать… и я должен сказать, Макс, что пришел к выводу – Просперо не для меня. Зря трачу свой талант. В этом нашем фильме я буду играть Тринкуло. Сегодня же напишу об этом Санди».
«Значит, вы к нам возвращаетесь?» – спросила я.
«С отвращением, но я это сделаю. Кто захочет покинуть заколдованный остров ради ледяных, отсыревших, рычащих, ослепительных, великолепных огней Лондона?»
Макс промолчал, но его рука напряглась. По ступеням на террасу поднялись Адони и Миранда, склонив головы, шепча, и исчезли за французскими окнами. «Беатрис и Бенедикт, – сказал мягко сэр Джулиан. – Никогда не думал, что в жизни услышу такой замечательный шекспировский взрыв. Помните? „О боги, если бы мужчиной я была! На площади его бы сердце съела!“ Ты поняла, Люси?»
«Нет. Она правда так сказала? А Адони? Что он ей сказал, когда она поцеловала его руку?»
«Не слышал».
Макс посмотрел на меня с сомнением и довольно сухо ответил: «Ты хотела съесть его сердце, сестричка. Я его для тебя приготовил».
«Господи небесный», – сказала я.
Сэр Джулиан улыбнулся. Ты сегодня увидела другое лицо заколдованного острова, да, бедная девочка? Для таких, как мы, один музыкант да несколько актеров – это странное волшебство, грубая магия».
«Я в восторге, что попала с вами в одну группу. Это возносит меня слишком высоко».
«Может, тогда взамен согласишься вознестись вместе со мной?» – спросил Макс.
«Ну это уже другой конец шкалы, – сказал его отец. – Но буду восхищен, если она согласиться обдумать этот вопрос. Как ты считаешь, дорогая, сможешь ли ты когда-нибудь опуститься так низко, как жена музыканта?»
Я засмеялась. «Не совсем поняла, кто мне сделал предложение. Но любому или вам обоим – да».
Далеко в заливе растаял изгиб голубого огня, прокатилось серебряное колесо и пропало под светом дня.