Чужие грехи - Стюарт Энн. Страница 65

Нацепив привычную непроницаемую маску, Джеймс наконец позволил себе посмотреть на Энни и замолчал, потрясенный увиденным. На Энни были лишь джинсы и кружевной лифчик, и на мгновение в мозгу Джеймса промелькнула нелепая мысль, что она пытается его соблазнить. Но почти тут же он разглядел ее руку, завернутую в какую-то окровавленную тряпку, — и остолбенел. Он, повидавший столько крови на своем веку, вдруг превратился в каменное изваяние при виде окровавленной руки девушки!

Именно — девушки. Потому что, хотя ей и было двадцать семь лет и она давно перестала быть девственницей, для него Энни по-прежнему оставалась девушкой. Храброй, отчаянной и разгневанной.

— Этот гад все-таки ранил тебя, — спокойно произнес он, запрещая себе сходить с места.

Джеймс опасался, что кинется к ней слишком быстро и резко, напугает до полусмерти или скажет что-то такое, о чем будет сожалеть до конца своих дней. До конца своей проклятой жизни.

— Ничего страшного, — отважно заявила Энни. — Рана неглубокая, и кровь уже не идет.

Джеймс опустился перед ней на колени и аккуратно, почти нежно снял самодельную окровавленную повязку. В глубине души он опасался, что Энни снова отшатнется от него, но она сидела совершенно неподвижно, опустив глаза, и лишь неровно вздымающаяся грудь выдавала ее волнение.

— Да, рана и правда выглядит страшнее, чем есть на самом деле, — произнес Джеймс обманчиво спокойным тоном. — Хотя шрам наверняка останется.

— Будет что вспомнить о путешествии в Ирландию, — неуклюже пошутила Энни. — Мы ведь в Ирландии, да?

— Да.

— И вы родом из этих мест?

Джеймс решил, что нет никакого смысла врать. Пожалуй, даже если бы она сейчас спросила, кто убил ее отца, он и тогда не стал бы юлить, а сказал бы правду.

— Да, я родился в этом городе.

Кровотечение и в самом деле почти остановилось. Джеймс заново перевязал руку Энни, закрепив повязку с помощью кухонного полотенца, а потом занялся чаем. Уговаривать Энни пить его он не стал, но Энни поняла, что отказываться бессмысленно — Джеймс все равно напоит ее силой. Так что она послушно взяла чашку и чуть не обожглась — такой он был горячий.

В кухне было довольно прохладно, и Джеймс, стащив с себя рубашку, набросил ее на плечи Энни. Благодарить его она не стала. Погрузившись в свои мысли, она молча потягивала чай.

— Кто были эти люди? — Вопрос прозвучал внезапно, как гром среди ясного неба, и застал Джеймса врасплох.

— Не знаю.

— Не надо меня обманывать, Джеймс! — В голосе Энни впервые прозвучала досада.

— Я вовсе не обманываю тебя. Они могут оказаться кем угодно. Не исключено, что их подослал Кэрью, хотя лично я в этом сомневаюсь: совсем не его стиль. Возможно, это кто-то из моих старых приятелей, которые решили поквитаться за какие-нибудь давние грехи. Ума только не приложу, как они могли узнать о моем приезде. Не говоря уж о том, что большая часть людей, с которыми я имел тут дело, уже давным-давно в могиле. С другой стороны, их мог кто-нибудь предупредить. Например, Мартин.

— Мартин?!

Почему-то ее интонация глубоко уязвила Джеймса. «Ревность, должно быть, — рассеянно подумал он. — Вот уж не предполагал, что унижусь до банальной ревности!»

— Запомни, Энни, — я никому не доверяю, — сказал он. — Мы вынуждены сотрудничать с Мартином, но лишь в силу сложившихся обстоятельств. Лично мне это не по душе. Урок номер один в нашем деле — любой человек, даже самый, казалось бы, близкий, может оказаться врагом. Конечно, до сих пор на Мартина можно было положиться — он считался одним из самых верных солдат Уина. Но скорее всего мы имели дело как раз с кем-то из бывших соратников Уина. Их уже неоднократно ко мне подсылали.

— Мне уже начало казаться, что в этой игре все ополчились против нас, — вздохнула Энни.

— Очень похоже, — согласился Джеймс, лениво отпивая чай. За глоток виски он сейчас, наверное, продал бы собственную мать; впрочем, ее уже давно не было в живых. — Люди, которые прежде работали с Уином, предали его, а теперь хотят устранить нас: мы причиняем им слишком много неприятностей. Они уже давно пытались до меня добраться, а с тех пор, как ты меня нашла, ты тоже стала мишенью. Теперь они попытаются убить нас обоих. И я сомневаюсь, что Кэ-рью прольет хоть одну слезинку, узнав о нашей смерти.

— Но каким образом они могли узнать, что мы здесь?

— Энни, неужели ты до сих пор не поняла, что им все известно. Именно поэтому организация так долго существует и, в общем-то, процветает.

— Тогда зачем же мы приехали сюда? Сентиментальное путешествие к родимым местам?

В голосе ее звучал сарказм, и Джеймс неожиданно для себя улыбнулся.

— Нет, Энни, не совсем. Подобные путешествия я давно уже не могу себе позволить. К сожалению, твой отец питал к ирландцам особенно нежные чувства. А Северную Ирландию использовал как главный центр вербовки волонтеров.

— Центр вербовки? — недоуменно переспросила Энни.

— Не притворяйся, что забыла, Энни. Я же говорил тебе, что твой отец прибегал к помощи наемных убийц. Он дрессировал их и всячески пестовал, а потом рассылал по всему миру, чтобы устранять неугодных людей. По его мнению, ирландцы оказались наиболее способными к такого рода работе. Уина забавляло, что эта милая нация настолько кровожадна…

— Забавляло?! — эхом откликнулась Энни.

— Да, у твоего отца было своеобразное чувство юмора.

— И вас он тоже здесь отыскал?

Джеймс предвидел, что Энни задаст этот вопрос. Он намеренно поднял эту тему, чтобы она наконец спросила о самом главном. Джеймс решил, что на сей раз скажет ей правду — и расстанется с Энни навсегда

Не совсем, — ответил он. — я сидел тогда в тюрьме Хайроуя. Я объявил голодовку, и на тридцать четвертый ее день уже стоял одной ногой в могиле.

— А из-за чего?

— Тогда это казалось единственно логичным выходом, — загадочно произнес Джеймс.

— Я имею в виду — почему вы оказались в тюрьме?

— О, мне едва исполнилось семнадцать, когда я подложил в один из пабов бомбу, от которой, боюсь, погибла чертова уйма народу. — Чуть помолчав, он заключил:

— Как видишь, я довольно рано почувствовал свое призвание.