Сказка бочки - Свифт Джонатан. Страница 19

Я счёл нужным так обстоятельно изложить это важное событие, потому что оно послужило главной причиной знаменитого великого разрыва [120], происшедшего вскоре между братьями, после которого они так и не примирились. Но об этом разрыве я буду говорить подробно в одном из дальнейших разделов.

Сказка бочки - kartinka3.jpg

Следует заметить, что господин Пётр, даже в минуты просветления, был крайне невоздержан на язык, упрям и самоуверен и скорее проспорил бы до смерти, чем согласился бы признать в чём-нибудь свою неправоту. Кроме того, он обладал отвратительной привычкой говорить заведомую чудовищную ложь по всякому поводу и при этом не только клялся, что говорит правду, но посылал к чёрту всякого, кто выражал малейшее сомнение в его правдивости. Однажды он поклялся, будто у него есть корова [121], которая даёт столько молока зараз, что им можно наполнить три тысячи церквей и – что ещё более удивительно – молоко это никогда не киснет. Другой раз Пётр рассказывал, будто ему достался от отца старый указательный столб [122], в котором столько гвоздей и дерева, что из него можно построить шестнадцать больших военных кораблей. Когда однажды зашла речь о китайских тележках, настолько лёгких, что они могли идти на парусах по горам, Пётр пренебрежительно воскликнул: Эка невидаль! Что же тут удивительного? Я собственными глазами видел, как большой каменный дом [123] сделал по морю и по суше (правда, с остановками в пути, чтобы подкрепиться) около двух тысяч германских лиг! Всего замечательнее, что Пётр уснащал эти рассказы отчаянными клятвами, будто ни разу в своей жизни он не солгал. После каждого слова он приговаривал: Ей-богу, господа, говорю вам святую правду. А всех, кто не поверит мне, чёрт будет жарить до скончания века!

Словом, поведение Петра стало таким скандальным, что все соседи иначе не называли его как мошенником. Братья долго терпели дурное обращение, но наконец оно им надоело, и они решили покинуть Петра. Однако сначала обратились к нему с почтительной просьбой выдать им копию отцовского завещания, которое давным-давно лежало заброшенное. Вместо того чтобы исполнить законную просьбу, Пётр обозвал их сукиными сынами, мерзавцами, предателями – в общем, самыми последними словами, какие только мог припомнить. Но однажды, когда он отлучился из дому из-за своих проектов, братья воспользовались случаем, отыскали завещание и сняли с него copia vera [124]; они убедились при этом, как грубо были обмануты: отец сделал их наследниками в равной доле и строго наказал владеть сообща всем, что они наживут. В исполнение отцовской воли они первым делом взломали дверь погреба и основательно выпили [125], чтоб ублажить себя и приободриться. Переписывая завещание, они нашли там запрещение развратничать, разводиться и содержать наложниц, после чего тотчас же спровадили [126] своих сожительниц и вернули жён. В разгар этих событий вдруг входит стряпчий из Ньюгета с целью выхлопотать у господина Петра помилование для одного вора, которого завтра должны были повесить. Но братья сказали ему, что только простофиля может просить помилования у человека, гораздо больше заслуживающего виселицы, чем его клиент; и открыли все проделки мошенника в тех самых словах, как они были сейчас мною изложены, посоветовав стряпчему побудить своего друга обратиться за помилованием к королю [127]. Среди этой суматохи и волнения является Пётр со взводом драгун [128]. Проведав, что у него в доме неладно, он вместе со своей шайкой разразился потоками непристойной брани и проклятий, которых нет большой надобности приводить здесь, и пинками вытолкал [129] братьев за дверь; с тех пор он не пускает их к себе на порог.

РАЗДЕЛ V

ОТСТУПЛЕНИЕ В СОВРЕМЕННОМ РОДЕ

Мы, удостоенные чести называться современными писателями, никогда не могли бы лелеять сладкую мысль о бессмертии и неувядаемой славе, если бы не были убеждены в великой пользе наших стараний для общего блага человечества. Таково, о вселенная, смелое притязание твоего секретаря; оно

. . . . . . . . Quemvis perferre laborem

Suadet, et inducit noctes vigilare serenas [130].

С этой целью несколько времени тому назад разъял я на части, с невероятными усилиями и искусством, труп человеческого естества и прочёл цикл назидательных лекций о разных частях его как содержащих, так и содержащихся, пока этот труп не провонял до такой степени, что нельзя было его дольше держать. Тогда я, не жалея средств, привёл все кости в строгий порядок и расположил их в должной симметрии, так что могу сейчас показать полный скелет всем любопытным как из господ, так и из прочих. Но чтобы не делать посреди отступления дальнейших отступлений, по примеру некоторых писателей, вставляющих одно отступление в другое, как коробка в коробку, скажу лишь, что при тщательном вскрытии человеческого естества я совершил одно необыкновенное, новое и важное открытие, а именно: есть только два способа работать на благо человечества – наставлять его и развлекать. И в упомянутых своих лекциях (которые, может быть, когда-нибудь появятся в свет, если мне удастся уговорить какого-нибудь доброго друга украсть у меня их список или кто-нибудь из моих почитателей слишком навязчиво станет упрашивать меня издать их) я доказал далее, что при теперешнем умонастроении человечества ему гораздо нужнее развлечения, чем наставления, ибо самые распространённые его болезни привередливость, равнодушие и сонливость, между тем как наставлять нечему, ибо обширная область ума и учёности в настоящее время почти вся исследована. Тем не менее, памятуя одно доброе старое правило, я пытался держаться на высоте и на всём протяжении настоящего божественного трактата искусно перемешиваю слой полезного со слоем приятного.

