Слово авторитета - Сухов Евгений Евгеньевич. Страница 21

Каждый из них мысленно оценивал, сколько же может стоить эта красивая куколка. Весь вопрос в цене. Ее внешность отдает атласными страницами «Космо» и «Плейбоя», а следовательно, подкатывать к ней нужно на белом «Мерседесе».

Довольно-таки откровенно Инну рассматривал лишь один из парней, сидящих за соседним столиком. Откинувшись на спинку кресла, он курил, выпуская ровную струйку дыма под самый потолок, настроение у него было благодушное. Судя по его взгляду, он хотел бы посмотреть, что у нее находится выше колен, но мешало платье, аккуратно облегающее бедра. Вдоволь налюбовавшись узорами на подоле, он поднял взор на ее спутника. Взгляд был тяжеловат и слегка затуманен немереным количеством поглощенного коктейля. В глазах отразилось нечто вроде пренебрежения и брезгливости: а достоин ли ты, парень, того, чтобы пялить такую соску? Взгляды их встретились всего лишь на секунду, но даже этого мгновения оказалось достаточно, чтобы понять – в черных зрачках мелькнул вызов.

Стараясь ничем не выдать пробудившегося беспокойства, Захар о чем-то непринужденно спросил Инну и услышал ее восторженный ответ. Было видно, что заведение ей понравилось. Девушка упорно не хотела замечать взглядов матерых самцов, а возможно, ей даже где-то льстило столь повышенное внимание.

Этого и следовало ожидать!

Краешком глаза Захар увидел, как парень, сидящий неподалеку, что-то сказал своим собеседникам, а те в ответ захохотали, он же, лишь слегка улыбнувшись, направился прямиком к их столику.

С крохотной сцены, на которую все-таки сумели втиснуться двое гитаристов и ударник, зазвучала музыка. Она плавно растекалась по огромному залу, невольно завораживая всех присутствующих. Один из гитаристов, с длинной неприбранной прической и кудлатой рыжеватой бородкой, хрипловато затянул грустную песню.

– Можно пригласить вашу даму на танец? – безо всякого выражения посмотрел парень на Захара.

По неброской внешности Захара он успел определить, что тот явно недотягивает до своей избранницы, и решил показать, чего стоят настоящие мужчины.

Захар с показной ленцой перевел взгляд на Инну. Выражение ее лица как будто бы не изменилось совсем, но, приглядевшись повнимательнее, он обнаружил в глазах неистребимое женское любопытство.

– Девушка не танцует… Мы пришли немного отдохнуть.

Словно бы невзначай Захар посмотрел на соседний столик. Приятели этого белобрысого парня с интересом наблюдали за разворачивающейся сценой. Похоже, что они неплохо знали характер своего сотоварища и ждали нешуточного веселья.

– А может, спросим об этом девушку? – мягко настаивал парень. Улыбка у него была не злой, скорее задорной. Похоже, он ни на секунду не сомневался в собственной неотразимости и искренне верил, что при желании может совратить даже английскую королеву.

– Послушай, тебе же сказали, что девушка не желает танцевать.

Захар откинулся на спинку кресла и, соорудив самую доброжелательную улыбку, на которую был способен, немигающим взором принялся рассматривать лицо соперника. У стоящего всегда психологический перевес, что ж, тем интереснее ситуация.

В зрачках нахала что-то мелькнуло. Похоже, он уже осознал, что ошибся в расчетах, но кураж, который бередит душу каждого половозрелого самца, не позволил ему пойти на попятную.

– Я спрашиваю девушку, пускай она решит, – мягко, но одновременно с некоторым вызовом проговорил он.

За соседним столом откровенно захихикали.

Из служебного помещения выпорхнул лощеный официант с подносом в руках и, заметив подошедшего, так же стремительно заскочил обратно. По напряженным лицам гитаристов читалось, что парень здесь был за своего и пользовался не самой лучшей репутацией.

Захар закинул локти за спинку стула.

– Ты меня начинаешь утомлять, – несколько разочарованно произнес он, не спеша избавляться от доброжелательной улыбки.

Певец, хрипло срываясь на высокой ноте, продолжал тянуть мелодию. Получалось у него неплохо, но за соседними столиками его слушали вяло, а взгляды большинства были обращены в их сторону.

