Small World - Сутер Мартин. Страница 3

Шеллер не сдавался — он вел игру, не выпуская инициативы из рук.

— Вас ни в чем нельзя упрекнуть, принимая во внимание, что вы для него сделали. После этого случая вам уже никуда не удастся его пристроить. Или вы и сейчас готовы за него поручиться?

— Но тогда все кругом начнут говорить, что я отправила его в тюрьму.

— Напротив. Будут только ставить вам в заслугу, что вы не потребовали от него через суд возмещения убытков. Никто не ожидает от вас, что вы станете вытаскивать из тюрьмы того, кто сжег вам виллу стоимостью в пять миллионов.

— Пять миллионов?

— Страховая сумма чуть меньше четырех.

— Сколько она нам стоила?

— Примерно два. Да плюс еще около полутора, которые вложил в нее за последний год господин Кох.

. — В голландскую дизайнершу? Шеллер кивнул.

— Так дешево нам уже никогда не удастся от него отделаться.

— Что я должна предпринять?

— Самое приятное — совсем ничего!

— Тогда я так и поступлю.

Эльвира надела очки и занялась документом, лежавшим перед ней на бюро. Шеллер поднялся.

— А вот Томасу, — произнесла она, не поднимая головы, — все обстоятельства дела вовсе не обязательно докладывать.

— От меня господин Кох ничего не узнает.

Но Шеллер еще не успел дойти до двери, как раздался стук, и в следующий миг в кабинете возник Томас Кох.

— Кони спалил Корфу. — Он не заметил взгляда, которым Эльвира обменялась с Шеллером.

— Только что позвонила Трикс Ван Дайк. Там все как после бомбежки. — Он ухмыльнулся. — Она была там со съемочной группой из «The World of Interiors"1. Они хотели дать материал на первой полосе. Но вообще не нашли там никаких Interiors. Трикс говорит, что убьет Кони. Она сказала это таким тоном, что я ей верю.

Томас Кох был лысый, лишь остатки черных волос на загривке неестественно светились, когда солнце, найдя прореху в облаках, ненадолго заглядывало в кабинет. Его лицо казалось слишком маленьким для столь крупной мясистой головы, даже и теперь — когда на нем сияла такая широкая ухмылка.

— Мне кажется, Шеллер, вам надо слетать на Корфу и посмотреть, в чем там дело.

Уладьте все формальности и держите от меня подальше ради всего святого эту Ван Дайк. — Кох направился к двери. — Ах да! И вызволите Кони из тюрьмы. Объясните им, что никакой он не поджигатель, а всего лишь старый пьяница.

Когда Томас Кох закрывал за собой дверь, они еще слышали, как он хихикал:

— The World of Interiors!

Через три недели Конрад Ланг и Шеллер увиделись снова.

Апостолос Иоаннис внес по поручению владельцев сгоревшей виллы залог и снабдил Конрада Ланга временными документами, а также всем необходимым из одежды, карманными деньгами и билетами второго класса на пароход и на поезд. Море было неспокойно, и Конрад Ланг целых восемь часов добирался на самоходном пароме до Бриндизи, а потом еще три часа околачивался на вокзале. Когда на следующий день он точно в четверть шестого прибыл по адресу, названному ему Иоаннисом, уже стемнело.

На Танненштрассе, 134 находился многоквартирный дом, но ни единой елки1 на этой улице с оживленным движением не было. И к тому же это оказался рабочий квартал. Конрад Ланг в нерешительности стоял перед подъездом. На записке этаж указан не был. Он стал изучать фамилии на табличках — черных и аккуратненько вставленных в алюминиевые рамочки. Рядом со звонком в квартиру на четвертом этаже он увидел выгравированное имя «Конрад Ланг» и нажал на кнопку. Раздался звук зуммера — входная дверь открылась. Он поднялся по лестнице — наверху в дверях квартиры его ждал Шеллер.

— Добро пожаловать домой, — сказал он ехидно.

Ланг провел в дороге тридцать три часа. И выглядел почти так же плохо, как и во время их последней встречи в полицейском управлении в Керкире. Шеллер показал ему маленькую двухкомнатную квартирку, обставленную совсем дешевой простой мебелью. В кухонных шкафах было все самое необходимое из посуды. Нашлась и пара сковородок да кое-что из еды. В спальне в шкафу лежало постельное белье, махровые полотенца и халат, в гостиной стоял телевизор. Как квартира для туристов, которую еще ни разу не сдавали, подумал Конрад Ланг. Если бы еще без этого трамвайного визга да автомобильных гудков. Он опустился в кресло с откидывающейся спинкой, стоявшее перед телевизором.

