Small World - Сутер Мартин. Страница 32

— Это делают профессора и приват-доценты, с которыми фармацевтические фирмы заключают договор на исследовательскую работу, а также врачи непосредственно в больницах.

— Вы знаете кого-нибудь из этих людей?

— Доктора Вирта.

— А кроме доктора Вирта?

— В вашем случае пациент пользуется частными услугами по уходу за больным. И это создает проблемы. Было бы проще, если бы он находился в клинике. Такое решение для вас приемлемо?

Симона не раздумывала ни минуты.

— Нет, об этом не может быть и речи.

— Тогда это будет трудно сделать. • . . .

— Но может, вы все-таки попытаетесь выяснить как? Доктор Штайнер колебался.

— Ну пожалуйста.

— Я дам вам знать.

Когда Симона вошла в гостиную, Конрад Ланг сидел за столом. Его рука покоилась на большом пластиковом мяче с яркими цветными полосками. Она села рядом с ним. Через какой-то промежуток времени он оторвал свой взгляд от мяча и посмотрел на нее.

— Погляди, — сказал он и показал на мяч, — как это все уходит назад.

— Ты имеешь в виду цветные полоски?

Он поглядел на нее изучающим взглядом, как учитель на безнадежно тупую ученицу. Потом покачал головой, засмеялся и принялся снова изучать мяч.

— Да, теперь я тоже вижу, — сказала Симона. Конрад удивленно взглянул на нее.

— А как вы вошли сюда?

Сразу после этого посещения Симона отважилась на отчаянный поступок. Она взяла ключ от «Выдела» — он висел на вилле в кладовке возле кухни. Выждала, пока охрана совершит свой обход и покинет территорию виллы. И после этого вышла из дома. День был пасмурный. Везде уже зажглись огни, и был густой туман. Плащ Симоны за недолгий путь вниз по парку до «Выдела» основательно намок. Она вошла в переднюю, словно имела на то полное право.

В доме было тепло и хорошо проветрено. На комоде рядом с вешалкой, как обычно, стояли свежие цветы. Эльвира всячески поддерживала у прислуги уверенность в том, что может в любое время без предупреждения вернуться домой и должна найти все так, как если бы вышла из дома всего на несколько часов. Симона постояла какой-то момент в нерешительности в прихожей, обдумывая, с чего начать. И направилась в «утреннюю» комнату.

И здесь тоже свежий букет цветов. А на столе у окна сегодняшние нетронутые газеты. Единственная мебель, которая могла бы ее здесь заинтересовать, это небольшой сервант из вишневого дерева. Она по очереди открывала одну дверцу за другой. Все, что она нашла, был чайный сервиз из майсенского фарфора на двенадцать персон, еще кое-какая посуда для завтрака, несколько бокалов и рюмок и бутылки с разными ликерами.

В «утренней» комнате, помимо двери в прихожую, была еще одна — она вела в гардеробную. Симона открыла эту дверь и обмерла от страха — в тот же момент на противоположной стене открылась дверь и обозначился женский силуэт. Но уже в следующий миг она сообразила, что противоположная стена — сплошное зеркало. По обеим сторонам комнаты находились высокие раздвижные двери. Когда Симона открыла одну из них, в шкафу-купе, куда свободно можно было войти, зажегся свет.

Она безуспешно обыскала четыре таких шкафа с платьями, бельем, блузками, туфлями, шубами и костюмами. И вдруг обнаружила дверную ручку на зеркальной стене. Она открыла еще одну дверь — та вела в элегантную ванную комнату, облицованную мрамором в изумрудных тонах. Симона проверила несколько зеркальных шкафчиков, выдвижных ящичков, набитых косметикой, маленький холодильник с ампулами инсулина и прошла в следующую дверь.

Спальня Эльвиры Зенн.

Ни следа от холодной сдержанности, ясных четких линий и подобранности цветов, как в других помещениях. Здесь царил безудержный хаос из югендстиля, барокко, бидер-майера и стиля в духе Беверли-хиллс. В комнате пахло пудрой и тяжелыми духами, спальня уже наполовину погрузилась в рано надвинувшуюся темень сумеречного дня.

Симона задернула гардины, зажгла свет и решила заняться сначала секретером.

