Белая женщина, белая птица - Баллард Джеймс Грэм. Страница 3

— Вам еще нужно дерево? — спросил он. — Могу принести.

— Спасибо. Дерева у меня достаточно. — Протянув руку, она коснулась перьев, лежащих на столе, затем еще раз поблагодарила Криспина и ушла в дом, затворив за собой скрипучую дверь.

Криспин пошел обратно, стараясь удержать в памяти ее дружескую, хотя и мимолетную, улыбку и не замечая птиц, лежащих вокруг. Столкнув лодку в воду, он поплыл, бесцеремонно раздвигая их шестом, к сторожевому катеру, прочно засевшему в тине. Впервые вид ржавого судна вызвал у него уныние. Поднявшись на палубу, он увидел на мостике Квимби. Карлик испуганно смотрел на небо. Криспин однажды строго-настрого запретил ему приближаться к штурвалу, хотя почти не надеялся, что катер когда-нибудь выйдет в плавание. Он сердито закричал, чтобы Квимби немедленно убирался с мостика.

Спустившись на палубу по паутине из оборванных тросов и канатов, карлик вприпрыжку подбежал к нему.

— Крисп! — заговорил он сиплым шепотом. — Наши видели птицу. Она с моря прилетела. Хассел просил, чтобы я тебя предупредил.

Криспин остановился. Сердце забилось быстрей. Он покосился на небо, но глаз с карлика не спускал.

— Когда ее видели?

— Вчера, — ответил Квимби, дернув плечом, и добавил: — А может, нынче утром. В общем, она где-то рядом. Ты готов, Крисп?

Криспин прошел мимо него, положив ладонь на затвор винтовки.

— Я-то всегда готов, — ответил он. — А ты? — Он ткнул пальцем в сторону дома: — Ты бы лучше женщине помог. Сегодня мне пришлось ей помогать. Она сказала, что не хочет больше тебя видеть.

— Чего? — карлик путался под ногами, хватался за ржавый фальшборт. — А, она вообще чокнутая. Потеряла своего мужика, вот так-то, Крисп. И ребенка.

Криспин остановился возле трапа, ведущего на мостик, и спросил:

— Правда? Как это случилось?

— Голубь затащил ее мужа на крышу и разорвал на куски, вот как. А потом унес ребенка. Ручная птица, меченая. — Он кивнул, видя недоверчивое выражение на лице Криспина. — Правду говорю. Он тоже был чокнутый, этот Йорк. Держал зачем-то голубя на цепи…

Криспин поднялся на мостик и задумался, глядя на дом. Минут через пять он спустился, пинком прогнал Квимби с катера, а потом целый час ходил по палубе и проверял свой арсенал. С предупреждением Хассела нельзя было не считаться. Скорее всего, на ферме заметили птицу-одиночку, разыскивающую свою погибшую стаю. Сам Криспин ее не боялся, но за рекой жила беззащитная женщина. В доме, или неподалеку от него Кэтрин Йорк находилась в относительной безопасности, но на открытом месте, на берегу, например, она легко могла стать добычей птицы.

Именно это подсознательное чувство ответственности за жизнь вдовы заставило Криспина еще раз в тот день покинуть судно. Спустившись на четверть мили по течению реки, он вышел из лодки на широкий заливной луг. Как раз над этим местом пролетали нападавшие на катер птицы, и здесь, на холодном зеленом дерне, лежало особенно много гигантских чаек и глупышей. Прошедший недавно дождь сбил запах тления. Раньше Криспин с гордостью проходил мимо этой белой небесной жатвы, но сейчас он быстро пробирался между грудами тел с корзиной в руке, погруженный в свои мысли. Поднявшись на небольшое возвышение посреди луга, он поставил корзину на труп сокола и стал выдергивать перья из крыльев близлежащих птиц. Несмотря на дождь, их оперение почти не намокло. В течение получаса Криспин работал, не разгибая спины, затем вернулся к лодке и высыпал в нее полную корзину перьев.

Наконец лодка, загруженная от носа до кормы яркими перьями, отчалила. Криспин сидел у руля и поглядывал по сторонам. Он причалил к берегу возле дома вдовы. Во дворе горел костер, и прозрачный дымок поднимался к небу. Криспин обошел вокруг лодки и отобрал самые лучшие перья: сверкающие — из хвоста сокола, перламутровые — из наряда глупыша, коричневые — из грудного оперения гаги, и уложил их в корзину, почти как букет. Поставил корзину на плечо и пошел к дому.

Кэтрин Йорк в его отсутствие подтащила стол поближе к огню и теперь поправляла перья, чтобы дым лучше проходил между ними. Груда перьев на каркасе, сделанном из стоек беседки, выросла. Криспин поставил корзину у ног женщины и отошел на шаг.

