Поцелуй шута - Стюарт Энн. Страница 20

Но гораздо больше он хотел увидеть прелестную дочь невесты, ее огромные карие глаза, ее красивое тело, так соблазнительно двигающееся под простой, невзрачной одеждой. Он уже многие годы не мечтал о женщине, но в эту последнюю ночь Джулиана Монкриф не покидала его мысли, только на ней было гораздо меньше одежды, чем в тот момент, когда она пришла врачевать его раны. И теперь ему отчаянно хотелось знать, окажется ли реальность хотя бы приблизительно похожей на сладкий мир его грез.

— А, вот ты где, дурак! — сэр Ричард бросился к нему через весь двор, и Бого в тот же миг растворился в утреннем тумане. У него было достаточно здравого смысла, чтобы держаться на расстоянии от своего хозяина. Шут с таким слугой, как Бого, мог бы произвести впечатление умного человека, а сэр Ричард и так уже был полон подозрений. — Тебя ждут в главном зале!

— Я готов служить, — сказал Николас и, отвесив нарочито вычурный поклон, с ленивой неспешностью направился к входу в башню.

— И лучше тебе поторопиться, — возбужденно выпалил вслед сэр Ричард. — Все летит к чертям: лорд Хью с раздражением носится повсюду, словно ураган, леди Изабелла рыдает, а этот чертов священник ведет себя как кот, съевший канарейку. Ступай туда и развлекай гостей, чтобы мы почувствовали наконец, что это свадьба, а не похороны.

По пути Николас время от времени бросал косые взгляды на своего спутника. Сэр Ричард был неплохим человеком. У него, конечно, не хватало воображения, но он оказался на удивление добр с леди Джулианой и к тому же невзлюбил аббата, заслужив тем самым сразу два очка в свою пользу.

Николас замешкался у двери, оценивая ситуацию. Зал был полон народа. Большинство слуг и рыцарей графа присутствовали на свадьбе своего хозяина, но счастливых новобрачных нигде не было видно. Вдруг откуда-то из глубины зала до Николаса донесся яростный рев сэра Хью. Шут посмотрел на леди Изабеллу, сидящую возле очага с неестественным спокойствием на прекрасном лице. Ее дочь стояла рядом.

Он воспользовался случаем и немного полюбовался леди Джулианой в ее жутком серо-коричневом платье с накидкой на голове, полностью скрывающей волосы, затем его взгляд вновь обратился к невесте хозяина замка. Что-то случилось, хотя она явно пыталась это скрыть. Николас мгновенно догадался, что за всем этим стоит настоятель аббатства Святой Евгелины.

Отворилась дверь в глубине зала, скрытая за гобеленами, и оттуда вышел лорд Хью; грозное выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Следом за ним семенил отец Паулус. Выражение явного самодовольства безошибочно читалось на его костлявом лице, и Николас позволил себе чуть-чуть пофантазировать, представив, как впечатывает кулак в эту бледную физиономию.

Разумеется, он не мог себе этого позволить. Только не сейчас. Вместо этого он просто сложился пополам и покатился кувырком через зал, стараясь не замечать боли в спине, а также воплей, раздающихся в толпе гостей, поспешно расступавшихся, чтобы дать ему дорогу. После четырех полных оборотов он остановился перед лордом Хью и гнусно ухмыляющимся священником.

Пришли на свадьбу мы, друзья,

Мы пили тут и пели!

Теперь проводим молодых

К супружеской постели.

В зале раздались смешки, но лорд Хью еще больше рассвирепел от этой безобидной песенки шута.

— Не будет никакой… — прогремел его зычный голос, и в следующую минуту его отчаянный взгляд упал на леди Изабеллу, неподвижно сидящую в кресле. — Никакой супружеской постели, — уже тише закончил он. — Отец Паулус порадовал нас, позаботившись, чтобы мы остались целомудренными в глазах Бога на неопределенное время. Теперь моя жена и я должны последовать его доброму совету. Мы будем жить как брат и сестра, вместе работать для процветания этого дома и наших людей.

В зале наступила потрясенная тишина, и только отец Паулус широко и довольно улыбался.