В общую программу договорных обязательств частной охраны входили также дополнительные патрульные рейды. «Вызываем дополнительный патрульный рейд на виллу „Рододендрон“, — раздалось в переговорном устройстве, когда, закончив работу, охранники уже въезжали в подземный гараж центральной диспетчерской.

— Проклятая контрольная камера, — выругался Армии Фрей, сидевший за рулем.

— Но мы ведь можем быть уже дома, — предложил Карл Вельти. У него было назначено свидание с хорошенькой ассистенткой зубного врача.

— Однако мы же еще не ушли, — возразил Армии Фрей, которому ни с кем не светило свидание, разве что с собутыльниками в его постоянном кабаке, где он мог бы сказать за столом: «А знаете, что сегодня опять выкинула с нами эта чертова контрольная камера?»

Он развернулся и поехал назад к вилле «Рододендрон».

— По крайней мере остановиться на минутку у телефона-автомата, ты, зануда, в состоянии?

— Так уж сразу и зануда, и все только потому, что не надуваю работодателя.

— Вон телефонная будка, эй, зануда!

Когда они снова прибыли на виллу, уже совсем стемнело. Они открыли ворота и доложились в домофон:

— Охрана. Дополнительный патрульный рейд. — И направились в мокрый парк, пробивая сетку дождя пучками света карманных фонариков.

Дойдя до «Выдела», они заметили полоску света в окне спальни — искрились и вспыхивали мокрые листья рододендрона.

— Но этот объект помечен как временно нежилой, — сказал Армии Фрей.

— Только этого нам не хватало, — простонал Карл Вельти.

Симона совсем отчаялась. И в спальне ничего. Она погасила свет. Стоя в темноте, она не отрывала глаз от секретера. Здесь что-то все-таки не так. Она снова зажгла свет и поняла, что сделала неправильно: крышка секретера была поднята вверх, когда она вошла в комнату, а сейчас она была опущена. Она захлопнула ее и повернула ключ. Но язычок не вошел, замок не запирался. Она попробовала еще раз и еще. И когда ничего не вышло, она крутанула ключом в другую сторону. Тот легко повернулся, и замок защелкнулся.

Она опять погасила свет, но снова поглядела на секретер: опять что-то не так. Включив свет в третий раз, она увидела, что боковая стенка верхней части секретера отошла. Симона приблизилась и убедилась, что стенка открывается, как дверка. По-видимому, поворотом ключа в другую сторону она отперла ее. За дверкой скрывался тайник — полое пространство в двойной задней стенке. Там и лежали девять фотоальбомов в разных переплетах.

Симона вынула их, защелкнула потайную дверцу и потушила свет.

Но стоило ей открыть дверь в прихожую, как ее ослепили два мощных пучка света.

— Охрана. Не двигаться, — приказал возбужденный голос.

Оба охранника знали Симону и тут же извинились. Симона извинения отклонила.

— Это приятное чувство, когда охрана не дремлет. Могу я вам что-нибудь предложить?

Армии Фрей не отказался бы. Но Карл Вельти сухо сказал:

— Спасибо, мы на работе. — Если не мешкать, он еще успеет на свидание. Армии Фрей решил ему отомстить и стал медленно доставать блокнот из нагрудного кармана.

— Ну, тогда нам только понадобится еще ваша подпись.

— Оставь, в случае хозяев это не обязательно.

— Этот дом был заявлен как временно нежилой. — Армии Фрей начал педантично заполнять отчетный бланк: место нарушения — спальня на «Выделе», время нарушения

— 18 часов 35 минут.

— Мне бы тоже не хотелось, чтобы вы подали рапорт. Речь идет о сюрпризе для госпожи Зенн к ее восьмидесятилетию. — И она указала на фотоальбомы. Армии Фрей выразил понимание.

— Ах, вот что. Мы такое тоже проделали, когда моему отцу стукнуло шестьдесят. Со старыми фотографиями.

— Именно так, — сказала Симона.

— Так, так, — торопил его Карл Вельти.

Альбомы относились к разным периодам. Большинство из них к концу пятидесятых — началу шестидесятых годов, на фотографиях был запечатлен грузный, слегка вульгарный Эдгар Зенн и юная Эльвира, тоненькая и элегантная, казалось, державшаяся на дистанции, словно посторонняя. На отдельных снимках можно было увидеть Томаса Коха, но нигде не было Конрада Ланга.