Крестовый поход восвояси - Свержин Владимир Игоревич. Страница 54

– Он шел от башни, – крикнул Лис, нарушая первозданный покой осеннего леса, – я иду туда.

– Я с вами, о великий! – Ансельм, верный своей клятве не покидать учителя, бросился к нему, не разбирая дороги.

– Тихо! – прикрикнул Лис. – Куда ты несешься как оглашенный? А вдруг там засада?

– А? – Юноша застыл на месте, поводя глазами вправо-влево. – Засада? – Он протянул правую руку перед собой и, не двигаясь с места, обвел ею окрестность. – Нет, здесь, кроме нас, больше ни одной живой души нет.

– Блин, вундеркинд! – выругался Лис. – А раньше он этого сказать не мог? Чего я тут корячусь, шо бобик, когда этот Эмиль Кио засады руками чует.

– Кстати, ты, о великий, должен вообще чуять ее мизинцем левой ноги. Причем не снимая сапог.

– Ща, только ноги помою, – огрызнулся Лис, – а то шо-то чувствительность снизилась. Есть авторитетное мнение, шо придется устроить нашему доморощенному Хоттабычу осеннюю переэкзаменовку.

– В каком смысле? – поинтересовался я.

– В смысле узнать, что он еще могет. Обидно, знаешь ли, таскать с собой этакий кладезь магической премудрости и морочить себе при этом голову по всяким мелочам. Ладно, потом поговорим. – Лис махнул Ансельму рукой и потянул на себя створку ворот потрепанной огнем сторожевой башни. Юный маг устремился за ним, и они оба скрылись в каменном чреве.

Первым из сумрачной руины появился Ансельм. Он шел покачиваясь, бледный, как утренний туман, с глазами, полными ужаса. Отойдя пару шагов от ворот, юноша согнулся пополам и упал на колени, выворачиваемый наизнанку рвотой.

– Смотри, – ворвался в мое сознание Лис, и я увидел то, что спугнуло стражу, то, что могло заставить похолодеть от ужаса и менее впечатлительного человека, чем ученик мага. На полу башни, едва забросанные прелой соломой, в немыслимых позах валялись обезображенные крысами трупы: мужские, женские, не менее десятка. На одних виднелись ошметки уже знакомых нам черно-зеленых нарамников, на других была явно цивильная одежда, которая вполне могла принадлежать состоятельному трактирщику и его семейству. Рой мух, жужжа, вился над трупами, пролежавшими в злосчастной башне не менее трех дней. – Вот так-то, – выдавил Лис.

– Уходим! – скомандовал я. – Очень быстро собираемся и уходим!

Сборы были недолгими.

– Быстрее! Быстрее! – торопил всех Венедин, носясь из помещения в помещение, высматривая и уничтожая малейшие следы нашего пребывания. Обалдевший возница, нанятый им вчера, узрев вместо благостного ученика местночтимого святого свирепого воина, тычками ускоряющего и без того спорые движения ветеранов, норовил бочком выскользнуть с постоялого двора с явным намерением дать деру в родной город. – Только попробуй! – ловя его за шиворот, сквозь зубы процедил Лис. – Я перережу тебе горло раньше, чем ты сделаешь первый шаг в сторону города.

– Что вы, что вы, монсеньер, – залепетал бедолага, забираясь на козлы и замирая на них, словно суслик. – Я вот тут с конями…

– И шоб ни шагу! – Венедин для убедительности положил руку на крестовину меча. – Так, все забрали? Ропшу спускайте! Да аккуратно, не дай Бог уроните, головы к чертям поотшибаю! Алена Мстиславишна, голубушка, у вас все готово?

– Да, – кратко и как-то на удивление бесцветно произнесла княжна.

– Вот и отлично. – Лис одним рывком взлетел вверх по лестнице, чтобы на всякий случай еще раз проверить оставленные апартаменты.

– Вам нездоровится? – спросил я, подавая руку всегда бойкой и непоседливой киевлянке. Нынче она была бледна и на редкость спокойна.

– Да, – вновь ответила девушка, опираясь на мою руку и тут же скрываясь в возке.

Я хотел еще что-то добавить по поводу ее бледности и темных кругов под глазами, но меня опередил Лис, едва ли не кубарем слетевший вниз по лестнице.

– Аленушка, оружие забыла! – В руках мой друг сжимал высверкивающий серебряной филигранью кинжал, подаренный киевской княжне фон Зальцем. Лицо девушки на миг появилось в окошке возка.

– Оставьте его себе, – со вздохом сказала она. – Вам он нужней.

Лис остановился у повозки как вкопанный, не зная, что и сказать в ответ.

– Ты что-нибудь понимаешь? – Он перевел на меня взгляд.