— Миссис Йорк, я принес перьев. Может, пригодятся.

Женщина покосилась на небо, затем взглянула на Криспина и недоумевающе покачала головой, словно не узнала его.

— Что это?

— Перья. Для этого вот, — он указал на шалашик. — Это самые лучшие, красивее я не нашел.

Кэтрин Йорк опустилась на корточки. Сандалии скрылись под подолом. Она пробежала пальцами по разноцветным перьям, словно пыталась разобрать, каким птицам они принадлежали.

— Красивые. Спасибо, капитан, — она встала. — Я бы взяла их, но мне нужны только такие, — она показала на стол, и Криспин увидел разложенные на нем белые перья. Он выругался про себя и шлепнул ладонью по прикладу.

— Голубиные! Все до одного — голубиные! Как я сразу не заметил! — Он взял корзину. — Я принесу вам таких же.

— Криспин… — Кэтрин Йорк взяла его за руку и задумчиво посмотрела ему в лицо, будто думала, как бы повежливей спровадить его со двора. — У меня достаточно перьев, спасибо. Оно почти готово.

Криспин поднялся и, не придумав, что ответить светловолосой женщине, чьи руки и платье были покрыты легким пухом голубей, поднял корзину и зашагал к лодке.

На обратном пути он выбросил в реку все перья, и за лодкой тянулся по воде длинный белый след.

В ту ночь Криспину снились гигантские птицы, парившие в озаренных лунным светом небесах. Внезапно он проснулся, услышав тихий трепет крыльев и неземной, ни к кому не обращенный клич в вышине. Лежа на ржавой койке в капитанской каюте, прислонясь затылком к ржавой переборке, Криспин слушал шелест крыльев над мачтой.

Спрыгнув с койки, он схватил винтовку и босиком взлетел по трапу на мостик. Он увидел, как на фоне луны мелькнула огромная птица, летящая над рекой. Прежде чем он успел опереться на ограждение мостика и взять птицу на мушку, она уже оказалась слишком далеко, исчезла в тени обрыва. Видимо, она вознамерилась свить гнездо на мачте в оснастке, а Криспин ее спугнул. «Теперь она вряд ли возвратится», — подумал он.

Напрасно прождав на мостике несколько часов, Криспин спустился в лодку и переплыл реку. Он был очень возбужден: ночью ему показалось, что птица кружила над домом. Может быть, через разбитое окно в доме она увидела миссис Йорк? Над водой разносился негромкий рокот мотора, прерывавшийся, когда лодка натыкалась на трупы. Нахохлившись, Криспин сидел на корме с винтовкой в руках. Он пристал к берегу, пробежал по темному лугу, метнулся через мощеный двор, упал на колени возле двери в кухню и прижался к ней ухом, пытаясь услышать дыхание спящей наверху женщины.

Через час, когда над обрывом занялась заря, Криспин обошел вокруг дома и наткнулся на стойки от беседки и груду перьев. Шалашик был опрокинут. Заглянув в мягкий серый котелок, он понял: голубь начал вить гнездо.

Он представил себе Кэтрин Йорк, гуляющую по берегу, и птицу, подстерегающую ее в засаде. И мгновенно принял решение.

Стараясь не разбудить женщину, он разрушил гнездо. Развалил прикладом стенки, проделал дыру в устланном пухом дне. Взглянув на дело рук своих, Криспин со спокойной совестью возвратился на катер.

Он дежурил на палубе еще два дня, но голубь так и не появился. Кэтрин Йорк почти не выходила из дома и не подозревала о своем спасении. По ночам Криспин высаживался на берег и караулил ее дом. Погода ухудшалась, давала о себе знать приближающаяся зима. Днем Криспин не покидал катера — бродить по окрестным болотам ему не хотелось.

В ночь, когда разразилась гроза, Криспин опять увидел птицу. Весь день с моря шли тучи, а вечером овраг за домом скрыла пелена дождя. Стоя в рубке, Криспин слушал, как стонут переборки старого судна. С каждым яростным порывом ветра катер все глубже зарывался килем в ил.

Над рекой сверкали молнии, высвечивая тысячи неподвижных тел на лугах. Привалившись к штурвалу, Криспин рассматривал в темном стекле собственное тусклое отражение и вдруг увидел за ним огромную белую голову с длинным клювом. Криспин стоял, зачарованный, и глядел, как за плечами его отражения распахиваются два крыла. В следующее мгновение голубь, освещаемый вспышками молний, поднялся выше и стал кружить над мачтами, но вскоре запутался в стальных тросах.