Смерть Галахада - Сухинов Сергей Стефанович. Страница 9

— Эй-эй, мистер Бредхоу! — заметно поскучнев, вскричал Черноволосый.

— Мы же к вам пришли с миром, не так ли, ребята?

— Не знаю. Но прошу вас так же с миром и уйти. И учтите: больше у вас подобный фокус не пройдет. Я уже сделал по радио заявление главному шефу насчет некоего мистера Вермеера и его шайки, которая пытается монополизировать продажу рыбы на нижние этажи и давит частную инициативу свободных граждан Дома. Кстати, с главным шефом полиции мы учились некогда в одном классе, пока он, ясно, не пошел наверх. Есть еще вопросы?

— Есть, — зло процедил черноволосый и полез обратно в салон. — Вам никогда не приходилось видеть рыбу-пилу?

Из-под кормы его катера вдруг выдвинулся пилообразный металлический бивень. Положение было критическим, и казалось, мистер Бредхоу изрядно растерялся. Но в этот момент как пружина вскочил на ноги Денни и, наставив на «гостей» слегка жужжащее допотопное видео, срывающимся от волнения голосом закричал:

— А вам приходилось когда-нибудь сниматься для полицейского информатория, мистер пират? Учтите: передача идет напрямую и вас уже засек некий сержант Формантай!

На пиратском катере некоторое время царило молчание. Потом черноволосый нехотя сплюнул за борт и, не сводя тяжелого взгляда с Денни, решительно захлопнул прозрачный колпак. Эмми показалось, что его съежившиеся было спутники с облегчением переглянулись.

Через минуту океан опять был пустынен и чист, только на горизонте белой метелью носились над водой чайки. Отец Денни шумно вздохнул, вытер рукавом пот с лица и уселся на лоснящуюся под лучами солнца поверхность катера.

— Ты молодец, сынок! — крикнул он взволнованным голосом. — Но ведь, насколько я помню, у этой модели нет канала связи с информаторием, не правда ли? — И он хитро подмигнул приободрившимся детям.

— И никакого другого тоже нет, отец, — расплывшись от удовольствия, отрапортовал Денни. — Это самый примитивный видеомагнитофон. Годится для съемки семейных торжеств при умеренном освещении.

Все дружно рассмеялись.

— Смех смехом, но нам все-таки нужно держаться настороже. Не думаю, что они объявят нам войну — мы для них слишком мелкая рыбешка, но все же придется, Денни, купить инфрасирену. Жаль, мы с матерью хотели расплатиться за холодильник, но ничего не поделаешь… — Мистер Бредхоу помолчал, потирая небритую щеку, потом внимательно посмотрел снизу вверх на Эмми:

— Вот так-то, девочка…

*** Мистер Крайнов, «разведчик» одной из лучших в стране школ вундеркиндов, непринужденно сидел в особом кресле для гостей, напоминавшем перламутровую раковину, и с видом знатока потягивал кофе из крошечной полупрозрачной чашки. Ему было скучно. Везде, в каждом Доме, было одно и то же. И безвкусные стандартные кресла, и дурно сваренный кофе, и завлекающий взгляд молодящейся хозяйки, одетой со вкусом попугая. Нет, никакие деньги не заставят его переехать с материка в такую глухую провинцию!

— Удивительный кофе, — сказал он, прищуривая глаза. — Миссис Карлейн, вы просто волшебница! Такой нектар я пил дважды… У турецкого султана и, кажется, у одного бразильского набоба, сделавшего на кофе тридцать миллионов. Вы меня покорили, миссис Карлейн! О, я просто завидую вам, уважаемый мистер Карлейн!

И он замолчал с чувством выполненного долга. Родители Эмми так и расплылись от удовольствия и сразу же почувствовали себя непринужденнее.

— А что, у турецкого султана тоже есть дети-вундеркинды? — спросила Джейн, сияя.

— Нет. Но… Он бы хотел, чтобы были.

— Кстати, а почему у вас такая странная фамилия? — выложил Фрэнк давно подготовленный вопрос. — Вы, наверное, потомок какого-нибудь русского князя?

Мистер Крайнов поморщился. В подобных мелких деловых разговорах он готов был удовлетвориться простым титулом графа.

— Вы угадали, — проникновенно сказал он, прижимая руку к сердцу в знак благодарности. — Правда, вы понимаете, сейчас мой титул чисто номинален… — И, решив, что со светской частью можно покончить, он продолжал уже деловым тоном:

— Так что вы можете предложить нашей фирме?

Фрэнк рассказывал долго и путано, пытаясь быть объективным, то и дело переходя на восторженный тон. Он показывал гостю множество бумаг с заключениями экзаменационных комиссий, красочные дипломы победителя школьных олимпиад, табели успеваемости.

Крайнов тщательно просматривал документы, делал кое-какие выписки и время от времени вставлял наводящие вопросы.

— Та-а-ак… — сказал он наконец удовлетворенно. — Благодарю вас, мистер Карлейн. А что можете добавить вы, миссис?

Монолог Джейн состоял сплошь из восклицаний и междометий, но концовка, явно заученная с чьей-то подсказки, была наполнена государственными заботами о подрастающем поколении.

— Благодарю вас, миссис, — благожелательно сказал Крайнов. Он уже сделал все необходимые для себя выводы о характере и умственном развитии супругов и мог открывать карты. — А теперь я вас немного удивлю, — почти грустным голосом сказал он. — Все это мы уже давно знаем: и об удивительных способностях девочки, и о ее жизни, и даже кое-что о ее мечтах. Откуда? О, это секрет фирмы! Хороши бы мы были, если бы только сидели и ждали, когда нас позовут. Естественно, некоторую информацию мы получаем из школ… Увы — больше ничего об этом я не могу вам рассказать. Зато я хочу поставить вас в известность о заключении наших экспертов. Они считают практически единодушно, что ваша дочь Эмми — девочка с выдающимися задатками, причем как в естественнонаучной, так и в гуманитарной областях. По нашей оценке — плюс 16 и плюс 11 баллов соответственно по двадцатибалльной системе Мейсона. Безусловно, она может заниматься в одной из наших школ-интернатов. (Родители Эмми засияли.) Вы, наверное, немного знакомы с системой подготовки и воспитания талантов в нашей стране, уважаемые миссис и мистер Карлейн. Талант, а тем более гений — это двигатель общественного и технического прогресса, который пользуется большими привилегиями, но и способен на огромную отдачу. Еще лет тридцать назад у нас практически не было поставленных на научную основу школ для вундеркиндов. И знаете ли вы, сколько неокрепших дарований «сгорало», не выдержав груза своей исключительности? Одно время считалось, что это чуть ли не естественно, что лишь настоящие таланты проходят без потерь суровые испытания жизнью. На наш взгляд, это было крайне ошибочное мнение. Талант — это всегда талант, но одни, как Джек Лондон или Горький, крепли в суровой борьбе с жизнью, а другие способны творить только при благожелательной поддержке, при определенном избытке материальных благ и особом микроклимате. Конечно, необходимо и умело развивать у юных дарований чувство ответственности за свой талант и более или менее готовить к встрече с реальной жизнью, которая не всегда походит на оранжерею. Вот из подобных намерений и была создана наша фирма… Кое-кто в парламенте уже рассматривает нас как одну из важных движущих сил нашего общества как в сфере экономики, так и идеологии. Действительно, число наших воспитанников достигло уже тридцати тысяч, а это сила!