Крестовый поход восвояси - Свержин Владимир Игоревич. Страница 4

– Ладно, не сердись. Выкладывай, что там у тебя.

– В общем, так, через месяц младшая сестра Аделаиды фон Шверин-Мекленбург, супруги моего доброго сюзерена графа Генриха, выходит замуж за князя Олега Изборского. Как ты сам понимаешь, поедет она без мужа. Конвой возглавляю я. Ну, там будут еще всякие официальные лица, но это не в счет. Охрана венедская.

– Ну и что ты предлагаешь?

– Да все, как обычно. Плохие парни обижают несчастную сироту, и тут появляешься ты на своем вороном коне в маске Зорро и, как водится, трах-бабах, восстанавливаешь справедливость. Графиня, понятное дело, в слезах и соплях, амур-тужур, розовые пеньюары и разовые изделия из бараньих кишок, проверенные электроникой.

– Лис!

– А шо я? Сам посуди.

Я посудил. Ровно через неделю сопровождаемый моими наемниками караван Ганзейского союза [5] отправился в Новгород, где предстояло ждать ее сиятельство графиню. Ждать пришлось долго. Фрау Аделаида вместе с Лисом благополучно добрались до Изборска, успев на венчание Бригитты Мекленбургской с Олегом Изборским. Но свадебный пир… слегка затягивался. Он шел без малого четыре недели, пока мед и пиво, текшие по слипшимся от долгой практики усам, наконец попали в рот, заставив собравшихся прекратить пляски, хвалебные песни и созерцание скоморохов.

Когда караван графини Аделаиды тронулся в обратный путь, на землю уже лег первый снег. Дождавшись заветного Лисовского сообщения, я собрал отряд и выдвинулся навстречу. Это не могло вызвать особых подозрений: ганзейские торговые гости оставались в Новгороде на зиму, надеясь первыми по весне прихватить богатый груз пушнины, и в городе толклось что-то около десятка дружин, подобных моей, вовсе не желающих возвращаться домой за свой счет.

Богатый караван Аделаиды был, пожалуй, последним случаем добиться этого. Так что в суровой конкурентной борьбе наш выход навстречу ее сиятельству был вполне оправдан.

Все шло так, как мы спланировали. Лис сам организовал утечку информации о грандиозных подарках и несметной казне в поезде знатной дамы. Он сам помог организовать засаду «плохих парней», благо, недостатка в них не было. И все же одно мы не учли.

Когда с диким воем на возки, тянущиеся по лесной дороге, с обеих сторон ринулись разбойники, графиня Аделаида выхватила у ближайшего стражника тяжелый боевой топор и, взобравшись на крышу своего транспортного средства, принялась со знанием дела рубить нападающих направо и налево. Окрыленные поведением хозяйки, стражники тоже не теряли времени даром. Поэтому, когда мой верный Мавр доставил, так сказать, главного героя к месту свершения подвига, совершать, собственно говоря, было уже нечего. Я недоуменно остановил коня возле возка ее светлости, с почтением обозревая картину произведенных ею разрушений, но едва поднял глаза на госпожу Аделаиду, она смерила меня задумчиво-оценивающим взором, слегка помедлила, побледнела и, выронив оружие, прямо с крыши рухнула мне на руки. Мавр присел, но принял вес.

Понятное дело, ни в какой Шверин в эту зиму не поплыли. Ее сиятельство изволили куртуазно болеть нервным расстройством. Долгими зимними вечерами я рассказывал ей о превратностях своей жизни, читал на память, правда, не без помощи Базы, любимого ею Ульриха фон Зингенберга, [6] а по ночам… В общем, вопрос с лифтом был решен.

– Але, Капитан, ты там не спишь?

– Нет, – отозвался я.

– А зря. Тебе надо спать, а то у тебя ум до Новгорода не поправится и опять Россия будет во мгле.

– Лис, что тебе надо?