— Идем, дочь моя, — обратился он к неподвижно сидящей Изабелле. — Идем, я соединю тебя с твоим мужем-братом.

«Изабелла так же хорошо, как и ее дочь, умеет скрывать свои чувства», — подумал Николас. И все же едва заметная тень разочарования мелькнула в ее глазах, когда она слушала эдикт священника. А затем она поднялась и направилась к своему жениху, возвышающемуся над ней, словно колонна.

«Итак, весьма любопытная получается картина, — подумал Николас. — Дочь панически боится супружеской постели, а мать, кажется, против нее не возражает».

Церемония прошла гладко, были произнесены короткие клятвы, громкий голос лорда Хью перемежался тихим, нежным голосом его невесты. После этого отец Паулус разразился целой проповедью, показавшейся Николасу бесконечной. Он старался ее не слушать и разглядывал гостей, которые украдкой зевали.

Наконец прозвучало последнее благословение, теперь счастливую пару ждало целомудренное воздержание. Сдерживаемый до того гул голосов наполнил зал. Николас, двигаясь со своей обычной грацией, проскользнул через толпу к понурым молодоженам.

Священник жаждет чистоты,

Хотя он просто бесится.

Посмотрим, как он завопит,

Когда все переменится.

— Замолчи, нечестивец! — загремел отец Паулус, яростно сверкая глаза в бессильной ярости.

— Как же я могу молчать, отец Безумие? — вопросил Николас, повернувшись так, чтобы зазвенели серебряные бубенчики. Он видел, что Джулиана внимательно наблюдает за ним, и, наклонившись к аббату, поцеловал его в лоб. — Советую вам придумать себе какие-нибудь другие извращенные удовольствия и оставить эту пару в покое.

— Я живьем сдеру с тебя шкуру! — завопил, не помня себя от ярости, священник.

Николас ласково улыбнулся ему.

— Вы ведь уже один раз попробовали это сделать, святой отец. Придется поискать какой-нибудь другой способ, чтобы довести себя до вершин экстаза.

И шут танцующей походкой направился к Джулиане прежде, чем отец Паулус решился на что-нибудь еще, кроме как плюнуть ему вслед в бессильной злобе.

8

В этой людской толпе невозможно было никуда скрыться, и Джулиане ничего не оставалось, как наблюдать за приближением шута, говоря себе, что этот человек — сумасшедший и, как добрая христианка, она должна быть к нему милосердной.

— Вы бы выглядели гораздо более привлекательной без этого ужасного платья, миледи, — приветствовал ее Николас своим мягким вкрадчивым тоном. — Впрочем, вообще без одежды вы выглядели бы просто великолепно. Повернитесь, я расстегну вам застежки на спине.

К счастью, его мелодичный голос был достаточно тих, и слышать его могла только она одна.

— Как ваши раны? Опять кровоточат? — сурово спросила она его.

Николас сложил руки на груди в молитвенном жесте.

— Кровоточит только мое бедное сердце, пронзенное стрелой Купидона и растерзанное вашим ледяным равнодушием.

— Вы просто дурак, вы опять делали эти ваши кульбиты. Добьетесь, что вновь откроются раны, и что тогда? Отец Паулус опасный человек. Он просто решит, что не слишком хорошо поработал над вами, и захочет повторить свою работу более усердно.

— Аббат больше ко мне не приблизится, — сказал Николас мягким, но уверенным тоном. — А я и в самом деле дурак, моя дорогая. Так меня все называют. Я думаю, это вы хорошо понимаете. Так почему бы нам не оставить это явно невеселое сборище и не уединиться где-нибудь, где вы могли бы снова срезать с меня одежду и полечить мои раны?

Нет, этот человек был совершенно неисправим. К своему собственному удивлению и растерянности, Джулиана вдруг рассмеялась. Он замер, уставившись на нее своими удивительными золотистыми глазами.

— Пожалуйста, сделайте это снова, — прошептал он пылко.

— Сделать что?

— Засмейтесь. После вчерашней ночи я уж думал, что моя леди Невозмутимость просто не способна на это.