Когда я размышляю, до какой степени современные наши знаменитости затмили слабенький, еле мерцающий свет древних, совсем вытеснив последних из светского обихода, так что самый цвет изысканнейших умов [131] нашего города серьёзно спорит, существовали ли вообще древние или нет, – проблема, которая, наверно, будет авторитетно разрешена плодотворными усидчивыми и кропотливыми трудами достойного представителя современной науки, д-ра Бентли; когда, повторяю, я размышляю обо всём этом, то мне бывает искренно жаль, что никому из наших современных учёных не пришло до сих пор в голову дать в небольшом портативном томе универсальную систему всего, что нужно знать, предполагать, воображать и делать в жизни. Не могу, однако, умолчать, что такая попытка была недавно предпринята одним великим философом с острова Бразиль [132]. То, что он предлагает, изложено в форме весьма любопытного рецепта Nostrum, который после безвременной его кончины был мною найден в бумагах покойного. Рецепт этот я и преподношу современным учёным из великой любви к ним, не сомневаюсь, что когда-нибудь он явится поощрением для человека предприимчивого.

Возьмите исправные красивые, хорошо переплетённые в телячью кожу и с тиснением на корешке, издания всевозможных современных сводов разных наук и искусств на любых языках. Перегоните всё это в balneo Mariae [133], подлив туда квинтэссенции мака Q. S. с тремя пинтами Леты, которую можно достать в аптеке. Отцедите тщательно нечистоты и caput mortuum [134] и выпарьте всё летучее. Сохраните только первый отстой, который снова перегоните семнадцать раз, пока не останется только две драхмы. Держите этот остаток в герметически закупоренном стеклянном флаконе в течение двадцати одного дня. После этого приступите к вашему универсальному трактату, принимая каждое утро натощак (предварительно взболтав флакон) по три капли этого эликсира; принимать следует носом, при помощи сильного всасывания. В четырнадцать минут эликсир распространится по всему мозгу (если только у вас есть таковой), и ваша голова тотчас же наполнится бесчисленным множеством сводок, перечней, компендиев, извлечений, собраний, медулей, всяческих эксцерптов, флорилегий и т. п., располагающихся в отличном порядке и легко переносимых на бумагу.

вернуться

120

Под этим разрывом подразумевается реформация.

вернуться

121

Смехотворное преувеличение количества молока девы Марии показано аллегорически в образе коровы, дающей столько молока сразу, что им можно наполнить три тысячи церквей. У. Уоттон.

вернуться

122

Под этим указательным столбом подразумевается крест, на котором был распят Христос.

вернуться

123

Лоретская часовня. Автор нападает здесь на нелепые измышления папства: римская церковь стремится подобными вещами одурачить глупый, суеверный народ, чтобы выманить у него деньги; мир слишком долго пребывал в рабстве, и наши предки блестяще освободили нас от этого ига. Римскую церковь следует подвергнуть суровому порицанию, и автор оказывает человечеству большую услугу своими насмешками. У. Уоттон.

Ibid. Лоретская часовня, которая будто бы прибыла из святой земли в Италию.

вернуться

124

Перевод Писания на живые языки. <Перевод. – Подлинная копия (лат).>

вернуться

125

Причащение мирян вином.

вернуться

126

Разрешение священникам вступать в брак.

вернуться

127

Кающимся даётся совет не верить прощениям и отпущениям, полученным за деньги, но обращаться прямо к богу, который один только властен отпускать грехи.

вернуться

128

Под драгунами Петра подразумевается гражданская власть, применяемая против протестантов приверженными римскому суеверию князьями.

вернуться

129

Папа отлучает от церкви всех, кто расходится с ним в убеждениях.

вернуться

130

. . . . . . . . к работе меня вынуждает

И заставляет меня посвящать ей бессонные ночи (лат.).

вернуться

131

Учёный муж, которого имеет в виду наш автор, так усердно старается уничтожить стольких древних писателей, что, пока он не соблаговолит остановить своей расходившейся руки, рискованно утверждать, существовали ли когда-нибудь древние на свете.

вернуться

132

Это вымышленный остров вроде того, что называется Островом жён художников, помещаемым в какой-нибудь неизвестной части океана, просто по прихоти картографа.

вернуться

133

Баня Марии (лат.).

вернуться

134

Мёртвая голова (лат.).