– Что мне надо? – возмутился Венедин. – Ты шо, совсем ударился? Шо нам надо! Мы домой планируем возвращаться или у тебя какие-то другие планы?

– Лис, – с недоброй интонацией начал я, прекрасно понимая, на что намекает мой друг.

– А шо я?! У меня отпуск горит. Я, кстати, мимо дома уже третий год пролетаю. Так шо давай, вызывай Базу, пусть они нам к Новгороду спасательный катер пришлют. Или уж, на худой конец, дадут координаты ближайших камер перехода.

– Слушай, свяжись сам. У меня в голове такая муть, что я и двух слов внятно не произнесу.

– Кто свяжись? Я свяжись?! Да они обо мне после того анекдота про «в ухо» слышать не хотят.

Спорить с моим языкатым другом бесполезно.

– База Европа-центр, я Джокер-1. Вызываю Базу.

– Европа-центр. Слушаю тебя, Джокер-1, — отозвался мелодичный девичий голосок.

– Добрый день, сударыня, – поприветствовал я дежурного диспетчера. – У нас неприятность. В пещере с камерой перехода тролль окаменел.

– Кто? – недоуменно переспросил голосок.

– Ну, тролль… превращающийся, редкий вид. Так вот, мы сейчас плывем в Новгород отследить одно небольшое событие. А потом хотелось бы вернуться в Институт. Так, может, вы пришлете к городу через недельку спасательный катер?

– По инструкции я выслать спасательный катер не могу, он предназначен только для экстренных случаев.

– Родная, – вмешался Лис, – мы тебе сейчас экстренных случаев наковыряем с полмешка.

– Джокер-2, а с вами вообще никто не разговаривает, – сухо ответила девушка. – Я, конечно, постараюсь, но, Капитан, вы же сами понимаете…

– Ладно, Бог с ним, с катером. Что у нас с камерами перехода?

– Как вам сказать, – с нехорошей задумчивостью в голосе начала диспетчер, – этот сопредел еще мало исследован…

У меня похолодело внутри.

– Так что, камер нет?

– Ну почему? Есть тут… пара штук.

– Где? – снова вмешался Лис, отчаявшийся выдержать длящуюся паузу.

– Одна в пустыне в районе Хорезма, другая в окрестностях Иерусалима. Счастливого пути, Джокеры.

Глава 2

Предположение, что «сходняк», или, как его здесь величали, «великий круг», честных мужей Руси начнется через три дня, грешило истинно английским педантизмом. Уже неделю с лишним в город съезжались нарочитые мужи со своими дружинами, так что крепостные стены не могли уже вместить толпища конных и оружных людей, ожидающих начала обещанного толковища.

Вынужденная пауза помогла мне прийти в себя, и я уже выходил на улицу подышать условно свежим воздухом и послушать городские сплетни. Слухи по городу носились разные: от страшных историй про то, как мы с Лисом до смерти забили несчастного тролля, до недобрых вестей о диких степных кочевниках, перекрывших Великий Шелковый путь, отчего баснословно возросли цены на восточные ткани, благовония и искусные золотые украшения, привозимые из-за Хвалынского моря.

Но один слух, даже не слух, а скорее известие занимало всех. «Ничего, – говорили сведущие люди своим менее осведомленным собеседникам, – почитай, завтра уже и начнется. Вот Муромец придет…» Завтра наступало, а неизвестный мне Муромец все не ехал и не ехал. «Долог путь из-за моря, – объясняли сведущие, – знать, тайными тропами добирается».

Прогуливаясь вдоль лавок гостиного двора, я как-то к радости своей наткнулся на любекского купца Хельмута Штолля. В прошлом году мне довелось сопровождать его из Любека в Шверин, и, насколько я мог судить, ловкий торговец остался вполне доволен предоставленной ему охраной.

– О Вальдар! Никак не ожидал тебя здесь увидеть! – Обрадованный купец возбужденно грохнул своей окованной палкой о дубовый настил мостовой. – Что тебя привело сюда, старина?