– Послушайте, давайте не будем ругаться, – поднялась со своего места Инна. – Я непременно потанцую с вами. Мы ведь пришли сюда отдыхать, так ведь, Захар?

– Вот и давай отдохнем, детка. – Захар с силой дернул девушку за руку, и она поломанной куклой плюхнулась обратно в кресло. – Кажется, нам есть о чем поговорить. – С его лица не исчезла улыбка, но сейчас, еще более натянувшись, она напоминала звериный оскал.

– Вот как, это будет весьма занятно. – На лице белобрысого изобразился интерес. – Пойдем поговорим.

Вокалист умолк, дважды ударив по струнам. На низеньком столике, чуть позади него, стояла откупоренная бутылка пива. Не оборачиваясь, он ловко ухватился за длинное горлышко и, блаженно прикрыв глаза, опустошил содержимое в четыре глотка.

– Эту песню я посвящаю милым дамам, – с приятной хрипотцой проговорил он. Глаза его при этом призывно искрились, как будто с каждой из присутствующих женщин он состоял в интимных отношениях.

Длинные пальцы, поросшие тонкими рыжеватыми волосами, несильно ударили по струнам, вырвав из глубины гитары нежный вибрирующий звук.

Захар шел первым, зная, что блондин следует за ним. Через минуту-полторы с деланной ленцой выйдут в холл его дружки, и в этом случае расклад сил будет не в его пользу, а потому в запасе у него всего лишь тридцать секунд.

Звякнула разбитая тарелка, и тотчас послышалась торопливая дробь женских каблучков. «Инна!» – догадался Захар. Взбудораженная женщина не доставит ничего, кроме дополнительных проблем, а следовательно, запас отведенного времени уменьшается еще на треть.

Стоявший в дверях вышибала, вскинув брови, удивленно посмотрел на выходящего Захара:

– Вы что, не будете ждать ужина?

– Он у вас очень пресный, пойду поищу чего-нибудь остренького, – сквозь зубы сообщил Захар.

Просторный холл был почти безлюден, только в самом углу, вдали от посторонних глаз, самозабвенно обнималась парочка влюбленных.

Под мышкой у Захара, с левой стороны, в открытой плетеной кобуре торчал «макаров». С оружием Маркелов почти не расставался, и если все-таки оставлял его дома по рассеянности, то чувствовал себя так же скверно, как гусеница в присутствии расторопного воробья.

Неожиданно он резко развернулся, выудил пистолет и с силой ткнул стволом в живот наскочившему на него белобрысому. Парень невольно согнулся.

– Глубже дыши. Вот так… Ровнее. Еще ровнее. Давай отойдем в сторонку, и не рыпайся, если не хочешь, чтобы в твоем теле на одну дырку стало больше.

– Ты кто? – выдохнул белобрысый.

– Конь в пальто… Ты песни уважаешь? По глазам вижу, что поешь. Тогда исполни мне «Красные кавалеристы». Ну!.. Мне терять нечего… На мне парочка мокрух висит. Одним «жмуриком» больше, одним меньше, только-то и всего. Считаю до трех… Раз… Два…

– Мы кра-асны-ы-е ка-ва-ле-ри-сты…

– Громче! – сурово потребовал Захар. – У меня контузия с войны.

– …и-и про-о-о на-а-ас былин-ни-ки ре-чи-и-и-с-тые ведут ра-а-ас-сказ!..

Голос блондина оказался необыкновенно сильным. Не то от страха, не то от желания показать свои вокальные возможности он почти перекричал хрипатого барда. Эхо, усиленное множеством выступов и замысловатыми углами, выскочило из холла, ставшего вдруг необыкновенно тесным, и проникло в зал. Недоуменно застыли официанты с подносами в руках, заулыбались посетители, сидящие невдалеке от дверей. Влюбленная парочка расцепилась и с интересом взирала на певца, воспринимая его сольный номер как продолжение развлекательной программы. В дверях с непонимающими физиономиями застыли два приятеля блондина.

– …А-а-а том, ка-а-к в но-о-о-чи я-я-сные, о том, как в дни нена-а-астные…

Инна отступила к двери.

Теперь его не достать. Наклонившись к самому уху, Захар жестко проговорил:

– Рыпнешься, пристрелю, сучара!

И незаметным профессиональным движением сунул «макаров» в кобуру.

Повернувшись спиной, Захар слегка разболтанной походкой направился к выходу.