На зоне - Сухов Евгений Евгеньевич. Страница 20

ГЛАВА 17

Мощный удар кулака в челюсть отбросил Варяга к противоположной стене. От неожиданности он не успел сгруппироваться и не столько почувствовал, сколько услышал, как голова звучно шваркнулась о бетон. Размазывая кровь по стене, он сполз вниз. Наручники, сковывавшие его руки сзади, помешали удержать равновесие, и он неловко завалился набок, одновременно силясь подняться.

Следующий удар – носком сапога в пах. От острой боли Варяг перестал видеть что-либо вокруг и некоторое время не замечал следующих один за другим ударов ногами: в живот, в лицо... Боль в паху заглушила все. Варяг изо всей силы стиснул зубы, чтобы не потерять сознание. Он лишь подтянул ноги к животу и прижал подбородок к груди, стараясь максимально закрыться от сыплющихся на него ударов.

Его били два здоровенных, одетых в милицейскую форму бугая. Били молча, сосредоточенно, лишь изредка покрякивая от напряжения, деловито выискивая незащищенные места на его теле. Один из них – не такой крупный, как его напарник, с узкими темными глазами, неприятно яркими красными губами, с перекошенным от злобы лицом, – бил особенно изощренно, стараясь попасть то в промежность, то по почкам.

Второй, настоящий Геркулес с пудовыми кулачищами, толстым мясистым носом и маленькими поросячьими глазками, избивал узника более примитивно, работая руками, как молотом. Этот не получал особенного удовольствия от экзекуции, просто он выполнял свою работу и старался сделать ее как можно лучше. Правда, чувствовалось, что при его комплекции напряженная физическая работа дается ему нелегко – он тяжело дышал, сопел носом и от него резко пахло потом.

– Подними, – коротко сказал красногубый, и здоровяк послушно сгреб Варяга ручищей, поставив на ноги, прислонил к стене.

Красногубый, зло улыбаясь, широко размахнулся правой рукой, стараясь разбить узнику нос, но Варяг, совершив невероятное усилие, по-бычьи наклонил голову вперед и ударил его прямо в лицо. Мент взвыл и, закрыв лицо руками, завалился на спину.

Здоровяк, опешив от такой прыти, мгновение стоял, глядя, как его напарник корчится на полу. Варяг воспользовался передышкой и, опершись спиной о стену, врезал бугаю между ног. Как в замедленной съемке, здоровяк повернулся к нему, и в следующую секунду на голову Варяга обрушился такой силы удар, что он, уже не чувствуя никакой боли, снова провалился во тьму...

– ...к вашим услугам высококвалифицированные повара, изысканные блюда европейской кухни и восхитительные девушки из «стриптиз-шоу»! Кроме того, в новогоднюю ночь вас ожидает приятный сюрприз – цены на фирменные блюда в нашем ресторане снижены на десять процентов!.. Встречайте Новый год в казино «Голден Плейер»!..

Навязчивый голос диктора болезненными уколами отзывался в голове Варяга. Вместе с сознанием к нему вернулась чудовищная боль во всем теле. И недоумение. Что произошло? Какой винтик сломался в железном плане Нестеренко? Варяг настолько привык к тому, что все действия всесильного старика строго продуманы, все неожиданности предусмотрены, что позволил себе непростительно расслабиться. Он был так уверен в могуществе Егора Сергеевича, что повел себя как последний идиот, и клял себя теперь на чем свет стоит. Нельзя было так расслабляться, доверяться обстоятельствам, – как он мог утерять бдительность и присущую ему интуицию?..

Звуки радио раздражали его. Кончилась реклама, и запела какая-то безголосая барышня. Варяг, не шевелясь, чуть приоткрыл глаза. Он лежал на полу тесного, освещенного неприятно ярким электрическим светом помещения, заставленного большими картонными коробками. В противоположном конце комнаты, где не было ничего, кроме одинокого кожаного кресла и журнального столика, сидел развалившись давешний бугай с толстым носом и маленькими глазками. Он сосредоточенно крутил ручку настройки небольшой магнитолы, время от времени поглядывая в сторону Варяга. Слышно было, как он сопит и бормочет что-то себе под нос.