– Честно говоря, нет, – недоумевающе покачал головой я. – Может, действительно приболела? Осень все же на дворе. Климат непривычный.

– Укатали сивку крутые горки, – отозвался Лис, засовывая за пояс клинок, подаренный магистром Тевтонского ордена. – Ладно, пусть пока у меня побудет. Эй, Танюха, пригляди за девонькой. Шо-то она занедужила.

Обычно стоило кому-либо неосторожно назвать Алену Мстиславишну девчонкой, девочкой или как-то в этом роде, и скандал вспыхивал быстрее, чем заряд гремучей ртути в унитарном патроне. «Я взрослая! – каждый раз горячилась княжна. – Я невеста принца!» Так бывало всякий раз, но не теперь. Лисовская провокация была явно пропущена мимо ушей.

– Хочу есть, – едва приоткрыв окошко, в никуда бросила княжна.

– В дороге поедим, – ответил Лис, вскакивая в седло андалузца. – Времени нет.

– Ну что, Капитан, куда направляемся? – поинтересовался Венедин, когда мы выехали на дорогу. – Вот уж действительно, как в песне: «Он шел на Одессу, а вышел к Херсону, в засаду попался отряд».

– В Штраумберг ехать нельзя, там сейчас стража такой переполох устроит, что спасти нас от расправы сможет только личное вмешательство блаженного Дезодорана.

– Увы, не предвидится. Но в Риббеке, по всей вероятности, нас тоже не ждут.

– Не ждут, – согласился я. – Но, возможно, там страсти уже улеглись, и, даст Бог, никто не проведет параллель между схваткой на дороге и заезжими путниками. Мы появляемся как ни в чем не бывало через три дня после случившегося и знать ничего не знаем, и слыхом не слыхивали.

– Хорошо, если так. А то ведь сыщется тот самый пакостный сборщик дорожной пошлины, враз они к нашей параллели подведут два перпендикуляра и вздернут нас на ней как миленьких. Мы, конечно, постараемся найти веские аргументы против, но все же перспектива не из приятных.

– Это худший вариант. А лучший – на полпути мы встретим нашего проводника с фон Нагелем.

– Какой проводник?! Ты шо буровишь?! – возмутился Лис. – Ты шо, еще не понял? Это же форменный Иван Сусанин! Он такой же проводник, как тот урод, шо нас вином опоил, – трактирщик.

– Да нет, не похоже, – пожал плечами я. – Уж как-то все слишком сложно для банальной разбойничьей засады.

– А ты о банальной забудь. Это засада не вообще, на кого Бог пошлет, а на нас с тобой, любимых. Судя по тому, что мадам Аделаида уже не преминула засвидетельствовать свое почтение, полагаю, что и дражайший супруг ее тоже сподобился пожелать нам доброго пути.

– Возможно, ты прав, – кивнул я, горяча шенкелями Мавра. – И все же как-то это слишком сложно. Куда как проще было послать отряд и перебить нас всех в дороге.

– Хм… Проще, да не проще. И вообще, почем ты знаешь, что его сиятельство задумал.

– В любом случае Риббек для нас сейчас безопаснее Штраумберга, – подытожил я.

Обратный путь на новую императорскую дорогу был еще более тосклив, чем в эту сторону. Быть может, сказывалось чувство усталости, быть может, тревога и постоянное напряжение делали свое дело, но мы ехали молча, почти не переговариваясь, лишь из возка временами слышались какие-то плаксивые реплики Алены Мстиславишны, очередное требование еды, да чуть поодаль вещал педантичный Ансельм, сдавая свой экзамен на степень бакалавра.

С самого постоялого двора Лис ни на шаг не отпускал его от себя. Там, на лестнице, столкнувшись с невестой имперского принца, юноша остановился, широко открыв и без того большие глаза, посторонился, пропуская спускавшуюся девушку, и произнес негромко куда-то в пустоту: «Надо же! Вот она какая, эта невеста».

Слова его были услышаны несшимся вверх по лестнице Венедином, который тут же подхватил кудрявого юнца за шиворот и, переместив на несколько ступеней вверх, сообщил задушевно-ласково: «Ежели ты, мой дорогой, будешь крутиться возле княжны, разговоры всякие разговаривать, песни петь, фокусы показывать, я тебя, блин, на ноль помножу. Ты меня понял?» «Понял, – едва касаясь ногами ступеней, пролепетал Ансельм, устрашенный столь ужасной угрозой. – Я не приближусь к ней, о великий!» И верно, всю дорогу он шагу не отходил от Лиса, с сосредоточенным видом сообщая ему малоизвестные подробности из жизни Черного дракона Цинь Шихуань-ди.