Полуночная роза - Стюарт Энн. Страница 16

Ее последние слова раздосадовали Тони.

— Кармайкл совершенно напрасно болтает. Между прочим, эта связь была серьезной.

— Но я думала, вы с ней просто поссорились, — сказала Элин растерявшись.

— Правда? Собственно, я не знаю, зачем тебе затруднять себя размышлениями на эту тему, и что именно заставило тебя прийти к подобному заключению.

Тони был явно рассержен, и, более того, смущен — обстоятельство несомненно развеселившее бы Элин в более благоприятную минуту.

— Что? То, что ты уделяешь слишком много времени мне. Я подумала, что, разозлившись на свою любовницу, ты решил, что вы оба должны немного остыть.

— Зато ты уделяешь слишком много времени своим фантазиям, включая и последнюю, — эту проклятую Жизлен, — так, кажется, ее зовут?

— Не смей так говорить. Она моя подруга. Я не брошу ее в беде.

— Да почему ты вбила себе в голову, что она в беде? Неужели ты не способна понять, что она всего-навсего нашла более легкий способ зарабатывать деньги.

— Я прекрасно знаю, что ей это совершенно ни к чему. Я пригласила ее сюда, как мою компаньонку и друга. Она сама настояла на том, чтобы жить со слугами и работать на кухне, вместо того чтобы наслаждаться жизнью. Мне для нее ничего не жалко, она бы ни в чем не знала отказа.

— В таком случае, может, это любовь с первого взгляда? Блэкторн чертовски привлекательный мужчина.

— Возможно, — с сомнением ответила Элин, — ты и прав, Николас по-своему привлекателен. Я допускаю, что Жизлен могла влюбиться…

Тони отчего-то не понравилось, что она быстро с ним согласилась.

— Даже куда более опытные женщины попадались в его сети. Его романы всегда безрассудны, и не делают ему чести, — добавил он.

— Жилли ни за что бы не убежала, если бы не влюбилась. Только, если Николас был при смерти, я не понимаю, когда они могли успеть полюбить друг друга.

— Милая Элин, даже если уважаемая Жизлен вообразила, что она влюблена в Блэкторна, то уж он-то, я уверен, не страдал подобными романтическими заблуждениями.

Элин только упрямо мотала головой, сжимая в руке рюмку с недопитым шерри.

— Я не могу поверить, Тони. Пускай я глупая. Я, конечно, должна смириться — в конце концов едва ли Жилли похитили против ее воли среди бела дня. Но почему она даже записки мне не оставила на прощание?

Неожиданно оба они насторожились, услышав странный шорох возле двери. Затем их взгляды встретились.

— Крысы, Элин? — деловито поинтересовался Тони.

Дверь приоткрылась, и маленький черный щенок Жизлен, жалобно поскуливая, вбежал в комнату. Следом за ним появилась неповоротливая служанка. Она нагнулась, чтобы подхватить собаку на руки, но шустрый щенок успел запрыгнуть на обтянутые шелком колени Элин. Служанка залилась краской, и запинаясь что-то забормотала.

— Простите, ваша светлость, — обратилась она к Элин, которая с сочувствием подумала, что бедняжке едва ли часто доводилось разговаривать с кем-то более высокопоставленным, чем старшая горничная. — Пес убежал, а я пообещала миссис Рафферти, что глаз с него не спущу. Я его сейчас заберу…

Она протянула к нему свои большие натруженные руки, но неблагодарное создание лишь громко завыло в ответ.

— Как тебя зовут? — обратилась Элин к девушке, стараясь говорить как можно ласковей, чтобы та перестала бояться.

— Глэдис, ваша светлость. Я не хотела ничего дурного, а миссис Рафферти оторвет мне голову, если узнает, что я была здесь и с вами разговаривала, и что песик от меня удрал. Знаете, Мамзель ко мне так хорошо относилась, и, по-моему, они все не правильно поступили, когда разрешили этому господину ее отсюда забрать, потому что она, может, вовсе и не хотела ехать. И почему она оставила здесь Уголька, если он увез ее по-хорошему, скажите на милость?

Последние слова девушка произнесла скороговоркой, видимо, понимая, какую вольность она себе позволяет. У Элин неприятно засосало под ложечкой, ее замутило, и она подумала, что Тони напрасно заставил ее выпить шерри.

— Ты хочешь сказать, Глэдис, что Мамзель уехала не по своей воле? — спросила она, стараясь не выдать волнения.

