Чужие грехи - Стюарт Энн. Страница 23

Впрочем, Макинли было не до того. Он помог ей вылезти из «тойоты» и быстро, не позволив даже вскрикнуть — буквально силой — затолкнул в дом. Уже внутри, все так же, не отрывая ладони от рта Энни, он прислонил её к стене и прислушался, пытаясь уловить малейшие признаки присутствия в доме посторонних.

Нет, внутри не было ни души. Сомнений в этом у Джеймса не было. Почему — он и сам не знал, однако какое-то неведомое чутье, шестое чувство, уже не раз выручало его в самых безнадежных ситуациях.

И вдруг Энни пробила крупная дрожь.

Джеймс опустил голову. Огромные голубые глаза Энни смотрели на него; в них не осталось и тени гнева, горевшего ещё совсем недавно. Она казалась потрясенной, испуганной и беззащитной, и Джеймс знал, что это никак не связано со страхом или с её отцом; нет, причина таилась в том, что в маленькой и темной прихожей тела их тесно прижимались друг к другу.

Джеймс явственно ощущал жар её плоти, его раздирало почти неодолимое стремление прильнуть губами к нежной шее Энни, почувствовать дурманящий вкус её кожи. Он сгорал от желания сорвать с неё рубашку и погладить грудь, приласкать… Проклятье, он хотел обладать этой женщиной!

Собравшись с духом, Джеймс разжал руки и отступил, прежде чем Энни успела почувствовать, насколько он возбужден. Клэнси сказал, что он никогда не идет на поводу у своего члена. Что ж, не знал Клэнси, что времена изменились.

— Что мы здесь делаем? — дрожащим голосом спросила Энни.

— Кое-кого ждем. — Маккинли отошел от неё и приступил к осмотру бунгало. Домик был старый, спроектированный наподобие английского коттеджа — сложные, многостворчатые окна, розовые кусты. Воздух настолько благоухал розами, что в памяти Джеймса всплыли болезненные воспоминания. Особняк Сазерленда в Джорджтауне тоже был обсажен розами. Да и в кабинете Уина в день его похорон роз в вазах было хоть отбавляй.

— Кэрью, да? — спросила Энни, хотя ответ уже знала наперед. — Но почему? Думаете, ему известно, кто убил папу?

— Вполне вероятно. Хотя сомневаюсь, что он готов добровольно поделиться этими сведениями.

Крохотная гостиная, обои в цветочках, ситцевые чехлы на мягкой мебели. Камин — идеальное место для установки подслушивающих устройств. В смежной комнате — столовая, а за ней кухонька. Джеймс направился туда.

— Не так уж важно, кто именно убил твоего отца, — бросил он через плечо. — Это не главное.

По всему чувствовалось, что крохотную кухню не перестраивали с момента возведения домика. То есть, с двадцатых-тридцатых годов. Джеймсу вдруг сделалось интересно, а умеет ли Энни готовить.

— Кому — как, — сухо промолвила она. Джеймс почувствовал, что она стоит совсем близко, прямо у него за спиной. — Вы так и не сказали мне, что рассчитываете узнать от Кэрью.

Джеймс повернулся, и его локоть задел грудь Энни.

— Прежде всего я хочу договориться о временном перемирии. Заодно, если удастся — кое-что выведать. Но главное — я должен получить гарантии, что он отзывает своих псов. Мне нужна неделя, или даже две, чтобы узнать…

— Что?

— За что твоему отцу вынесли смертный приговор, — ответил он наконец.

— И вы считаете, что Кэрью это известно?

— Возможно. Поскольку приказ о ликвидации вынес именно он.

Энни, потрясенная, уставилась на него.

— И вы, зная это, ничего не предприняли? — выкрикнула она, гневно сжав кулачки. — Вы просто чудовище! Почему вы позволили ему остаться безнаказанным?

Тут Энни допустила ошибку, прикоснувшись к нему. Как и ожидал Джеймс. Схватила его за руки, попыталась встряхнуть. Но Джеймс только перехватил её за оба запястья и легонько стиснул. Даже не пытаясь приложить силу, ибо ему ничего не стоило раздавить эти хрупкие косточки. Как ни пыталась Энни высвободиться, ничего не выходило. Ей показалось, что Джеймс упивается её унижением. Мерзавец!

— Как ты считаешь, Энни, почему мне пришлось уехать в Мексику? — спросил он увещевающим тоном. — Кэрью ничего не сказал мне. Я даже пытался убить этого подонка. Дважды. Однако во второй раз никто уже не верил, что покушение на него было случайным, и я понял, что новой возможности расправиться с ним мне уже какое-то время не представится. Не говоря уж о том, что я сам стал мишенью.

— Вы же уверяли, что были самым обычным конторским служащим, — мстительно напомнила Энни. — Чем-то вроде счетовода. Разве счетоводам свойственно убивать других людей?

— Я сказал, что служил счетоводом в ЦРУ. В одном малюсеньком, строжайше засекреченном подразделении. Слава Богу, что настолько засекреченном. О нем лучше вообще не знать.

— И его возглавлял мой отец? Я должна это знать.

— Что ж, дерзай. Но только пока мы подождем Кэрью.

— Вы опять попытаетесь убить его?

Маккинли чуть призадумался, и нашел предложение Энни весьма соблазнительным.

— Не исключено, — глухо промолвил он. — Хотя вполне возможно, что я довольствуюсь беседой и договоренностью о краткосрочном прекращении огня.

— Вы просто ненормальный.

— Энни, ты не забыла, что приехала ко мне для того, чтобы выяснить правду? Или ты передумала?

Джеймс втайне надеялся, что в ответ услышит «да». Дорого бы он дал, чтобы отослать её вместе с Клэнси, а самому без помех разобраться с Кэрью. Тем более что оставался крохотный, почти несуществующий шанс, что враги ещё не знали о его встрече с Энни.

Хотя с таким же успехом он мог предположить, что Джимми Хоффа

ещё жив и до сих пор проживает во Фресно. Джеймс поймал себя на мысли, что пари на сей счет заключать не стал бы.

— Нет, — ответила Энни, внезапно притихшая. — Я не передумала.

— И ты по-прежнему хочешь добиться правды?

— Да, — промолвила она. — И ещё я хочу отомстить.

Что ж, трудно было ожидать иного ответа от дочери Уина. Заглянув в её небесно-голубые глаза, столь напоминавшие глаза Уина, он спросил:

— Кому — Кэрью?

— Человеку, который убил моего отца.

Вместо ответа Джеймс отвернулся и заглянул в небольшой холодильник. Он знал, что спиртное Клэнси оставил в буфете. Знал и про то, где найдет оружие. Клэнси никогда не полагался на случай.

— А что потом? — спросил наконец он. Допустим, нам удастся распутать этот клубок и выяснить все, что ты хочешь знать. Кто убил Уина, кто отдал приказ, а также — кто его заложил. Возможно, что я не прав, и что Кэрью невиновен. Что тогда? Вдруг убийцей окажется кто-то из близких тебе людей. Друг. Ты потребуешь, чтобы его привлекли к суду?