— Условия договоренности следующие, — сказал Шеллер, сел рядом на тахту и положил перед собой на низкий столик лист бумаги. — Расходы по квартире берет на себя госпожа Зенн. Если вам захочется добавить что-то из мебели, составьте список. Я уполномочен пойти вам навстречу в разумных пределах. Страховка, больничная касса, зубной врач вам гарантируются. Одежда тоже. Одна из моих сотрудниц придет к вам завтра утром и будет сопровождать вас по магазинам, давая советы, в первую очередь касательно финансовой стороны дела. Предоставляемые вам возможности ограниченны. — Шеллер перевернул листок. — Напротив дома есть кафе «Дельфин» с уютным чайным залом — там вы можете завтракать. Для других трапез предусмотрен «Голубой крест» — вполне приемлемый безалкогольный ресторан в четырех трамвайных остановках отсюда. Вам он знаком?

Конрад Ланг отрицательно покачал головой.

— В обоих заведениях на вас открыт счет, его будет оплачивать госпожа Зенн. Для расходов вне рамок этого соглашения в вашем распоряжении карманные деньги в размере трехсот франков в неделю, которые вы будете получать каждый понедельник у шефа филиала Кредитного банка на Розенплац. Он получил также указание не давать вам авансов. Госпожа Зенн просила меня сообщить вам, что она не ждет и не требует от вас никаких ответных услуг. Разве что кроме той, что вы будете аккуратно обращаться с огнем — это моя личная просьба, и я охотно присоединяю ее ко всему вышесказанному.

Шеллер пододвинул листок Конраду Лангу и вынул из внутреннего кармана шариковую ручку.

— Внимательно прочтите и подпишите оба экземпляра.

Ланг взял ручку и подписал. Он слишком устал, чтобы еще читать это. Шеллер забрал копию, поднялся и направился к выходу. Уже в дверях он оглянулся и вернулся назад, будучи не в силах отказать себе в удовольствии:

— Была бы моя воля, вы бы остались на Корфу. Госпожа Зенн чрезмерно великодушна к вам.

Ответа не последовало — Конрад Ланг заснул прямо в кресле.

Хоть бы Урса дома не было, подумал Конрад Ланг и нажал на кнопку. Раньше бы он услышал, как по всему дому разносится трезвон, а еще раньше, когда дергали за веревочку, как стучит и дребезжит под навесом над входной дверью колокольчик из кованого железа. Слух у него уже не такой тонкий, как прежде. Потому-то он и не услышал шагов молодой пары — они вышли из джипа и направлялись теперь к нему, оба в костюмах для верховой езды и запачканных глиной сапогах. Он — лет тридцати, высокого роста и очень хорош собой, если не считать слегка скошенного подбородка. Девушка помоложе, на вид чуть больше двадцати, брюнетка, и скорее хорошенькая, чем красивая. Она вопросительно взглянула на спутника. Тот приложил палец к губам. Они тихонечко приближались к пожилому человеку, который стоял перед воротами парка и ждал. На нем было добротное непромокаемое пальто от Burberry и фетровая шляпа, придававшая ему барский вид. Один из многочисленных друзей дома, подумала молодая женщина, готовая подыграть молодому человеку. Они подкрались на цыпочках.

Конрад Ланг приложил ухо к воротам и напряженно вслушивался. Чьи-то шаги? Молодые люди вплотную подошли к нему, и юноша с силой хлопнул ладонью по металлической обшивке ворот, издавшей оглушительный звук.

— Привет, Кони, тебе деньги нужны? — прокричал он.

Конрад Ланг сначала подумал, что в голове у него что-то взорвалось и лопнуло. Он обеими руками зажал уши. Лицо его исказилось, он ждал второго удара. Молодого человека он все же узнал.

— Урс, — сказал он тихо, — ты так меня напутал.

Заметив молодую даму, смущенно стоявшую рядом с Урсом Кохом, он снял шляпу и провел рукой по гладко зачесанным от высокого лба назад седым волосам. Он производил впечатление человека, слегка опустившегося, но не утратившего изысканных манер.