Стараясь не привлекать внимания охранника, Варяг скользил взглядом вокруг. Высоко расположенные под потолком окна могли означать, что помещение находится ниже уровня первого этажа, а близкий рев самолетных двигателей дал понять Варягу, что он все еще в Шереметьево.

Отыскав понравившуюся мелодию, здоровяк на несколько минут замер, блаженно улыбаясь, но когда музыка оборвалась и диктор голосом жизнерадостного дебила принялся расписывать все прелести подводной охоты с фотоаппаратом фирмы «Никон», охранник, выругавшись, снова занялся магнитолой.

Варяг закрыл глаза. Надо было обдумать положение. Что это за люди? Чьи они выполняют указания? В конце концов, что они от него хотели, когда, скованного наручниками, жестоко избивали в комнате ожидания?

За окнами было темно, и Варяг не смог определить, сколько времени он пролежал в беспамятстве. По крайней мере, было ясно, что Новый год еще не наступил, иначе зачем диктору предлагать провести новогоднюю ночь в казино?.. Варяг снова и снова прокручивал в памяти последние часы, чтобы разобраться в сложившейся непонятной ситуации. В какой именно момент тщательно подготовленный план Нестеренко дал сбой? Шумная встреча Варяга в Шереметьево – с журналистами, телекамерами и юпитерами – явно была задумана Егором Сергеевичем. Эта пропагандистская акция позволила бы Варягу выбраться из всех тех неприятностей, в которых он оказался благодаря ублюдку Монтиссори, царство ему небесное, туда ему, суке, и дорога. Рука Сержанта не дрогнула (где-то нынче Сержант?). Дальше. Дальше было интервью «Вестям» и прочим... Репортеры все еще крутились тогда поблизости, а это значит, что все еще шло как надо... Стоп. Варяг вдруг вспомнил, что, когда его стали провожать в зал для официальных делегаций и свора журналистов бросилась за ним вдогонку, выставив вперед свои диктофоны, он, шагнув через раскрытую дверь, вдруг услышал сзади какой-то шум – то ли ругань, то ли драку – и хотел было обернуться, но его грубо толкнули в спину. Значит, это случилось раньше. Он перебирал в памяти лица людей, которые за эти несколько часов случайно или по делу оказывались в поле его зрения, прокручивая в памяти события, словно кинопленку. Те двое, что избили его, раньше до этого нигде не появлялись. Конвоировали Варяга совсем другие люди – обычные менты или фээсбэшники: эту «сладкую» парочку всегда специально держат для подобных случаев. Значит, когда Варяг прилетел и даже чуть позже в них еще не было надобности.

Варяг услышал шаги, и дверь распахнулась. Кто-то вошел в комнату, быстро подошел к Варягу и долго стоял над ним, внимательно вглядываясь ему в лицо. Варяг открыл глаза и с удовлетворением отметил про себя, что и его работа не пропала даром: он увидел перед собой вдрызг разбитую физиономию красногубого мерзавца, залепленный пластырем нос, забинтованную голову. Свирепый взгляд, брошенный ментом из-под припухших век, не предвещал Варягу ничего хорошего. Маленький, злой, обиженный жизнью мент был наверняка поганкой всегда. И уж наверняка он не простит своей давешней обиды и изувеченного лица.

– Давай, Игнатов, поднимайся, – негромко сказал красногубый.

Варяг с большим трудом поднялся. Голова шумела. Ноги не слушались. Они шли по длинному служебному коридору в подвальной части аэропорта. Наручники впивались в запястья. Варяг лихорадочно шарил глазами по ковровому покрытию в тщетной надежде найти хоть что-нибудь, что могло бы ему пригодиться, но серая ткань ковра была тщательно вычищена, а все попадавшиеся им по пути двери кабинетов были наглухо закрыты.

У Варяга даже заболели виски от напряжения, и когда он увидел, что на полу в конце коридоpa что-то едва заметно блеснуло, отражая свет лампочки на лестнице, не поверил своим глазам, решив, что у него начались галлюцинации. У него было великолепное зрение, и, зная это, он продолжал напряженно вглядываться вперед. И когда до лестницы оставалось каких-нибудь пять метров, Варяг снова заметил металлический блеск на полу. В следующую секунду у него уже был готов план.