— Не знаю, ваша светлость. Только после того, как она отнесла мистеру Блэкторну поднос с обедом, она больше не появилась и я слышала, как кто-то наверху дрался. А потом он ходил по дому, а мне не велели заходить в комнату и убирать посуду. А утром, когда я вошла, осколки валялись по всему полу и постель была перевернута.

— Мне неприятно говорить об этом, — наконец подал голос Тони, — но все не так уж трудно объяснить.

— Порыв страсти? — Элин бросила на него полный негодования взгляд, — сомневаюсь. Что еще, Глэдис?

— Я видела, как они уезжали. Он ее нес, мисс.

— А она сопротивлялась? — деловито поинтересовался Тони.

— Не знаю. Мне было не видно, — вынуждена была признаться Глэдис.

— Но как все же она себя вела на руках у мистера Блэкторна? — не отступал Тони.

— Я не могла как следует разглядеть. Она была завернута с головы до ног в зеленую накидку ее светлости. Похоже, она положила голову ему на плечо.

— Ну вот мы и добрались до истины, — заключил Тони. — Она уютно устроилась в руках у своего любовника, прихватив с собой твою накидку. Улетела на крыльях любви, и без малейших раздумий бросила тебя и свою собаку. Доверяй после этого французам. Народ, представители которого с такой легкостью готовы перерезать друг другу глотки, не заслуживает доверия.

— Временами, Тони, мне кажется, что я не получаю особого удовольствия от твоего общества, — гневно сказала Элин. — Это не означает, что я не признательна тебе за то, что ты проводил меня до дому в такую отвратительную погоду, так же как и за твои попытки объяснить исчезновение Жилли некими галльскими причудами, но почему бы тебе теперь не перебраться в гостиницу? Тем более что я не смогу обеспечить тебя надлежащей едой в связи с тем, что моя повариха сбежала.

Тони встал и его мощная фигура сейчас выглядела грозной.

— Отведите собаку на кухню, — распорядился он, стараясь говорить как можно сдержаннее, и Глэдис кинулась выполнять его приказание.

Возле двери девушка задержалась, прижимая к груди непослушного щенка.

— Наверное, я еще должна отдать вам вот это, ваша светлость, — сказала она, запуская руку в карман передника, и вытаскивая оттуда листок бумаги. — Миссис Рафферти велела мне принести письмо ей, но оно ведь было в вашей комнате, и наверное, оно вам.

Элин взяла у нее письмо.

— «Гражданке Жизлен де Лориньи», — прочитала она. — Странно, мне казалось, они уже перестали так обращаться друг к другу. Кроме того, я считала, что фамилия Жизлен — Сау. Но адрес верный.

— Де Лориньи, — задумчиво произнес Тони. — Мне знакома эта фамилия. Почему бы тебе его не прочитать?

— Ни в коем случае! — рассердилась Элин. — Это непорядочно. — Она тепло улыбнулась служанке. — Спасибо, Глэдис. Ты очень мне помогла.

Она закрыла дверь за маленькой толстушкой, положила письмо в карман, и только после этого повернулась и взглянула на Тони. Элин понимала, что ей будет очень непросто переломить его волю и устоять перед обезоруживающим обаянием, но она приготовилась к борьбе.

— А теперь, Элин, — произнес он, надвигаясь на нее, — ты расскажешь мне, какие мысли роятся в твоей хитроумной головке.

Для начала Элин заняла оборонительную позицию.

— Ей-богу никаких, Тони. Ты уверяешь, что Жилли уехала потому, что предпочла предаться пороку и я, пожалуй, склоняюсь к тому, что твое предположение справедливо. Мне будет ее очень не хватать, но ничего не поделаешь, — и, сделав над собой усилие, Элин улыбнулась ему.

Тони и бровью не повел.

— Лгунья, — решительно заявил он. — Я знаю тебя почти с пеленок, Элли. Не надейся обдурить меня. Ты только что окончательно убедила себя в том, что ее похитили…

Элин поняла, что все попытки обвести его вокруг пальца бесполезны. Тони слишком хорошо ее знает.

— Накидка, — призналась она. — Жилли ненавидит эту накидку. Она и вправду какого-то неудачного желто-зеленого оттенка, да к тому же с кирпичной отделкой, и она тысячу раз повторяла, что ее надо сжечь. Она всегда старалась исправить мой вкус, — голос Элин задрожал.